Дмитрий Леонтьев - Легенда о Королях
— К этому быстро привыкаешь, — вздохнул Мерлин, безразлично переступая через куски человеческих тел, разбросанных по полю.
А поле было огромно. И на его краю, нависая над пропастью, стоял огромный, словно отлитый из того же странного материала, что и стена, черный замок. Перед окружавшим его рвом бесновалось многотысячное войско Артура.
— Успели ворота поднять, — сказал Мерлин. — Плохо бегают, теперь будут лазить. И падать… Эй, в замке! Я — Мерлин. Хочу говорить с тем, кто остался у вас за старшего.
В окне угловой башни показался широкоплечий человек в посеребренных доспехах.
— Я — сэр Хотспер, — назвался он. — После смерти Ромула я принял крепость под свою защиту. Власть, также как и королевские регалии, по-прежнему остаются у девы Гайи.
— Сэр Хотспер, я бы не хотел умножать прискорбный список загубленных понапрасну жизней, — крикнул Мерлин. — Мы все равно захватим замок. Пророчество исполнится. Сдавайтесь сразу. Король Артур обещает сохранить вам жизнь.
— Мы наслышаны о милосердии короля Артура, — с непонятным для меня ожесточением отозвался рыцарь. — Как и о его нравах. Жизнь под его рукой хуже смерти.
— Вы можете уехать на все четыре стороны, с оружием и доспехами. Это — великодушное предложение. Соглашайтесь.
— Все? — уточнил сэр Хотспер. — Все, до последнего человека?
— Все. Кроме… одного человека, — с небольшой заминкой ответил Мерлин. — Вы знаете, о ком идет речь.
— Это невозможно, — твердо ответил рыцарь. — Мы не можем предать доверившихся нам.
— Тогда вы погибните. Не полагайтесь на крепость и ее стены. Эта надежда уже подвела вас однажды. Пророчество сбудется. Артур войдет в Аввалон. Рядом со мной ключ ко всему острову, — он положил мне на плечо костлявую руку. — Это — Лльюк Лламенаук.
Даже отсюда было слышно, как ахнули на стенах. Рыцарь долго не отвечал, потом вздохнул:
— Я все сказал, волшебник. Мне нечего добавить.
— Смешно уговаривать сдаться обреченных на поражение самой судьбой, — усмехнулся Мерлин в усы. — Вы погибнете. Какой в этом смысл?
— Мы погибнем так, что это поражение запомнится надолго.
— Тогда… Может быть, мы решим дело поединком? Вы выставите бойца со своей стороны, мы — со своей, и кто победит, тот и получит весь город.
— И, разумеется, за вас выступит, — он насмешливо покосился на меня, — боец, которого невозможно победить? Нет, это предложение… Подождите…
Кто-то настойчиво оттянул его от окна. Мерлин терпеливо ждал. Спустя долгих десять минут сэр Хотспер появился вновь.
— Мы принимаем ваше предложение, — мрачно сказал он. — От нас на поединок выйдет сэр Гвейр.
— Хорошо, — просто ответил Мерлин. — Мы ждем.
Мы отошли на середину поля.
— Вот так все просто, — сказал мне Мерлин. — Вы убьете его, и мы получим замок. Артур устранит последнюю преграду, и через несколько лет у мира будет один хозяин. Решительный и властный. К тому же — христианин.
— А вам-то что за интерес? Вы же служите… другим богам.
— Интерес есть, — заверил Мерлин. — Мне нужно куда больше, чем этот мир… А вот и ваш противник, Максим. Не подведите нас, Обреченный…
Ворота заскрежетали, опускаясь, и на поле вышел огромного роста воин, облаченный в медные римские доспехи. Короткий меч, небольшой круглый щит, босые ступни ног — я презрительно поморщился, а за моей спиной ободряюще взревели тысячи глоток…
Странно, но он словно и не горел желанием биться со мной насмерть. При моем приближении пошел вбок, уводя меня за собой по кругу, и вдруг жарко зашептал:
— Сэр, вы допускаете ужаснейшую ошибку! Умоляю вас, выслушайте меня! Ваш король — безжалостный детоубийца, его проклянут в веках… Сэр! Без вас они не смогут захватить замок… Я умоляю вас!.. Я никогда никого ни о чем не просил…
Я посмотрел ему в лицо. Похоже, он говорил правду. Или верил в то, что говорил…
— Он задумал страшное преступление, вы помогаете воплощению зла… Если Артур захватит Аввалон… Захватит мир… Лучше бы миру погибнуть сразу…
Войско Артура уже не орало ободряюще. То там, то здесь слышались насмешки, недоуменные выкрики.
— Вы можете отказаться принимать участие в этом преступлении? — умоляюще спросил он. — Заклинаю вас! Вы же не из вассалов Артура!
