Андрей Величко - Кавказский принц
– Ты все-таки не очень рискуй, в этой области я тебе помочь ничем не смогу, ты и сейчас уже знаешь здесь побольше меня.
– Вот именно. И вообще, при многих недостатках языка вашего мира там иногда встречаются очень глубокие афоризмы. Например, чему именно не надо учить отца. Я начал интересоваться банковским делом за шестьдесят лет до твоего рождения, кстати.
Ну и наконец мы с Гошей выбрали время и провели детальное исследование свойств открывшейся нам по неизвестно чьему желанию межмировой дырки. Вкратце результаты получились такими:
– Когда мы в разных мирах, время там течет одинаково. Возможна телепатическая связь, но только если оба одновременно сосредоточены на этом. Стоит одному чуть отвлечься, связь пропадает.
– Из разных миров портал открывается опять же по обоюдному одновременному желанию и расположен между нами. Неважно, двигаемся мы или стоим.
– Из одного мира для открытия портала тоже нужны сосредоточенные усилия обоих, и открывается он только в то место, куда уже бывал ранее открыт из разных миров.
– Когда мы оба в одном мире, время в другом стоит или по крайней мере движется неопределимо медленно.
– Открытие и поддержание портала требует сил, и это зависит от его размеров. Маленькую дырочку мы с Гошей держали полчаса, наверное и дальше смогли бы. А удержать большой портал, вроде того, через который я въехал на квадре, мы смогли только четыре минуты, и больше в этот день никаких открываний не получилось.
Следствием из этих свойств оказалась возможность телепортации в пределах одного мира. Для проверки мы с Гошей открыли портал из Абастумани в мою квартиру, я перешел в Гошин мир, затем оттуда сделали портал в гараж, и я вернулся к себе, в итоге преодолев полтора километра за пару секунд.
И, в заключение, то, о чем я не стал говорить Гоше, в конце концов, мало ли когда и чего мне кажется. А казалось мне, что я и один смогу открыть портал из Гошиного мира в свой, но проверять это не стоит, потому что такой портал будет последним.
Глава 4
И – и раз-два, взяли! Ух… Я вытер пот со лба. Генератор и бочка дизтоплива были уже в Абастумани, а мотки провода, лампы и всякая фурнитура еще в моем гараже. Но, похоже, на сегодня уже никаких порталов не получится. Ничего, Гоша и у меня переночует, чай не барин.
Тем временем на улице послышалось " р-р-р-р – фыр-фыр-фыр", затем скрип тормоза и легкий стук упавшего на асфальт заднего колеса. Гоша стоял у дверей гаража с отвисшей до пупа челюстью. Судя по звукам и Гошиной реакции, меня почтила присутствием племянница Машенька на своем "Дерби". Она, зараза, долго тренировалась делать стоппи (это когда при торможении мотоцикл встает на переднее колесо), за это время убив полтора комплекта пластика, который, между прочим, менять пришлось мне. Причем в момент зависания "Дерби" она с него грациозно спрыгивала. Поначалу, конечно, получалось, что скутер кувырком летел в одну сторону, Маша рыбкой – в другую, но наконец она освоила этот трюк и постоянно его применяла – для приведения в обалдение мужской половины человечества. Теперь достаточно было мельком взглянуть на Гошу, чтобы сделать вывод о полной успешности процесса.
-Добрый день, дядь Жора! Ты не очень занят? Помнишь, мы договаривались мне ТО сделать? О-о, а выглядишь ты как обалденно! Вроде же этап был в Курске, а по тебе скорее скажешь, что на Канарах.
– Привет, племянница. Познакомься, это Гоша. Ну давай, закатывай свой драндулет, посмотрю. Поди уже ремень пора менять?
Я собрался позвать Гошу, чтобы повысить его технический кругозор зрелищем полуразобранного скутера "Дерби жипиван 250", но цесаревича в гараже не оказалось. Маши тоже. Однако, подумал я, откручивая болты крепления вариаторной крышки.
– Дядя Жора! – в гараж изящно просочилась племянница. – У меня к тебе огромная просьба! Мы с Гошей хотим на Гору съездить, дай на пару часов свою Хонду. Честное слово, ни одной царапинки на ней не будет!
Вообще-то Маша ездит очень неплохо – когда не выпендривается, конечно. Гора – это смотровая площадка в Лужниках, там часто собираются байкеры, в принципе пусть Гоша на Москву посмотрит…
-Ладно, дам, только вот что. Гоша только-только после тяжелой болезни, даже еще не совсем оправился. То есть ехать как человек! Тебе-то, собаке, что – если упадешь, так отряхнешься и дальше, а ему может быть совсем плохо.
Отъехала Маша действительно вполне чинно. Но не учла, что у человека есть не только зрение, но и слух. Как только она свернула за гаражи, раздалось "щелк-щелк" – две скорости вниз, а затем быстро удаляющийся истошный вой раскручиваемого до предельных оборотов движка. Не потеряла бы она так Гошу, подумал я. Хотя наверняка ж предупредила, чтобы держался покрепче.
Через два часа они, понятно, не приехали, но через три я опять услышал вой мотора своей Хонды, писк тормозов, и из-за поворота степенно выкатилась эта парочка.
– Спасибо, дядь Жора, мы замечательно потусовались! И ездили совсем медленно, нас троллейбусы обгоняли, правда, Гоша?
Упомянутый промямлил нечто нечленораздельное, которое при большом желании можно было принять за полное согласие с предыдущим оратором.
Маша вкатила в гараж мой мотоцикл (Гоша увивался рядом, пытаясь помочь), села на свой Дербик и, послав Гоше воздушный поцелуй, умотала.
– Какая женщина! – вернулся к Гоше дар речи.
