Жорж Милославский. Начало (СИ) - Ра Юрий

— Уроки сделал? Иди играй.

Так себе аргумент у родителей, но пусть думают, авось додумаются. Я из них еще сделаю финансовых акул. Вот странно, мама экономист и бухгалтер по образованию и всегда работала по профилю. А когда подули ветра перемен, ничего не почуяла, не поняла и не смогла никак реализовать свою финансовую грамотность. Главбух и ревизор не смогла эффективно управлять семейной копилкой. Да оба моих родителя считали, чтоб в семье было больше денег, надо больше работать. Тупиковое направление, если подумать.

Глава 3 Страсти по музею

Директор школы дорабатывал последние годы. Пенсию уже заслужил, уважение коллег, начальства, соседей и знакомых тоже. Фронтовик, заслуженный учитель, Иван Дмитриевич добился практически всего, о чем мог мечтать. Мирное небо, крыша над головой, есть, что поставить на стол, любимая супруга. Школьники его не то чтобы любили, скорее глубоко уважали, но точно не боялись. Ни грозного взгляда, ни властного рыка. Но в кабинет к нему ребята точно сами не рвались и на прием не просились. А тут на тебе, мелочь шестиклассная просит разрешения войти. На внешность незнаком, скорее всего новичок. Точно, перешел из соседней школы, местный. Ну да, регулярно оттуда приходили детишки, не ужившиеся в том коллективе, слегка показушном и громогласном. Что шеф, что коллектив подобрался в новой школе передовой всеми местами. Как их директор сказал тогда «о наших педагогических успехах говорит переходящее знамя». Мальчик в школьной форме, ничего необычного, держится уверенно, поза расслабленная, но не расхлябан.

— Милославский? С какой целью пожаловали?

— Иван Дмитрич, я раньше учился в 61-й школе, у нас там был школьный музей, вы, конечно, знаете. Его курирует директор школы Олег Александрович.

— Конечно я знаю, музей видел. Хороший музей.

— Вы, как и он, преподаете историю, вам же интересно, чтоб ученики проявляли больше заинтересованности предметом.

Вот парень чешет, все у него ровно-гладко, словно он с директорами школ каждый день общается. Пусть продолжает.

— Я предлагаю и нам создать свой музей, но не о Великой Отечественной Войне, а о древней истории нашей Родины, про наши истоки.

— И где ты планируешь брать экспонаты? Раскопки вести или к музеям обратимся за помощью?

— Тупиковое направление! Наша область граничила с Гуляй-полем, поселений в средневековье тут не было. На Куликовом поле все давно перерыли, ехать нам куда-то далеко никто не разрешит на раскопки. А музеи и подавно ничего не дадут из запасников. В каждом музее по старшине сидит, который из своих рук гвоздя ломаного не выпустит, потому как потенциальный экспонат. А если такого старшины нет, то музей по ветру разлетится, там и взять нечего.

— Похвально такое понимание музейного и археологического дела, но пока не услышал ваш план.

— План у меня простой — реконструкция древнерусских доспехов и костюмов, доспехов наших противников и соседей. Создавать их можно в школьной мастерской силами наших учеников под присмотром учителя труда. Эскизы будем искать в библиотеке. А костюмами займутся девочки на уроках по шитью. Представьте, ни у кого такого нет во всей стране, а у нас не просто будет музей, а будет музей, в котором все экспонаты реконструированы самими учениками. Нам только первые результаты дать, а там оценит и комсомол, и РОНО — патриотическое воспитание школьников, инициатива снизу, наставничество комсомола!

— Что ты можешь вот прямо сейчас предложить?

— Для начала стеганый гамбезон, он же тигиляй, сверху византийская ламмеляра, связанная шнурками. Шлем четырехсегментный с полумаской типа «сова». Он узнаваем после фильма «И на камнях растут деревья». Назовем комплекс доспех воина из дружины Вещего Олега. Щит фанерный с умбоном, из оружия копье и топор. Много умения не надо, топор вырежем из листа и согнем проушину. А копейный наконечник тоже из листа согнем и прокуем.

Вот ведь ушлый какой, расписывает мало того, что убедительно, так и реально в школе сделать такое. Ну и смотреться будет хорошо. И вроде мелковат для такой инициативы, но вот же вещает, убеждает, аргументирует… И кажется, не так прост мальчик. Непросто с ним будет школе. С таким загремишь под фанфары.

