Ермак. Революция. Книга девятая - Игорь Валериев
Бросив фонарь на землю, унтер завизжал, а потом, выхватив Кю-гунто,* продолжая визг, с безумным лицом бросился на группу захвата, подняв над собой саблю-меч.
*Кю-гунто — «Первый боевой меч» (именно так и переводится название «Кю-гунто») был принят на вооружение офицерского корпуса японской армии в 1875 году. Мечом «Кю-гунто» во время Русско-японской войны были вооружены все генералы, офицеры и даже унтер-офицеры японской армии (от звания владельца оружия зависело количество декора, украшавшего рукоять меча).
Первым среагировал Леший, выпустив в набегающего японца две пули. Одна пробила тому голову, вторая грудь. Унтер-офицер упал, оборвав крик, но следом за ним из открытой двери вышли два японских солдата, один из которых держал в руке винтовку. Закашляли револьверы, и любопытные бойцы также легли на землю, получив по несколько пуль в голову и грудь.
В этот момент раздался хлесткий винтовочный выстрел со стороны дома, откуда были похищены генералы. Резко развернувшийся Шах увидел двух часовых, один из которых перезаряжал винтовку, а второй целился в них. Шохирев выстрелил навскидку, понимая, что из револьвера с глушителем поразить цель на расстоянии около двухсот шагов просто не реально.
Его выстрел совпал с выстрелом второго часового. И если Георгий ожидаемо промахнулся, то японский стрелок нет. Громко вскрикнув, Сыч вместе с генералом Оку, которого держал на спине, упал на землю. И в это время басовито патронов на десять пророкотал мадсен Хиена. Корейский партизан оказался неплохим пулемётчиком. Обоих часовых снесло, как городошные чурки, когда в них попадает бита.
— Быстро все в склад! Хиен, ищи вход! Шах, Ус, Чуб взяли Сыча и генерала! Быстрее! Быстрее! — Леший, раздав команды, сделал несколько быстрых шагов, подойдя к застывшему корейцу, и хлопнул того по плечу. — Юнкер, очнись! Ищи вход в подземелье! Иначе все здесь ляжем!
Толкнув Хиена, Леший вновь первым среагировал на ещё двух солдат, появившихся из двери, откуда первым вышел унтер. Две двойки, два упавших тела, лязг винтовок, ударившихся о землю, и Владимир, сунув разряженный наган в кобуру, перекинул из-за спины ППС. Тайная операция полетела к чертям, и теперь оставалось только дорого продать свои жизни, если не удастся быстро найти вход в подземелье.
Зайдя последним в склад, Леший закрыл за собой дверь. Японских солдат, прикрывая створку, он не увидел, и можно было надеяться на несколько минут покоя, пока кто из противников не сунется в это хранилище. Да и на складе их надо ещё найти, так как помещение было приличным по размерам. В лучах света от фонариков Лесков успел рассмотреть заставленный стеллажами зал длиной шагов в сто и шириной где-то в десять аршин.
Хиен устремился к дальней от входа на склад стене, за ним шёл Савва с генералом Куроки на спине. Вторая же тройка, отнеся Сыча и генерала Оку шагов на двадцать от двери, положили их на землю. И Шах в свете фонаря занялся раной Савина.
Леший, осмотрев дверь, достал из сумки небольшой моток шнура, а из разгрузки гранату новой конструкции. Они поступили на театр боевых действий всего лишь месяц назад. Кстати, к их созданию, как и к производству приложил руку Ермак. И надо сказать удачно так приложил. Граната получилась просто отличной.
Весом около двух фунтов, в виде чугунного ребристого яйцевидного корпуса с отверстием для запала. Заряд — тротил, запал представлял собой оригинальную конструкцию с капсюлем-воспламенителем ударного действия и замедлителем, по выгоранию которого срабатывал капсюль-детонатор, вызывавший подрыв гранаты. В общем, выдернул за кольцо чеку, отпустил предохранительный рычаг, за счет сжатой пружины освобождённый ударник бьёт по капсюлю воспламенителю, четыре секунды горения замедлителя, срабатывание детонатора и взрыв гранаты с разбросом поражающих элементов до ста шагов.
Кроме того, во время разработки этих гранат Ермак показывал на полигоне Аналитического центра, как с помощью их минировать двери, дороги, тропинки в лесу. Это всё делали и с гранатами имевших тёрочный запал, только процент несрабатывания запалов при установке растяжек у них был очень высок, чуть ли не пятьдесят процентов. Здесь же срабатывание запалов было практически стопроцентным.
