Неудачный дубль 1977 (СИ) - Арх Максим

Я встал с кресла, сел рядом с ним на диван, обвил голову руками и сосредоточенно попытался расшифровать надпись из восемь слов(?): «Встр в стол че напр гос че дес м». Кумекал-кумекал и нихрена не поняв спросил в слух: — Что это за хрень?!

«Резидент советской разведки» чертыхнулся, на секунду задумался и достав из внутреннего кармана пиджака блокнот с ручкой написал на нём что-то, после чего оторвал листок и протянул его мне.

— Гм, — произнёс я, почесав себе затылок и прочитал про себя: «Встречаемся в столовой напротив гостиницы через десять минут». Почесал себе макушку ещё раз и лишь уголками губ прошептал: — И н**** так было изгаляться, если у тебя бумага была? — а затем громко, — Дядя Армен, так что там с чаем? Чайник вроде как уже закипел?!

— Сейчас налью, — сказал визави и действительно встав с диван пошёл разливать напиток по стаканам.

Принеся стаканы и блюдце с печеньем, компаньон не стал «рассуливаться», а сразу перешёл к сути дела.

— Ты чего вчера уехал? — спросил он.

— Голова заболела, — ответил я, перешёл к себе на кресло и сделал небольшой глоток из стакана в резном бронзовом подстаканнике.

— А чего не предупредил? Сказал, что побудешь в вестибюле, а сам уехал?! — нажимал собеседник.

— Говорю же, голова заболела.

— Плохо. Очень плохо получилось.

— Нормально получилось, — парировал я. — Поболит да перестанет, — и также перешёл к сути, — Кстати, а как Вам Армен Николаич фильм? — доброжелательно поинтересовался, — Вы же его посмотрели? Понравился?

— И… — не понял я визави, но сыграл свою «роль».

— И начальство решило, что такой фильм не стыдно будет и по всей стране показать, — бесхитростно выпалил компаньон, а я, широко открыв глаза икнул. Мы сидели друг напротив друга с этим гражданином, и я задавал себе только два вопроса: Прямо сейчас ему въе**** в его охреневшую рожу или всё же послушать, что скажет, а «вышибить ему мозги, для ума», несколько позже?

— Слушай Армен, — чуть отдуплившись произнёс Саша, — а кто разрешил вообще мой фильм трогать своими руками без разрешения? Кто вообще решил показывать фильм каким-то там эфемерным зрителям? Почему всё произошло без моего ведома?

— Так не было же тебя. Ты же в Москву уехал, — сказал Армен. — Зачем уехал спрашивается? Всё бы обсудили и всё бы нормально было.

— Хорошо, — не стал отрицать данного факта режиссёр, — но я же приехал и был на звукозаписывающей студии. Со мной можно был связаться. Да. что там говорить! Мы же с тобой по телефону разговаривали.

— Я тогда не знал о том, что в титрах написали, — ответил Армен, — а если бы и знал всё равно бы не сказал тебе ничего, — и видя мой удивлённый взгляд пояснил: — Ты там работал — записывал музыку, не к чему было тебя расстраивать. Да и не телефонный это разговор.

— Конечно, лучше просто поставить перед фактом. Пусть Саша разнервничается и с горя сопьётся на х**!!

— Зачем так говоришь? Почему?!

— Да потому, что сопьюсь и пусть Вам будет стыдно! — заорал чуть не спившийся. — Мы же так не договаривались! Ведь так?! недоговаривались?

— Да так, — не стал отрицать очевидного несколько поднявший свой рейтинг в моих глазах собеседник.

— А теперь, что случилось?

— А теперь руководство хочет этот фильм! — ответил тот вздохнув.

— Ну вы б** даёте! — выругался я. — Какого хрена?!

— Им понравился фильм. Они сказали— шедевр, и это именно то, что им нужно. Они так решили.

— Да им самим-то, твоим начальникам, не смешно?! Вчерашний школьник, даже не учившийся не одного дня на режиссёра, снял фильм за неделю и им этого достаточно?! — попытался вразумить пионер своих подслушивающих разговор работодателей.

— Ну да, — просто ответил бывший компаньон.

— Да с чего они это взяли-то? Кто им об этом сказал?

— Саша, вчера в кинозале при просмотре присутствовали несколько кинокритиков, несколько режиссёров, писатели, руководство города, почти в полном составе руководство республики и даже несколько товарищей из руководства других республик. Все они в один голос говорят одно: фильм шедевр! Это картина мирового уровня! И снял этот фильм гений!.. — сказал он, опустив глаза.

— Ну, ну, давай же продолжай, — поторопил его я. — Интересно, и кто же у нас этот гений?