— Увы, — ответил я, — не могу. Я…
— Тогда пусть моя смерть послужит вам доказательством моей правоты! Просто помните о том, что я вам сказал…
Одним прыжком он оказался возле меня, с неимоверной быстротой выбрасывая меч в мою сторону…
И за моей спиной, и на стенах замка разом стихли крики. Поддерживая грузно оседающее на землю тело, я вынул клинок из его бока. Меч рассек медные доспехи, словно картон.
— Помните, — прохрипел он. — Не о себе молю… не дайте их в обиду… Ребенок… прошу…
Он дернулся и замер. Подошедший Мерлин одобрительно покряхтел, разглядывая тело, и махнул рукой застывшему в бойнице Хотсперу:
— Все! Бой окончен! Сдавайте замок.
— Я дал слово, — медленно, словно во сне, произнес Хотспер. — Я сдержу его… Но вам придется убить меня, потому что я встану в воротах сам…
— Хорошо, хорошо, — поторопил его чародей. — Только побыстрее.
Бледный до синевы Хотспер спустился вниз и встал в воротах, держа в одной руке огромный ключ, а в другой — обнаженный меч.
— Не люблю идеалистов, — поморщился Мерлин. — Все у них как-то… не по-людски. Убивать жалко… Ладно, сделаем так…
Он резко выбросил вперед правую руку с зажатой в ней косой и стоящий в двадцати метрах от него рыцарь рухнул, как подкошенный. Подковыляв, Мерлин оттащил в сторону бесчувственное тело и махнул рукой топтавшимся в нетерпении воинам:
— Чего ждем? И так все за вас сделали. Или хотите, чтоб вас в замок на руках вносили?
Толпа взорвалась радостными воплями. С алчностью волков, набрасывающихся на загнанную в угол лань, многотысячная толпа хлынула в замок.
Артур подошел не торопясь. Одобрительно опустил тяжелую руку мне на плечо:
— Молодец! Я боялся оставить под этими стенами большую часть войска… Жаль только, что об этой победе не будут слагать легенд… Слишком легко досталась…
— Ты бы хотел подвиг? — с плохо скрываемым ехидством спросил Мерлин. — И жертв побольше… Да?
— Только о таких подвигах и слагают легенды, — невозмутимо ответил Артур. — Ничего, все впереди. Теперь мне уже никто не помешает…
— Это — твоя главная ошибка, — вздохнул Мерлин. — Ты все время пытаешься изменить судьбу… Да, ты — избранный… Как и я, и Лльюк, как и каждый из людей… Но есть нечто большее твоего понимания…
— Ерунда! — рявкнул Артур. — Ты твердил, что мне никогда не взять Аввалон. Говорил, что обманываешь воинов выдуманными пророчествами. Говорил, что мне суждено править Британией и в ней же умереть… И что?! Всё в моих руках!.. С Божьей помощью, — помедлив, добавил он, неуклюже крестясь на изображение Девы Марии, грубо выбитое на щите. — Ты, Лльюк, пойдешь со мной. Надо доделать кое-какие дела. Исправим одну ошибку, а потом я награжу тебя по-царски, воин.
— Волшебный сосуд, — усмехнулся в бороду Мерлин.
Артур ожег его полным ярости взглядом. Мерлин умоляюще вскинул руки:
— Молчу, молчу… Даже с вами не пойду… Лльюк, слугу не забудь — прирежут в суматохе…
Я оглянулся на топтавшегося неподалеку Иуду и, жестом приказав следовать за мной, в свою очередь поторопился догнать уходящего широкими шагами Артура.
В замке уже вовсю развлекались победители. Где-то слышались истошные женские вопли, повсюду валялись тела в изрубленных рыцарских доспехах, кто-то уже выкатывал из подвалов бочонки с вином. Как-то не так я представлял себе участь «сдавшихся на милость победителя»…
Король вытащил из-за какой-то портьеры трясущегося от страха человека, одной рукой приподнял над полом, брезгливо морщась, процедил:
— Где она?
— К-кто?!.
— Убью, собака!
— Гостья? — затрясся человечек. — Я покажу… Здесь… Рядом… Пощадите…
— Веди!
По узкой лестнице мы поднялись на второй этаж, невольный проводник ткнул пальцем в одну из дверей и упал на колени, полубезумный от страха. Но Артур уже не обращал на него внимания. Одним ударом ноги он выбил тяжелую, обитую железом дверь и вошел внутрь.
На всякий случай обнажив меч, я последовал за ним. Это был довольно просторный зал с куполообразным потолком. Возле затухающего камина жались друг к дружке три испуганные девушки. Их яркая, даже какая-то вызывающая красота поразила меня. Медно-рыжие локоны, изумрудные глаза, изящные фигуры… Они словно придали очертания этому расплывающемуся бреду, окружавшему меня. Не знаю, как правильно сказать, но они словно были единственной реальностью посреди этого кошмарного сна. Я невольно шагнул к ним, но тут зазвучал голос Артура, тяжелой ненавистью прокатившийся под сводами зала:
