Андрей Ходов - Игра на выживание – 4
Возможно, что туманные слухи об ухудшившемся в последнее время здоровье товарища Сталина все же имеют под собой почву? На последних встречах он действительно выглядел неважно. До 1953 года, вроде, еще есть время, да и не было у товарища Сталина той страшной нагрузки, что выпала ему в истории "гостей". С другой стороны проникающее пулевое в грудь – это тоже не мелочь, это тоже надо учитывать. Или товарищ Сталин решил заранее позаботиться о преемниках, а со здоровьем у него не так плохо, как болтают? В любом случае в ОИБ, скорее всего, прибывает будущее высшее руководство Советского Союза, и это следует принимать во внимание.
Что на этот счет думает нынешний состав Политбюро и Совнаркома можно не спрашивать, они просто не в курсе дела. А вот что насчет этого думает товарищ Берия? Он-то прекрасно знает, чем именно занимается ОИБ и что может означать визит сюда людей из "пожарной пятерки".
Но в любом случае приказ товарища Сталина надо выполнять. Тем более что новая, третья уже по счету база ОИБ вполне позволяет не ударить при этом в грязь лицом. Пусть и не барские хоромы, как предыдущие, зато специально построенная. Новую базу разместили в шестидесяти километрах от новой столицы, замаскировав под дом отдыха для ученых. Место было прекрасное: корабельный сосновый лес, почти без подлеска, небольшое живописное озерцо рядом под горкой. Прямо таки курорт, одним словом. А в самой горе под базой силами "Спецметростроя" были обустроены достаточно обширные подземные сооружения. Они включали в себя довольно просторное бомбоубежище, рассчитанное на близкое попадание атомной бомбы и оснащенное собственным генератором, пункт связи, склад, помещения для архива ОИБ и хранения артефактов. С архива для большей надежности были сняты фотокопии, вывезенные для хранения в какое-то другое надежное место. В общем, жить было можно.
"Спецметростроевцев", кстати, ненадолго отвлекли от бурной деятельности в столице, где у них и других дел хватало, ибо имелся широкий фронт подземных работ. Они не затронули разве только специально спроектированный посольский городок, благоразумно вынесенный в низинку за приличной горкой, экранирующей значительную часть излучения многочисленных систем правительственной связи.
Город изначально не предусматривал большого населения, а предназначался исключительно для работы государственного аппарата. То есть проживать там должны были только чиновники, различный технический персонал и члены их семей. Застройка столицы была достаточно свободной, что помимо всего прочего должно было продемонстрировать новую концепцию советского градостроительства. Согласно этой концепции подавляющее большинство советских граждан в будущем должно проживать в небольших городах или поселках городского типа при преобладающей малоэтажной застройке. Дальнейшее увеличение населения крупных городов должно было быть приостановлено. Советский народ к подобным планам отнесся с пониманием, чему немало способствовал печальный пример Москвы, а также красочные плакаты Гражданской Обороны в достаточных количествах развешанные по различным учреждениям. Из этих плакатов недвусмысленно следовало, что в случае войны с применением ядерного оружия крупные города немедленно превратятся в грандиозные ловушки и братские могилы для их населения. Паники это не вызвало, не тот у нас народ, но некоторый отток населения из больших городов все же наметился.
Экономисты, правда, хватались за головы, прикидывая стоимость этой градостроительной программы. Расходы и в самом деле предстояли грандиозные. Причем не столько на строительство собственно домов. Сами-то дома при условии их строительства по набору типовых проектов, подкрепленного массовым производством унифицированных элементов, в особенности хорошего листового утеплителя, можно собирать быстро и достаточно дешево. Но ведь еще нужны коммуникации, еще необходимо выполнить требования правительства по обеспечению должной автономности новых городов и поселков. Что в числе прочего тянет за собой их автономное тепло- и электроснабжение. Не говоря уже о кошмарных расходах на расширение, реконструкцию и поддержание в приличном виде сети железных и автомобильных дорог.
