Угонщик [СИ] - Роман Феликсович Путилов
Глава 4
Всегда спрашивайте — Кто?
Июль одна тысяча девятьсот девяносто первого года.
В дежурной части столпилось человек десять — все смотрели на черно-белый экран «Изумруд» четыреста восемь, выпускаемого у нас в Городе, на заводе «Электросигнал». Антенное подключение отсутствовало — в антенное гнездо был вставлен гвоздь «сотка», от которого к потолку тянулись две медные проволоки. На бледном экране мелькали какие-то фигуры, народ радостно гомонил, судя по всему в Москве шел очередной раздел — первый Президент РСФСР принимал присягу служения Российскому народу.
— Впервые в тысячелетней истории России президент торжественно присягает своим согражданам- из динамика доносился знакомый, гнусавый голос: — Нет выше части, чем та, которая оказывается человеку народом. Нет выше должности….
Народ, внимавший инаугурационной речи, радостно гомонил, совсем как дети, собравшиеся под новогодней елочкой, в предвкушении раздачи подарков. Устав от болтуна Горбачева, советский народ продолжал жаждать чудес, и вот появился человек, который обещал эти чудеся — очередной говорун Ельцин Борис Николаевич.
Я помотал головой и вышел из дежурной части, двинувшись в сторону подвала.
— Мы можем мы твердо уверены, Россия возродится! — увещевал мне в спину Президент. В одном я был согласен с Борисом Николаевичем, под его словами, что «достойная жизнь не даруется свыше и не наступает сама собой, к ней невозможно прийти, построившись в колонны». Вот под этими словами я был готов подписаться.
В подвале было все, как всегда. Сверху доносились чьи то крики, за стенкой матерился как сапожник, старшина, разговаривая с кем-то по телефону. В туалете громко текла вода — либо кран не закрутили до конца, либо прокладка прохудилась. Я, откинувшись на спинку стула и прихлебывая сладкий чай, строил планы по завоеванию вселенной. Пусть даже вселенная будет небольшая, но это будет моя вселенная, моя и близких мне людей. За тридцать лет развития капитализма в России, которые были мне известны, я понял, что в нашей стране лучше всего выживаю торговля и общепит, а не теряют своей стоимости золото и недвижимость. Через год начнется массовая приватизация мелких объектов и производств, надо уже заранее готовится к этому процессу, формировать правовой и силовой блок, чтобы то, что прилипло к моим рукам, не отобрали «опоздавшие к лету». Из чего следовало, что в ближайшее время мне надо начинать готовить к предстоящей приватизации трех моих знакомых женщин, имеющих отношение к торговле, или которые будут иметь отношение к торговле, но не знающие пока от этом.
— Кто там?
— Алла, открывай, это я.
В двери залязгал замок, и она чуть приоткрылась, в щель между косяком и дверью выглянула часть лица Аллы.
— Почему не позвонил, что зайдешь?
— Ну извини, не получилось. Привет. Войти можно?
— Привет. Нельзя, я не одна.
— Рад за тебя, но нам надо поговорить.
— О чем разговаривать? Если ты деньги принес, то давай.
— Я тебе сказал, что надо поговорить. Жду тебя десять минут, в машине, у подъезда.
— Я не успею…
— Алла, это тебе нужно больше, чем мне, поэтому десять минут, не больше.
Через девять минут из подъезда выскочила Алла, облаченная в халат, знала, что я ждать больше десяти минут не буду. Закрыв за собой дверь, женщина сразу пошла в атаку.
— Ты, когда деньги привезешь. Мне ребенка кормить нечем, а ты…
— Алла Петровна, ты хотя бы мне не ври, что тебе дочь кормить нечем, хорошо. Я на тебя и на будущее дочери трачу достаточно, чтобы….
— Знаешь, что, Паша, тех денег, что ты мне дал, давно уже нет, а ребенок кушать хочет каждый день. И у меня, после того, как я перевелась в этот гребанный…
— Ты Алла еще спасибо мне скажешь, что перевелась в этот магазин «Хозтоваров». А теперь слушай задание на ближайшие несколько месяцев, а лучше записывай — я протянул женщине маленькую записную книжку и авторучку: — Только иероглифами, чтобы никто, кроме тебя не разобрал, что там написано. Как у тебя с планом?
— Плохо. Финплан выполняется, по итогам второго квартала, на девяносто семь процентов.
— Отлично. Если возможно, то к концу года надо снизить выполнение плана, насколько сможешь, но, чтобы тебя не погнали с этой должности.
— Ты с ума сошел что ли? Меня и так на каждом совещании в торге склоняют что мой магазин худший.
— Алла, послушай, это надо сделать кровь из носу. И терпеть такую ситуацию, когда тебя все ругают, тебе осталось совсем немного. С Нового года начнут приватизацию предприятий торговли, вернее не с Нового года, а через год, когда общегосударственная программа будет принята, но мы, вернее ты сможешь попробовать приватизировать свой магазин раньше, в порядке, так сказать, эксперимента, как новатор новых экономических преобразований. Я заказал в Москве одному экономисту расписать такую программу приватизации предприятия розничной торговли, исходя из заявлений реформаторов, которые с осени к власти прорвутся, поэтому после Нового Года у тебя, единственной в Городе, будет обоснованная и подробно разработанная программа приватизации предприятия торговли. А ты знаешь, как наши начальники обожают докладывать о досрочном выполнении обязательств, что руководство только подумало, а мы уже сделали. Поэтому, думаю, что у тебя с приватизацией проблем не будет. Поняла?
— Ну не знаю…
— Алла, зная твой упрямый характер я тебя уговаривать не буду. Захочешь стать собственницей магазина, будешь делать так, как я говорю. Не захочешь — Бог тебе в помощь. Дальше готова меня слушать или я зря тут, перед тобой, распинаюсь?
— Ну давай свои прожекты…
— Дальше — постарайся в ближайшее время уволить по максимуму всех хороших продавцов, чтобы у тебя остались только самые скандальные халды…
— Не, я, наверное, тебя больше слушать не буду…
— Сидеть!! — я рявкнул, и Алла, в испуге, отпустила ручку двери: — Слушай меня внимательно. В программе приватизации обязательным условием будет распределение долей между сотрудниками предприятия, согласно стажа работы и должности на этом предприятии. Если у тебя уйдут самые хорошие продавцы, то количество работников, между которыми доли придется распределять, соответственно уменьшиться, а всех халд и скандалисток можно будет перед приватизацией уволить за плохую работу.
— Скажи, Паша, если ты такой умный, и знаешь, как правильно — кто работать в магазине будет?
— И на этот вопрос есть у меня ответ, дорогая моя мать моего ребенка. У нас в Городе сколько училищ продавцов магазинов готовят? Насколько я знаю, не меньше пяти. Так у тебя время есть, чтобы с нового года заключить с такими ПТУ договора о постоянной производственной практике в твоем магазине учащихся этих училищ. В идеале, сможешь оставить, к примеру, на один отдел по одному опытному продавцу, остальных взять студенток, одновременно присматривая себе будущих сотрудников, которых можно позвать после приватизации на работу. А в приватизации всякие студенты и практиканты участвовать не будут, доли в предприятии им не положены. И если ты продолжишь не выполнять план, и сотрудники от тебя будут бежать, от кого постарается поскорее избавиться твой «ПромхозГорторг»? В первую очередь постараются избавиться от таких магазинов, как у тебя, где большие расходы, минимум выручки и огромная текучка кадров.
— Паша, а вот зачем все это? Вот ради чего мне мучится?
— Алла, через пару лет ты станешь миллионершей, причем реальной, как в американском кино, с особняком и иномаркой, если будешь меня слушать. И это, кстати, не все тебе задания. Записываешь?
— Угу…
— Ты должна до осени прирезать к своему магазину часть двора.
— Какого двора?
— Часть двора дома, к которому примыкает твой магазин.
— Зачем?
— Алла, буквально через год с каждой будки, с киоска, и с каждого метра торговой площади люди будут зарабатывать деньги. Если ты поставишь во дворе торговый павильон или пункт приема стеклотары, самое главное большой и кирпичный или из плит панельных, но капитальный объект, то это при приватизации достанется тебе. А потом