— Ну давай попробуем, вдруг получится. Что для этого требуется от руководства школы?

— От школы потребуется мобилизация завуча по внеклассной работе, учителя трудов и библиотекаря на участие в проекте «Школьный исторический музей», выделение материалов для пошива костюмов и изготовления доспехов и комнаты для самого музея. Ну и решение о том, кто будет вести новый кружок. Вариантов два: вы или трудовик. Только не Мормышка!

«Какая такая Мормышка?!» — повысил голос директор. Это уже верх наглости, когда ученик при директоре называет учителя по кличке. Кажется, мир сильно изменился, а он и не заметил. Или это новичок такой внезапный? Был в его роте такой вот независимый боец. Инициативы столько, что командир роты морщился как от уксуса. Морщился и терпел, потому как фрицы от той инициативы тоже морщились, аж до смерти. Вечно у того рядового всё не так, не по уставу. В результате то к награде представят, то под арест засунут, то сержанта дадут, то опять разжалуют. А вот фамилию не вспомнить…

— Иван Дмитриевич, мормышка — это снасть такая рыболовная. А к чему я её помянул, сам не понял.

— Разговор окончен, иди и думай, что говоришь. Инициативу твою на педсовете обсудим, дело хорошее может получиться.

После последнего урока предложил пацанам не разбегаться, есть что обсудить. Понятно, что кто-то слинял, меньше народу, больше кислороду. Но шесть человек набралось, решили идти к Витьке Филипову, он прямо около школы живет, и ему родители разрешают шалман домой водить. Старый двухэтажный дом на четыре квартиры, построенный после войны пленными немцами. Простучали подошвами по деревянным ступеням, набились в прихожку, там побросали пальто-шапки обувь на пол, перетекли в комнату Витьки и его младшей сестры.

— Парни, такая интересная тема наклевывается: в школе планируют создать музей средневековой военной истории. Причем, не черепки и береста, а делать настоящие доспехи из стали и кожи. Чтоб в них драться можно было. И есть вероятность, что делать это можно будет на уроках труда. Как мысль?

— Опять гонишь, небось!

— Сто процентов врет. Не разрешат.

— Да кому это надо, фигня.

— Нет, так бы здорово, в рыцаря одеться и по школе пройтись в шлеме и кольчуге! И еще турнир устроить. — первая позитивная мысль от Демидова.

— Ребята, протяните руки вперед как я. Вот в этих наших руках сейчас весь проект, как мы решим, так музей и будет развиваться.

— С какого такого перепугу что-то в наших руках? — Листратов отметился.

— Просто потому, что идея моя. Директору она понравилась. А вы мои одноклассники, если вам неинтересно, то закроем тему. Я один и не потяну, и не хочу что-то навязывать или заставлять кого-то?

— А мы причем?

— А притом! Кому понравилось шайбы точить? Давайте, смелее. «Как здорово, мы прямо мечтали каку-то непонятну фигню целых два урока напильником шкрябать!» Угу?

— А ты, значит, сходил к директору, и нам сразу же не придется ничего шкрябать!

— Он же сказал, будем на трудах доспехи ковать!

— Я ковать умею, я в деревне в кузнице был, видел!

— Чур я шлем делаю как у шведа в «Александре Невском» с рогами!

— А рога где возьмешь, у коровы отпилишь?!

Весь разговор, как обычно у мальчишек шел на повышенных тонах не от накала спора, а просто от того, что ребята, просто в них больше жизни, энергии. Я сам не заметил, как стал орать вместе со всеми, как оказался таким-же горлопаном и егозой, как начал подпрыгивать на попе, благо, сидели все на полу. Были найдены чистые листки бумаги и авторучки, начали рождаться кривые и нелепые эскизы доспехов и грозных богатырей, рыцарей, викингов с рогами, как же без рогов-то?

— А хотите одну тайну? — Ха, кто в 12 лет не хочет тайну? Конечно, все хотят тайну, да не одну, да самую страшную, такую, за которую погибнуть не жалко. Каждый тут же заверил, что умрет раньше, чем её выдаст. Боюсь, что сдадут раньше, чем поужинают. — Нет, ребята, не верю я вам. Сдаст кто-то, и всё.