В общем, вполне обоснованных с экономической точки зрения возражений хватало. Но товарищ Сталин жестко продавил соответствующее решение. Пусть только и для Российской ССР, как наиболее урбанизированной. Причем не только из соображений устойчивости страны к ядерному удару. В конце концов, некоторые стратегически важные производства – металлургические, химические, машиностроительные – просто физически невозможно уменьшить настолько, чтобы распихать по малым городам. Но его, похоже, зацепили рассуждения Инженера, что выросшие в небольших поселениях люди имеют гораздо более здоровую психику, чем уроженцы многоэтажных крысятников мегаполисов. Кроме того, в небольших городках все друг друга знают, все на виду, люди чаще общаются и вынуждены считаться с мнением окружающих. В отличие опять же от больших городов, где царствует анонимность, а все общение с соседями обычно сводится к перебранкам из-за протечек воды через этажи или разбитых лампочек в подъездах. Соответственно, антиобщественные склонности отдельных индивидуумов в малых поселениях гораздо легче выявляются и купируются. И чем меньше будет в Советском Союзе мест, куда подобные личности могут сбежать, с целью затеряться в толпе, тем лучше.
В прочих союзных республиках СССР, то есть Закавказской, Туркестанской и Иранской, учитывая их меньшую урбанизацию, были приняты собственные градостроительные программы. В том числе отчасти и по причинам финансового характера. Новая конституция Союза ССР, принятая на референдуме 1946 года, увеличила экономическую самостоятельность союзных республик. Оборотной стороной увеличения этой самостоятельности явилось то, что в социально-экономическом плане республики должны были в большей степени рассчитывать на собственные силы. Функции союзных органов власти и управления теперь ограничивались задачами обеспечения обороноспособности всей страны в целом, поддержанием общего правового поля в рамках рамочных союзных законов, управления стратегическими отраслями экономики и едиными системами транспорта, связи и электроэнергетики, определение общей стратегии развития. Еще внешняя политика, финансы и прочие атрибуты порядочного государства. В ведении Союза ССР находятся: вооруженные силы, правоохранительные органы, пенитенциарная система и предприятия и организации союзного значения находящиеся в союзных республиках на правах частичной экстерриториальности, включая и места компактного проживания их персонала. То есть морские и речные порты, аэропорты, железные дороги, автомобильные дороги союзного значения вместе с соответствующими зонами и полосами отчуждения находились в ведении Союза. Там же находились крупные электростанции, высоковольтные магистральные ЛЭП, различные системы проводной связи, системы радиорелейной связи и тому подобное. Ну и понятное дело отнесенные к стратегическим отраслям заводы, научные центры, рудники, обогатительные фабрики и так далее. Анклавы союзной экономики, как как-то выразился Инженер.
Декларировалась, что главное тут именно обеспечение связности общесоюзного экономического пространства, увеличение общего потенциала роста и само собой оборона от внешнего врага. Задачи же собственного социального развития, включая образование, медицину (исключение – общесоюзная противоэпидемиологическая служба) и прочее, вроде того же жилищного строительства, союзные республики решают самостоятельно в меру имеющихся у них возможностей. Необходимое, учитывая реальную ситуацию, выравнивание со временем социально-экономического уровня союзных республик, да и отдельных регионов внутри них самих предполагалось осуществлять не дотациями и субсидиями из союзного бюджета, а путем развития в них транспортной, энергетической, промышленной и прочей инфраструктуры союзного подчинения. Что должно было послужить локомотивом для вытягивания и всего прочего. В том числе и за счет налогов, часть из которых союзные предприятия будут перечислять в республиканские и местные бюджеты. Плюс общесоюзные целевые проекты, вроде того же "Сталинского плана преобразования природы" и чрезвычайные программы, например по ликвидации последствий стихийных бедствий.
В качестве компенсации за упраздненные национальные государственности в конституции был прописан институт национально-культурной автономии. Подкрепленный отдельным союзным законом, этот институт и должен будет в дальнейшем обеспечивать сохранение самобытности советских народов, развитие их языка, образования, национальной культуры и прочего в этом роде.
На бумаге новая конституция СССР смотрелась замечательно. Но вот ее введение в реальную жизнь, как точно знал Сергей, проходило с большим скрипом. Даже эйфория от выигранной войны помогла только частично. Если большую часть "национальных интеллигенций" удалось все же отвлечь процессом дележа культурно-автономного пирога, а ликвидировать выпало только самых оголтелых, то вот высокопоставленные "титульные" бюрократии и партократии пришлось зачистить чуть ли не на три четверти. Уплывающую из рук власть эти деятели добром отдавать не хотели. Ведь сразу было ясно, что при столь пестром национальном составе "укрупненных" советских республик, на первых ролях им оказаться не светит. Чтобы избежать кровавой резни на подобные посты придется ставить нейтральных к местным национальным сварам "варягов", например, тех же русских. В общем, хватило работы и органам, и даже армии. Ведь кроме отдельных гадов из "верхушек" разбираться приходилось еще и с "нукерами" из их кланов, для чего собственно армия и понадобилась.
