Цветы привидений - Алинда Ивлева
⠀Ноги спасателя исчезли в зияющей пасти. Треск и тишина.
— Сдвигаем валун пневмоподъемником, — дал команду старший. — Шевелитесь ребятки, возможно, они там без воздуха.
***
Щербатый бурый камень закряхтел, как старый цирковой медведь.
— Навались, парни, на счет три! — разорвала напряжение в полуденном воздухе команда старшего спасателей. Мужчины сцепились с валуном в неравном поединке. Посыпалось мелкое крошево, здоровенный кусок ракушечника плюхнулся сверху спасателю на ногу. Тот матюгнулся и неуклюже отскочил, сбив ещё двоих. Домкрат завизжал и просел в почву. На валун гарпуном влетел острый ошмёток от каменного навеса. Образовался просвет. Самый опытный, воспользовавшись моментом, вскарабкался наверх в расщелину и юркнул в образовавшуюся смертельную галерею.
— Порядок, — шелестнуло в рации. — Девочка пришла в себя. Серёга в ауте, — он посветил вглубь пещеры, — просвета не видно, вытаскиваем! Профессионал прикрепил спасательное снаряжение к телу ребёнка, — принимайте, по ходу нога сломана.
⠀ Лида спасена, синюшные губы девочки что — то бессвязно лепетали. Её аккуратно переложили на надувной матрас. Фиолетовый отёк на опухшей, неестественно вывернутой ножке девочки, осмотрел медик. Установил предположительно закрытый перелом и наложил лубки.
⠀ Из пещеры донёсся стрекот рации. — Ребят, давайте, поднажмите, Серёга не ды…, — зловещее шипение оборвало фразу.
— Давайте ломами попробуем, что есть мочи, раз…, — натужно заскрежетали суставы уставших мужчин. Валун не поддавался. Но слышен был танцующий треск из пещеры.
⠀ Девчушка пришла в себя, испуганно огляделась и закрыла лицо руками, белыми как асбест. Старший настойчиво спросил: — Что там произошло? — кивнул на пещеру.
— Там была война. Я видела немецких солдат. Видела людей задыхающихся — они умирали. Мне было страшно! — Лида беззвучно рыдала.
— Война? Там были ещё люди? Уточнить срочно у ментов, не было ли тут реконструкции поблизости разрешенной? — главный МЧС — овец набрал по сотовому майора: — Не было, говорите? Ясно, а историческую сводку запросите, что было в районе Опукского кряжа, там, где шренки растут. Да — да, 6–7 км от Марьевки. Тут такие участки есть лесистые. Жду, — мужчина нажал отбой на телефоне. — Отправляем ребёнка к нашим. Туда вертолёт приземлится и в областную больницу её.
⠀ Миша схватился первым за носилки, предназначенные для длительных походов, с лямками, чтоб закрепить на спине. С ним в пару вызвались ещё двое парней из волонтёров. Спустя час они добрались до привала, где оставались Пашка с Ильёй. Обугленные поленья и ветки уже даже не дымились. Всех четверых, оставшихся поддерживать огонь, будто след простыл.
⠀***
Ася Леонидовна собрала в матерчатую сетку бутыль с водой, спички, налила жидкость для розжига в бутылочку из — под настойки пустырника. В фонарике проверила батарейки, сдвинула переключатель. Работает. Сунула туда же, в клетчатую авоську. В полиэтиленовый пакет осторожно завернула карту, запихнула во внутренний карман любимой брезентовой ветровки мужа. Кинув взгляд на истеричную кукушку в деревянных часах, оповещавшую на все село, что пять часов нового дня минуло. — Да — да, потеряю час утром и буду бегать за ним весь день, ты права. Англичане дело говорят. Женщина суетливо надела резиновые высокие сапоги на шерстяной носок и прошмыгнула в задний двор. Пробубнила про себя очередную пословицу: «На обеде все соседи, пришла беда — они прочь, как вода». Ася Леонидовна скрылась меж кустов, слившись с ними.
