ПТУшник - Иннокентий Белов
Денег я у себя на полке и в карманах я нашел только несколько пятаков, гривенников и один пятигривенный, говоря старорусским языком, в общей сложности на рубль. Поэтому прошу у матери пару рублей, чтобы не ходить просто так.
На самом деле я не буду заходить к своему приятелю, живущему в соседнем доме. Рано мне еще с кем-то из своих знакомых встречаться, я же полностью не в курсе, о чем с ними разговаривать, стоит понемногу начать вживаться в новую жизнь.
Я хочу прогуляться по всему нашему городу, пройтись по работающим магазинам, освежить наглядно в памяти цены, ассортимент и самих советских людей. Да и сам город вспомнить, что к этому времени построено, а что еще нет. Такое путешествие на машине времени — дорогого стоит для человека, выросшего здесь и тогда.
Очень волнительно для меня попасть в прежний СССР при позднем социализме, в мое детство, от которого у меня остались только самые лучшие и добрые воспоминания.
На всякий случай кладу большую гайку, найденную в инструментах отца, в карман черной куртки, изнутри утепленной белым коротким мехом. Куртку тоже мать пошила, как и многое в моей жизни.
А гайку так, на всякий случай, раньше никогда не носил в таком возрасте. Теперь я старый и опытный, жду проблем и неприятностей заранее, как уже много повидавший в жизни мужчина.
Глотнув морозного воздуха, выйдя из подъезда, я натянул нитяные перчатки, уже с парой дырок на пальцах. У мальчишек такие аксессуары быстро изнашиваются и портятся, если они ведут активный образ жизни, лазят везде, где нельзя и бросаются постоянно снежками.
Глава 3 ПЕРВАЯ ПОБЕДА
Градусов двадцать мороза точно есть на улице, придется передвигаться от магазина к магазину быстрой рысью.
Еще я хорошо помню про пару детских кафе по пути, в которых можно погреться и угоститься блинами.
Первым делом я захожу в универсам «Москва», он через дорогу от дома, метрах в ста от подъезда.
Полки заставлены крупами, трехлитровыми банками с соком, помню, что они в девяносто втором остались единственно не подорожавшим товаром в магазинах. Еще грузинским чаем, есть и конфеты в свободной продаже, в коробках и хорошо знакомые мне в прозрачных пачках по двести грамм, по семьдесят две и восемьдесят две копейки. Подороже — почти шоколадные, подешевле — более простые на вкус.
Хлеб по шестнадцать копеек и два вида батонов пекут в самом городе, на своем хлебокомбинате, в будущем его обанкротят и распродадут, моему знакомому, который там числился директором, суд даст восемь лет условно за такие дела.
Теперь на полках для хлеба в супермаркетах лежат его десятки видов, подозрительно напоминающие по вкусу вату, рассыпающиеся сразу же на крошки. Такова она плата за свободу — выбирать всяких проходимцев вместо надежно проверенных в обкоме людей.
В прозрачных холодильных витринах лежит мороженная рыба нескольких, какое-то мясо, три вида сыра, "Российский", "Костромской" и еще какой-то забытый "Пошехонский" большими полукругами, сливочное масло огромной головой.
Красной рыбки свободно так не купишь, свежей и соленой, как в супермаркете, да и икра в дефиците.
Какой-то выбор продуктов все же есть и родители, наверняка, при каждом визите в универсам радуются, где-то глубоко про себя внутри, решению уехать поближе к цивилизации от широких волжских просторов и зоны для особо опасных преступников около города.
Эти же масло с сыром, уже нарезанные, завернутые в бумагу и взвешенные, лежат в корзинах, которые время от времени выкатывают женщины и девушки в белых халатах. Корзины обычные, почти такие же, как и сейчас, товар быстро расхватывается народом и сразу же растут очереди на трех работающих сейчас кассах.
В нашем городе советская торговля высоко несет знамя своих последних достижений, все магазины превратились в передовые универсамы с кассами на выходе и корзинами для покупателей.
В седьмом классе мы с моим лучшим приятелем, Стасом, таким рисковым, но, продуманным парнем, придумали и проверили технику воровства из магазинов, именно на этих конфетах в пачках по двести граммов.
Такая мальчишеская удаль, чтобы проверить себя в рисковом деле, почувствовать этаким Робин Гудом и поесть вволю красиво упакованных в блестящие обертки шоколадных конфет.
На входе в каждом магазине стоят ящики с отделениями, где можно оставить свои сумки или вещи, чтобы не носить их по магазину и не подвергать потом возможному досмотру на кассах.
Обычные, ничем не закрываемые отделения, в которые советские люди кладут свои вещи, уходят бродить по залу магазина самообслуживания и стоять в очередях. Сейчас такие ящики в супермаркетах тоже есть, только, уже с дверцами и замками, закрываемыми на ключ.
Ничем не примечательную сетку с кошельком и рублем в нем мы оставляли в таком отделении на входе. Потом заходили в магазин с другой сумкой и, положив в нее быстро намеченную пачку шоколадных конфет, проходим через кассу, как бы сделав вид, что ничего не брали. А если тормознут с пачкой конфет, говорим, что забыли деньги в той сетке, которая лежит в ящичке. Это в том случае, когда глазастая продавщица заметит, что у тебя что-то лежит, можно сослаться на свою забывчивость, только, потом придется купить пачку.
Обычно продавщицам не до этого, чтобы проверять сумки у приличных на вид подростков, с независимым видом проходящих через кассы.
Три раза получилось наестся конфет бесплатно, на четвертый раз пришлось заплатить, однако, потом живой интерес к таким подвигам пропал. Себя проверили и хорошо, готовы морально к серьезным делам в будущем. Да и конфеты что-то приелись, после целой пачки, даже на двоих едоков, во рту становится приторно, а в животе как-то нехорошо, начинает подташнивать, это ощущение я даже сейчас помню.
Какие-то конфеты все же не совсем качественные оказались, на сахарине каком-то.
Снабжение в нашем городе серьезно лучше налажено, чем почти по всей необъятной стране, всегда есть какая-нибудь колбаса по два двадцать за кило, даже апельсины попадаются время от времени, сыры пары видов и сливочное масло в наличии всегда, воровства мало, уголовной братии в городе почти нет и влияния она никакого здесь не имеет.
В отличии от почти всей остальной страны, где царят суровые блатные понятия на улицах, авторитетные воры учат жизни подрастающее поколение и происходят постоянные драки район на район. Когда на чужую улицу зайти без приглашения — это подвергнуть свою жизнь опасности, притом нешуточной.
Мы, конечно, ничего про такую странную для нас жизнь не знаем, в газетах об этом
