Агентство ’ЭКЗОРЦИСТ’: NIGREDO - Михаил Ежов
— В комнате нет. Но вы можете ответить на пару моих вопросов.
Дворецкий чуть склонил голову.
— Слушаю.
— Когда вы поднялись сюда четыре дня назад, дверь была открыта?
— Она не была заперта, милорд. Но я легко отворил её.
— Вы увидели тела горничной и швеи. Осматривали ли вы комнату, чтобы найти леди Эмбер?
Логан судорожно сглотнул.
— Разумеется! Я вошёл и всё обыскал. Хотя… это было просто ужасно! Не знаю, как я не потерял сознание! Думаю, чувство долга поддержало меня в те минуты!
— Уходя, чтобы сообщить печальную новость лорду Мобрею, вы закрыли дверь комнаты?
— Нет… Не думаю. Я не помню точно. Это имеет значение?
— Хорошо бы вы вспомнили. Это может иметь значение.
Логан нахмурился.
— Наверное, нет, — сказал он после паузы. — Зачем мне было это делать?
— Например, чтобы остальные слуги не увидели того, что нашли в комнате вы.
Дворецкий отрицательно покачал головой.
— Нет, теперь я уверен, что не закрывал дверь. Я так быстро выбежал из неё, что совершенно об этом не подумал!
— Сейчас эта дверь заперта?
— Да, по приказу следователя.
Я аккуратно снял бумажную полоску с красной сургучовой печатью Департамента Национальной гвардии.
— Отоприте, будьте добры.
Логан достал из кармана ключи и открыл замок. Приказ гвардии приказом, но дворецкий привык выполнять распоряжения своего хозяина.
Я кивнул.
— Хорошо, вы свободны. Благодарю вас, Логан.
Поклонившись, дворецкий поспешил прочь по коридору. Он ни разу не обернулся, что говорило о его прекрасных манерах. Впрочем, другой человек и не мог служить у лорда Мобрея.
Когда он исчез за углом, я открыл дверь и вошёл.
Глава 5
Комната хранила следы работы следственной группы. Но гвардейцы побывали здесь давно — четыре дня назад — и с тех пор, похоже, не возвращались. Иначе лёгкий налёт пыли не лежал бы на всех поверхностях. В его присутствии я убедился, обойдя комнату. Места, где находились тела убитых, были отмечены тонкими белыми лентами. Одно — возле кровати с балдахином, другое — ближе к двери. Судя по контуру, одна из женщин пыталась убежать, но была настигнута убийцей.
Следы крови отлично сохранились на светлом ковре, занимавшем весь пол. Постель была смята, на ней виднелись засохшие алые брызги и даже полосы. Кто-то основательно поработал здесь. Ломал кости и кромсал тела. Очевидно, следов крови Эмбер Мобрей не обнаружилось, иначе следователь сообщил бы об этом лорду, и тот не был так уверен, что его дочь ещё жива.
Остановившись в центре комнаты, я особым образом потёр чёрный оникс на одном из двух своих перстней. Прошептал одному мне известное заклинание, и в тот же миг на полу материализовался фамильяр — здоровенный котяра с лоснящейся шерстью цвета антрацита. Подняв голову, он сверкнул на меня зелёными глазами, махнул толстым хвостом и медленно двинулся в сторону одного из кровавых пятен.
Если имеешь дело с демонами, обязательно нужно подстраховаться. И тут без фамильяра никак. Колдун отдаёт волшебному помощнику частичку своей души — как бы неприкосновенный запас — и взамен получает гарантию, что никакая рана или увечье, за исключением отрубленной головы, не приведёт к его смерти. Собственно, это и спасло меня, когда Святая Инквизиция приговорила меня в родном мире к показательному сожжению на костре. Но отцы церкви не знали, что предают огню не обычного алхимика, тщетно пытающегося превратить свинец в золото, а самого настоящего, владеющего древним знанием!
Тогда я был ещё недостаточно силён и не смог выжить в полном смысле слова. Сумел лишь переместить свою душу в другой мир. С помощью фамильяра, разумеется. Джексон любезно последовал за мной. Для него перемещение между реальностями вообще не представляло проблемы. Здесь я переродился в теле младенца. Как оказалось, судьба распорядилась очень удачно, забросив меня в новорожденного сына лорда Блаунта, военного министра и Первого Советника Его Величества. Вдобавок — потомка Вильгельма Завоевателя и потому носителя эрбы, Родового Дара.
Не сразу я понял, что угодил в Британию. Поначалу я решил, что попал не в параллельную реальность, а в будущее. Но затем разобрался. Обращаясь к историческим трудам этого мира, я определил, что прогресс цивилизации здесь развивался несколько иначе, чем там, откуда я прибыл.
Мне повезло переродиться в теле младенца. Так, воспитываясь в доме Блаунтов, я выучил язык, освоил манеры и традиции этого мира и Империи. Пятьсот с лишним лет разделяли уровень цивилизации моей реальности и этой. Так что приспособиться было нелегко. Но я справился. И с младых ногтей стал продолжать свои исследования в области алхимии и магии. Поначалу родители смотрели на меня как на любознательного ребёнка со странными интересами. Затем прочили мне карьеру химика. Но через некоторое время стали подозревать, что я малость не в своём уме. Особенно, когда узнали, что я пытаюсь вызывать демонов. Вернее, это они думали, что я пытаюсь.
В этом мире, несмотря ни на что, мне удалось завершить свои исследования и окончательно постичь все премудрости древнего знания. Я создал Печать Соломона. И открыл агентство по борьбе с демонами, чтобы применять на практике свои умения. И чтобы оповестить тайные ордена этого мира о том, что я ищу высшее знание. Всполошить их и заставить выйти из тени. Игра была смертельно опасной, но на кону стояло слишком многое, чтобы я остановился.
Только в прошлом году, когда мне исполнилось двадцать лет, отец смирился с тем, что его сын не безумец, а единственный, кто способен обуздать зло. То зло, в существование которого здесь не верили вот уже лет двести. Но я показал всем, что оно существует.
Фамильяр обошёл кровавое пятно, уселся, обвив себя хвостом, и склонил круглую голову с крошечными ушами набок.
— Безусловно, здесь был демон! — объявил он бархатистым, слегка мурлыкающим баритоном, каким говорят с возрастными дамами некоторые альфонсы. — И весьма могущественный. Я чувствую его ауру. След совсем слабый. Демон побывал здесь дня четыре назад. Странно, что не видно чертежа. По моим ощущениям, врата открылись здесь! — чёрная лапа с одним выдвинувшимся коготком указала на центр комнаты.
Я вытащил из сапога нож (спецзаказ, выполненный оружейником рода Блаунтов по моей личной просьбе; клинок был выкован из серебра и железа, а рукоять сделана из эбенового дерева, в которое искусно инкрустирована Печать Семи Архангелов) и опустился на колени. Вонзив нож в ковёр, я безжалостно