– Да уж, на свежего человека Маша производит совершенно убойное впечатление. Но ты не пугайся, это только когда ей вожжа под хвост попадает, а так большей частью вполне вменяемое существо. Как тебе, кстати, панорама нашей Москвы – понравилась?
– Нет, ну какая женщина!
Диагноз ясен, подумал я. И не ошибся. Весь вечер Гоша пытал меня на предмет подробностей об объекте своего восхищения. Но мало того, ближе к ночи позвонила Маша, и, даже, похоже, несколько смущаясь, попросила рассказать – кто такой Гоша, откуда, женат ли он и вообще?
– Сами разбирайтесь, – буркнул я и сунул телефон Гоше (спать давно пора, между прочим!).
Они разобрались. Через пять минут Гоша вернул мне телефон, некоторое время мялся, но наконец выдал:
– Жора, я позвал Машу сюда. Я сказал, что по телефону ничего о себе говорить не могу (интересно, что Машка теперь думает?). Мне кажется, надо ей рассказать, кто я такой и откуда. Она обещала, что никому ничего не скажет.
В общем-то я уже начал обдумывать подобный вариант. Маша достаточно умна, чтобы понять – болтать о таком действительно ни к чему. А еще один человек в нашей команде лишним не будет, пожалуй.
– Ладно, расскажем. Кстати, она тебе не говорила, что тоже умеет летать, и неплохо? Можно уже в Абастумани первую российскую авиаэскадрилью формировать, есть из кого.
Вид приехавшей Маши добил Гошу окончательно – сняв мотокомбез, она оказалась в шортиках и маечке. Поэтому кто он такой, объяснять пришлось мне. На Машу интересно было смотреть – она видела, что я не шучу, но поверить не могла. Так и маялась. Пришлось нам с Гошей показать свои способности в действии. Маленькая дырочка в Абастумани 1899 года поставила точку в Машиных сомнениях. Услышав, что завтра мы открываем из гаража большой портал, она заявила, что тут же помрет от разочарования, вот прямо не сходя с места, если завтра ее не пустят в тот мир!
– Ты там собираешься, как сейчас – в этих своих трусах щеголять или в мотокомбезе? – поинтересовался я.
– Ой, действительно… Гоша, а что у вас там носят?
Вопрос "что носят" оказался не единственным, требующим разрешения, так что на следующий день мы в Абастумани не попали. Зато через день в Российскую империю по приглашению наследника и цесаревича приехала племянница уже неплохо известного там инженера и пилота Найденова, сама тоже в какой-то мере инженер (в незначительной), пилот (вот это без оговорок, здесь она если и не лучший пилот в мире, то уж второй наверняка) и дизайнер (хрен его знает, известно ли тут это слово?). Госпожа Мария Островская явилась на фирменном мотоцикле производства своего дяди (в прошлой жизни это был хондовский "Зумер"). Правда, этот скутер не очень-то походил на здешние мотоциклы, ну да ладно, он и в нашем мире был похож только на самого себя. На даме был камуфляжный костюм, зеркальные очки и черный шлем, сзади на скутер был приторочен здоровый баул со шмотками, а под седлом – сумка поменьше с какой-то дамской мелочью. По уже проторенной мной дороге Маша подъехала к Гошиному дворцу, где я по мере сил разыграл сцену "дядя встречает долгожданную племянницу". Впрочем, зрителей было немного, и я особо не надрывался. На этом легализацию мы сочли законченной, и Гоша взялся показать гостье поселок, но я потребовал сначала открыть портал ко мне в гараж, что и было сделано.
Ладно, пару дней им на прогулки под луной или под чем там получится, а мне есть чем заняться. Если кто помнит, у нас в планах было создание авиапромышленности, и на начальном этапе главным затыком являлись моторы. С хорошим мотором полетит даже хреноватый самолет, а без оного… Продолжать таскать из Москвы "Ротаксы" не хотелось. Гоша, кстати, сразу ухватил суть: беда не в том, что в России сейчас нет ни самолетов, ни моторов – нет людей, знающих как это сделать, и нет производств, на которых эти люди смогут сначала приобрести знания, а потом их с толком использовать. Так что передо мной стояла задача родить документ – какое оборудование и инструменты вообще нужны, что покупать в России, что заказывать за границей, и что может понадобиться такого, чего в Гошином мире вообще пока не существует. В общих чертах, понятно, где потом покупать каждый напильник или станок, это в рабочем порядке разберемся. Ну и нужен был образец движка, достаточно простого, чтобы его можно было производить в России начала прошлого века. Мотор лучше двухтактный, при небольших мощностях он проще и легче аналогичного по параметрам четырехтактного, а повышенный расход горючего и небольшой ресурс на начальном этапе самолетостроения сильно не помешают. Так уж получилось, я знал, где этот образец взять. Мой старинный приятель Боря Фишман, с которым мы в далекой молодости строили первый самолет, собрался наконец, не дожидаясь выхода на пенсию, уехать к своим в Канаду. У него там еще с советских времен немало родственников осело проездом на историческую родину, а пару лет назад к ним присоединилась и жена с детьми. Борю давно туда звали, но он держался стойко, мотаясь через океан только в отпуск. Но нет таких крепостей, которые… Короче, грянул кризис, и перед Борей встала дилемма: или научиться питаться святым духом, или собирать манатки и ехать воссоединять семью. Вот он и паковал чемоданы. А в свое время Боря построил очень неплохой движок для самодельного самолета, оппозит на базе двух цилиндров от Иж-Планеты. Последние двадцать лет он у него пылился без дела, и вот уж его тащить в Канаду никакого смысла не было. Так что отдал Боря этот мотор мне без возражений и даже денег не взял, сказав, что это подарок, а побыть евреем он еще успеет.
