Бесноватый цесаревич - Александр Яманов
В этой реальности меня тоже зовут Константин Романов, только отчество другое. Заодно узнал, что Ее Величество, которая присылала гонцов каждый день и справлялась о моем здоровье, – это моя бабушка. И она ни много ни мало императрица Екатерина II. Да, та самая София Фредерика, известная у нас как Екатерина II Великая. Мой нынешний отец – будущий император Павел I. Жалко, что я мало знал про себя нынешнего. Читал, что Константин был не очень адекватным человеком, вроде припадки у него случались.
С другой стороны, боевой офицер и генерал, принимал участие в итальянском походе Суворова и сделал для армии много полезного. Но деталей не помню, как ни напрягал память. Главное, что вспомнил сразу, – от него сбежала жена. Для того, вернее, нынешнего времени случай вопиющий.
Несколько раз забегал Павел. Мне понятны его переживания за сына и желание поделиться тем, что он считал крайне важным. Но для чего мне сейчас информация о каких-то маневрах, экзерцициях, преимуществе прусской формы над русской и подобная белиберда? В первое сегодняшнее посещение Павел обрадовал новостью, что войска несколько дней не будут палить из пушек. Я реально потерял дар речи. Он чего, под окнами своего дворца из пушек палит? Надеюсь, что дворец не обстреливает, уж очень странный у меня «родитель».
Главное, что удалось определиться со временем и своей личностью. Вариант не самый плохой, а вот время для России непростое. С другой стороны, трудно вспомнить, когда в России было спокойно. Хотя именно эти годы были относительно мирные, по сравнению с тем, что начнутся лет через семь. Европа сейчас гудела, как растревоженный улей. Французские революционеры, проредив ряды своего дворянства и друг друга, принялись за соседей. Естественно, они несли соседним народам исключительно идеи равенства и братства. Только европейские газеты писали, что грабили тоже основательно. Сейчас происходил процесс перераспределения материальных ценностей итальянских государств. Суворов как раз возглавлял итальянский поход против французов, но это было уже после смерти Екатерины. Пока Екатерина жива, а до похода еще года три.
Мы прерывали общение с Юлей только на процедуры, еду и походы в туалет. Кормили меня достаточно скромно. Разного рода кашки, супы и рыба. Доктор решил пока ограничиться легкой пищей. К тому же мутило меня периодически, и желания сильно наедаться не было. Еда была хоть и простой, но очень вкусной по сравнению с моим временем. Не могу понять, в чем отличие, может, нет пищевых добавок и все из натуральных продуктов.
Не хватает детальной информации по реципиенту. Чем занимается, учится или, может, служит? Обычно все Романовы были приписаны к гвардейским полкам. Спросить напрямую – значит, придется открыться или придумать легенду. Я склоняюсь к легенде. Решено – надо поговорить с Юлей. Если не она, то кто? Необходима какая-то точка опоры в этом мире. Ошибусь – значит, не судьба, пойду иными путями, более заковыристыми.
Юля тем временем перешла на события при дворе. Главный упор был на балы, которые начались после окончания поста. Долго описывала какое-то театральное представление с последующими танцами и вздыхала. Намек понял, девушке скучно. Не знаю, какой из Константина был танцор, но к клубам и прочим дискотекам я отношусь положительно. В прошлой жизни старались с женой дома не сидеть и при первой возможности куда-нибудь выбирались. Ни грамма не лукавя, пообещал Юле посетить бал, сразу после выздоровления. Наверное, опять сломал какой-то шаблон поведения Константина, уж очень удивленно она на меня посмотрела.
Подошло время процедур. После них был обед. После того как ушел слуга с подносом и грязной посудой, в комнату зашла Юля и взмахом руки отпустила дежурного лакея. Она не прониклась русским обычаем спать после приема пищи, в чем я ее полностью поддерживал. Не в Испании с Сицилией живем, там сиесту можно оправдать хотя бы климатом.
– Нам надо поговорить, – произнес я, когда супруга села в свое кресло.
– У меня тоже есть вопросы к вам, муж мой.
– Тогда начну первым. Я практически ничего не помню о своей прошедшей жизни и не узнаю никого из окружающих меня людей. – Решил не заниматься словоблудием и сразу рубанул сплеча.
М-да. Надо было все-таки сделать какую-то скидку на возраст и нынешний этикет. Юля точно была не готова к таким откровениям. Ее каре-зеленые глаза, конечно, не стали, как у героинь аниме, но изрядно округлились. Выглядело это забавно, но я задавил в зародыше желание рассмеяться. Не нужно портить момент, неизвестно, как Юля отреагирует, подумает еще, что издеваюсь.
– О, мне стало сразу заметно, что вы совсем другой. Но я никому об этом не говорила.
– Если у нас сегодня день откровений… То ответьте, я совсем другой – это лучше или хуже?
Ответ был очевиден, но надо было услышать мнение самой Юли.
– Вы нынешний нравитесь мне гораздо больше, – ответила супруга, с вызовом посмотрела мне в глаза и спросила: – А меня вы тоже не помните?
– Надеюсь, что больше не дам повода к разочарованию во мне новом, – улыбнулся и продолжил: – Вас я совершенно не помню.
– Каково это ничего не помнить? – Юля даже придвинулась ко мне поближе.
Кто же из девушек откажется от сопричастности к самой настоящей тайне. Надеюсь, что мой план не ошибка, и Юля не побежит рассказывать новость всему Петербургу. Девушка она совсем молодая и может поделиться с кем-нибудь по незнанию. С другой стороны, сразу догадалась, что я изменился, но никому не сказала. И мои слова о потере памяти восприняла без удивления, значит, что-то подозревала и ранее.
За окном послышалась барабанная дробь, гвардия Павла возвращалась с маневров. На самом деле, гвардией эти войска не были. В данный момент с маневров возвращался батальон пехоты. Знаю из истории, что гатчинские войска не являлись потешным войском. Выучка и дисциплина у них были чуть ли не лучше гвардейских частей. Загадка: почему Павел не смог опереться на верные войска во время заговора? Ладно, будем решать проблемы по мере их поступления. Пока у нас на повестке дня вербовка агента Юлианы-Генриетты.
Под нарастающую барабанную дробь и топанье сотен ног я кратко изложил наскоро слепленную легенду. Очнулся, почти ничего не помню, есть какие-то обрывки воспоминаний