Установив растяжку на высоте груди, которая должна была сработать на открытие двери, Леший ещё раз через щели осмотрел пространство перед складом. Во дворе крепости начиналась паника и неразбериха, но здесь перед складом пока всё было тихо. Так что небольшой запас времени у группы захвата был.
— Как он? — спросил Лесков, подойдя к казакам.
— Плохо Леший. Не жилец. Пуля в правый бок попала. С той стороны не вышла. Кровь из раны чёрная текла, толчками. Мы перевязали, но долго он не протянет.
В этот момент Сыч открыл глаза.
— Ну, что, братцы, отвоевался я, — старший урядник Савин Евгений Иванович, кавалер Знака отличия военного ордена Святого Георгия трех степеней, а также серебряной и золотой медали «За храбрость» обвёл станичников каким-то просветлённым взглядом. — Вы меня на входе в подземелье положите, как заминируете его. Я вам отойти дам, а потом взорву его к чертям.
— Женька, ты о чём говоришь⁈ Мы тебя вытащим! — хрипло пробасил Устин Филиппов.
— Ус, не обманывай себя и меня. Я еще может, минут десять продержусь в сознании и всё…
— Нашёл! — прервал Сыча вскрик Хиена.
— Все к входу в подземелье. Чуб, Шах минируете его. Ус принеси несколько мешков с рисом, сделаешь бруствер для Сыча, — спокойным голосом отдал распоряжения, не отрывая взгляда от Савина, словно глазами просил прощения за такое решение.
— Спасибо, Вовка! Я, правда, продержусь и дам вам уйти, как можно дальше по подземелью. Только давайте быстрее!
Спустя пару минут, согнувшись в три погибели, группа захвата вместе с пленёнными генералами протиснулась во входную дверь в подземелье, которая была хорошо замаскирована. Если бы Хиен не знал, где должен быть вход и не пытался открыть эту дверь с внутренней стороны, то так быстро её бы не нашёл.
На входе за бруствером из мешков с рисом остался лежать Сыч, все силы у которого уходили только на то, чтобы удержать себя в сознании. Минута, вторая, третья. Скрип входной двери в склад. Замелькавшие огни факелов, которые держали в руках японцы и взрыв растяжки.
Старший урядник Савин усмехнулся, но даже не оторвал голову от земляного пола, в который уткнулся лбом. Сил не было совсем. Ещё минуту назад он положил под себя гранату с вырванной чекой. Теперь оставалось только откинуться предохранительной скобе и произойдет взрыв, который вызовет подрыв ещё четырёх гранат и связки динамитных шашек, которую притащили с собой именно для этой цели.
Японцы отреагировали на взрыв стрельбой в образовавшийся дверной проём. Прошло ещё несколько минут, прежде чем они рискнули вновь войти в помещение склада.
Участок огня от факелов и фонарей постепенно приближался к входу в подземелье. Его движение Сыч видел периферическим зрением. Попытка поднять голову чуть не отправила его в беспамятство, поэтому казак просто лежал и ждал, когда враги подойдут ближе.
Удар чем-то в мешок бруствера, да и слух подсказали Савину, что японцы уже здесь, и ему осталось сделать последнее движение. Прошло больше семи минут, и браты вместе генералами смогли уже уйти далеко от входа, не смотря на его узость и низость.
«Прощайте, братцы!» — подумал Сыч и повернулся набок, освобождая руку с гранатой.
Щелчок откинувшейся скобы, освещенное факелом лицо японского солдата, который заглядывал через бруствер. Савин закрыл глаза, перед которыми вереницей промелькнули лица братов, матери, отца, брата, племянников, дедушек и бабушек, а потом взрыв, боль и темнота.
Глава 3. Противостояние.
Я дошёл до окна палаты, развернулся кругом и сделал четыре шага до кровати. Устало выдохнув, со стоном опустился на своё больничное ложе. Прошло десять дней, как я очнулся и пошёл на поправку. Все эти дни старался потихоньку увеличивать физическую нагрузку своему телу, чтобы быстрее восстановиться.
Признаться, этот процесс мне доставлял большее удовольствие, чем когда я приходил в себя после контузий, полученных под и в Инкоу почти год назад. Тогда головокружения и тошнота меня накрывали сразу при минимальной нагрузке. Сейчас же я терпел только физическую боль в районе раны, которая с каждым днём становилась