Тот вздохнул и положив себе в стакан кубик сахара грустно произнёс, помешивая чай ложечкой: — Известно кто — Советский режиссёр Давид Эдуардович Хачикян.

— Ё*** в р**! — промолвил я и тоже опустив голову закрыл глаза, а затем сделал то, что по всей видимости от меня и ждали: — Да вы там совсем, что ль о*****?! — взорвался бывший киноработник. — Да какого чёрта вы на ровном месте тут устраиваете кидок?! Я ради чего вообще сюда приезжал-то?! Ради того, чтобы помочь грёбанному Давиду снять шедевр мирового уровня?! Да мне дела до этого нет никакого! Если хотите знать, то мне просто по**** на ваших режиссёров которые просто воры ё****!!

— Саша, ну а ради чего ты сюда приехал? — так же громко и с нажимом спросил Армен. — Ты сам-то помнишь?

— Помню, — заорал я. — Для того, чтобы фильм снять…

— А зачем тебе это нужно было? — более мирно произнёс визави. — Не для того ли, чтобы показать его приёмной комиссии во ВГИК? Ты же туда хочешь поступить? Так я тебя уверяю, мы всё сделаем. Считай, что ты уже там! Считай, что поступил.

— Во ВГИК я могу поступить и без вашего участия, — пробурчал «поступальщик» тоже несколько успокаиваясь.

— Можешь конечно, — не стал отрицать, это самоуверенное заявление Армен, — но сейчас уже конец сентября и приём студентов завершён, так, что поступишь ты без нас только на следующий год.

— Да и по***, — процедил я сквозь зубы и от злости стал есть «Юбилейное» печение.

— Саша, ты же уже взрослый человек, — логична начал собеседник, — ну кто разрешит показывать фильм, снятый ребёнком, — нелогично продолжил он.

— Не надо было его вообще никому показывать! Нахрена вы это всё затеяли?!

— Этот фильм хотят показать на фестивале, который пройдёт в следующим году, — выпалил Армен правду матку делая глоток чая, а я натурально о****!!

Услышав этот «сюр», я незамедлительно поперхнулся и кашляя начал вспоминать, что действительно в 1978 году в Ереване пройдёт всесоюзный кинофестиваль. В этом году — в 1977, он проходил в Риге и победил сейчас фильм «Далёкие близкие годы» снятый на киностудии Узбекфильм в 1976. А вот в следующем году, кинофестиваль пройдёт именно здесь и победить должен будет фильм «Озорник», который кстати говоря также будет снят на «Узбекфильме».

«Блин, да это просто триумф Узбекского кино, — отметил про себя я вспоминаю эту информацию, которую я совсем недавно просматривал в планшете. — Так имею ли я права, обламывать такую выигрышную серию узбекского синематографа? Да и вообще, может быть зная столь ценную информацию из будущего мне следовало бы обратится к певцу Ташкенбаеву за помощью? Наверняка у такого известного на весь Союз певца, есть много знакомых и «Человека с Земли» можно было бы без проблем снять в сверхкоррумпированной, в этом времени, хлопковой республике? — почесал бороду и отогнал эти глупые мысли прочь. — Какой нафиг без проблем?! Там попытались бы «прикрутить» меня ничуть не меньше чем здесь. Сейчас, в этом времени, они — бюрократы, все на одно лицо и «одним миром мазаны», — улыбнулся и добавил: —Впрочем, как и в светлом будущем, — а затем ещё больше улыбнувшись, — вот, что такое настоящий консерватизм».

Армен похлопал меня по спине и видя, что я перестал чихать и кашлять продолжил:

— Они коллегиально выразили уверенность в том, что этот фильм достойно сможет представлять республиканский кинематограф и наверняка будет отмечен жюри. Поэтому руководство решило сделать тебе предложение…

— От которого я не смогу отказаться, — закончил я, вытирая платком рот.

— Так вот, — не обратил на мою «крылатую фразу» вырванную из контекста суперфильма «Крёстный отец» собеседник, — за четыре песни, две для женского и две для мужского голоса, как мы и договаривались, ты получаешь двадцать тысяч. По пять тысяч за штуку, — сказал он и взял дипломат стоящий рядом со столом, — Вот они, — он открыл кейс и вытащил две пачки сторублёвок, после чего продолжил: — А вот это, — он достал три пачки пяти десятирублевок, — это тебе за фильм, — и пояснил: — Тут пятнадцать тысяч, а затем подвёл итог: — Итого ты получаешь тридцать пять тысяч рублей, — улыбнулся закрывая «чемодан», — Доволен?