***
— Слышь, Илюха, а чё там дальше было, в твоём «Вокруг Света» не писали? — Пашка покосился на двоих волонтеров, которые болтали о своём, сидя на поваленной крымской сосне.
— Эй, пацаны, а вы в курсе, что вы сидите на дереве, занесенном в Красную книгу? — парни хихикнули, один посвятил фонариком на змеиную чешую «краснокнижного» хвойного долгожителя. — Дерево Палласа называется, — Илья с важным видом подбросил веток в костёр и поправил очки на носу.
— Ботан, ты чё там кроме Википедии ниче не читал что — ли? — пошутил парнишка помладше.
— Ха, какое дерево в честь ковра назовут? — Всё, кроме Ильи загоготали, восторгаясь шуткой.
— М — да, как говаривал Марк Твен: «Никогда не спорьте с идиотами. Вы опуститесь до их уровня, где они вас задавят своим опытом», — напыжился обиженный эрудит. Укутавшись плотнее в плед, прислонился спиной к тису.
⠀ Пашка подкинул в костёр дубовой коры, он затрещал, запахло дубленой кожей с примесью аромата дикого миндаля. Дым пряный въедался в волосы, убаюкивал, компания умолкла. Волонтеры, кивнув носами, задремали.
— Эй, Илюха, ну чё ты обиделся, харэ, ты не дрыхни там, я тут один обделаюсь со страху, слышишь…, — он поднял ветку вяза вверх.
⠀Из глубины чащи послышалось свиристящее «зип — зип, дзююю — рик» и жуткие хлопки.
— Куропатки, — со знающим видом пояснил сонным голосом эрудит. — Я не сплю.
— Так давай, пока эти не слышат, чё там было? — не унимался азартный Пашка.
— Ладно. На чем там я остановился?
— Про чемодан с сокровищами Готов, — любопытный парень превратился в большое ухо.
— Чемоданчик тот черный прозвали музейщики «золотым», обвязали ремнями, поставили сургучную печать Керченского горкома и вместе с восемнадцатью чемоданами, не знаю с чем, погрузили тайно на катер, морем отправили в Тамань. С ценностями был только директор музея. И тут начинается самое интересное…, — Илья потёр затекшую ногу и привстал с пенька. — Пойду, отолью.
⠀ Слышно было, как расстегнулась молния, в проблеске луны между деревьями поднялся пар над травой. — Холодает уже ночами, — констатировал факт «ходячая энциклопедия», застегивая ширинку.
— Давай ещё коньячку бахнем, — долговязый Пашка поёжился, протянул руку за фляжкой, — ух, хорошо идет, — он смачно рыгнул. — Дружище, ёшкин кот, как это все можно поместить в такой маленькой черепушке, — Пашка взлохматил белые жидкие волосы друга. — Не голова — компьютер!
⠀ Илья с важным видом, явно, гордый похвалой, продолжил:
— В общем, тогда фрицы бомбили уже Керченский пролив, как катер доплыл под авиаударами с изрешеченными бортами от осколков, загадка. С Тамани на грузовике «Мартини» тот доехал до Краснодара. Посылку передал там в краеведческий музей. Местные составили акт о приеме. И директор резко слег в больницу с инфарктом.
Пока оклемался, немцы уже подошли к Краснодару. Сил у него не было спасать ценности, нашёл он комсомолку — патриотку Авдейкину. И снарядил её «груз № 15» сопровождать в Армавир. А там, прикинь, она неожиданно заболевает тифом. Фашисты уже взяли город, здание администрации, где хранились все музейные местные ценности и те, что Авдейкина припёрла, разбомбили. Разворовали. Но когда она ползком, голодная, еле живая, доползла туда, нашла только черный чемодан под разрушенной стеной. Он же стремный был на вид. Потрепанный. Но радость от находки была так себе — он же тяжеленный, одной чемодан не унести. Она
