Игорь Корнилов - Империя Русь
Встреча была, как говорится, по протоколу. Князь Изяслав Мстиславович, епископ Харитон, бояре, воеводы, купцы… В общем, толпа стояла внушительная и, казалось, искренно радостная. По дороге в княжеский терем Великого князя приветствовали горожане, и тоже, казалось, искренно радуясь. Удивление Корнелия разрешилось просто – во Владимире уже побывал гонец из Галича (и когда только успел?) и поведал князю и присным о толерантности и щедрости Великого князя. А дальше события развивались по привычному уже сценарию: обед, отдых, тайная встреча с полпредом. Наутро – встреча с князем Изяславом и боярами, обсуждение злободневных проблем, сундуки… Но отличие все-таки было. Корнелий решил остановиться во Владимире на несколько дней. Во-первых, нужно было отдохнуть самому и дать отдых отряду. Во-вторых, он решил сжалиться над Мвамой, укоризненный взгляд которой прямо-таки жег спину. Мвама, конечно же, знала о матримониальных планах обожаемого ею князя, но понимала всю беспочвенность своих притязаний. На третий день пребывания Корнелия во Владимире-Волынском была назначена большая охота на оленей.
Охотники собрались у городских ворот с первыми лучами солнца. Вооружены все были арбалетами и короткими кинжалами. Настроение было приподнятым, да и день обещал быть солнечным и теплым. Первыми еще затемно в лес отправились загонщики со сворой собак. И вот со стороны леса раздался рев охотничьего рога, и охотники нестройной толпой на рысях рванулись с места. Рядом с Корнелием стремя в стремя скакала Мвама – эскорт решено было не брать, – вооруженная не только арбалетом и кинжалом, но и копьем с длинным каленым наконечником. Уже слышался возбужденный лай собак и гортанные крики загонщиков, и прямо на охотников, скачущих лавой, выскочили олени. Впереди группы несся галопом огромный самец с роскошными ветвистыми рогами. Следом за ним – три молодые самочки. Увидев охотников, самец резко остановился и нагнул рогатую голову в сторону врагов. Но сделать, естественно, ничего не смог – щелкнула тетива арбалета, и тяжелый болт вонзился ему в лоб. Великий князь не сдержал восторженного победного возгласа. Самец медленно осел на колени передних ног, потом грузно повалился на бок и, дернувшись в последний раз, затих. Самочки растерянно заметались по опушке, пытаясь увернуться от града арбалетных болтов. Но силы были явно неравны… Разгоряченные охотники спешились возле своей добычи, поздравляя Корнелия с великолепным выстрелом. Охота закончилась, а день в самом разгаре! Сокольничий предложил до конца дня поохотиться на волков, что было с восторгом принято. Загонщики выпустили собак, охотники развернулись. Охота продолжалась! Вот уже впереди мелькнула одна серая тень, за ней другая, третья. Защелкали арбалеты, раздались визг раненых волков и вопли удачливых стрелков. В азарте погони охотники влетели в лес. Корнелий с Мвамой, петляя между деревьями, оторвались от основной группы. Вдруг конь Мвамы дико заржал и встал на дыбы. Конь Корнелия повторил фортель, и оба всадника грохнулись на мшистую землю. Еще лежа, Великий князь услышал грозный рев и увидел огромного медведя, стоящего на задних лапах. Мвама вскочила первой и с копьем наперевес бросилась на медведя.
– Стой!!! – дико заорал Корнелий, но девушка не слушала. Глаза ее горели каким-то бешеным, почти нечеловеческим огнем. Она издала гортанный крик, подсказанный, наверное, охотничьим инстинктом предков, и нанесла удар. Медведь махнул лапой, и Мвама как пушинка отлетела далеко в сторону. Глаза Великого князя побелели от ярости. Он медленно поднялся и двинулся на медведя, вооруженный только коротким кинжалом. Медведь от удивления остановился, но реветь не перестал. Сзади слышались предостерегающие возгласы охотников, но князь не обращал на них внимания – он был полностью сосредоточен на огромном звере. Время, казалось, замедлило свой бег – это наступил боевой транс. Мелькнуло лезвие кинжала, раз-другой, и медведь снопом упал к ногам человека. Наблюдавшие за поединком охотники онемели от удивления. Корнелий постоял некоторое время неподвижно, тряхнул головой, приходя в себя, и кинулся к Мваме. Девушка лежала ничком, и из-под ее головы ручейком текла кровь. Князь рухнул на колени перед телом, перевернул… и увидел только остекленевший взгляд огромных черных глаз.
– Ну что же ты, милая, – прошептал он. – Как же так… как же так… как же…
Мвама оказалась легонькой и такой маленькой, хрупкой. Одеревеневший от горя, он, с трудом передвигая ноги, вынес тело верной подруги на опушку и передал подскочившим дружинникам. Сам же грузно опустился на траву, отмахнувшись от предложенной помощи. Вернулся в город только перед заходом солнца. Вызвал ординарца, приказал собираться в дорогу. Утром следующего дня отряд отправился на восток, в Искоростень. Тело Мвамы везли в фургоне. Его положили в деревянный гроб, плотно обернув льняными полосами, густо-густо смоченными медом. Шли ускоренным маршем и к концу третьего дня пути вышли на берег реки Случь к паромной переправе. От переправы шла уже хорошая дорога до самого Искоростеня. Через два дня, меняя лошадей, отряд влетел в городские ворота. Горожане, ничего не понимая, молча толпились на площади перед дворцом. Они понимали, что произошло что-то страшное, и ждали разъяснений. Наконец из ворот дворца вышел глашатай и в полной тишине объявил о героической гибели Мвамы и о похоронах, назначенных на завтра.
Как только первые солнечные лучи осветили горизонт, Великий князь поднес факел к костру, на котором покоилось тело Мвамы. Бояре и воеводы, городские ремесленники и крестьяне из окрестных сел тихо плакали и молились, каждый на свой лад. Корнелий стоял ближе всех к костру, но не чувствовал жара. Он не плакал, стоял, молча стиснув до хруста зубы. Погребальный костер догорел, пепел развеялся по ветру. Люди, утирая слезы, молчаливо рассаживались за поминальными столами.
А Корнелий в молчании бродил по городу. Это был его город, построенный по его проекту и с его непосредственным участием, от подземных коммуникаций до княжеского дворца. Он проходил чистыми, мощеными улицами, останавливался на широких площадях. Заходил в дома горожан и в мастерские ремесленников. Его встречали поклонами, сочувственно вздыхая. Ненадолго Корнелий задержался лишь в соборе Святого Георгия Победоносца и в храме Всех Богов. Эти культовые сооружения были предметом его особенной гордости. Впервые в Европе христианский собор соседствовал с языческим храмом. Оба они были построены древлянскими зодчими, обученными в Константинополе, и украшены замечательными статуями флорентийских мастеров.
А князь все шел и шел куда глаза глядят…
Глава 5
На горизонте поблескивали на солнце маковки церквей. Великий князь стоял на носу лодии, глядя на приближающийся Киев. Свою последнюю в этом году инспекционную поездку он совершил в еще один приграничный район: Переяславское княжество. Корнелий остался доволен поездкой – переяславская дружина, состоящая в основном из легкой конницы, была прекрасно выучена и вооружена. Состояние крепостей и укрепленных населенных пунктов тоже внушало уважение. Единственное, на что посетовал князь Глеб Юрьевич, – это отсутствие торгового порта в самом Переяславе. Но князя особенно интересовал вопрос: насколько хороши или плохи отношения князя Глеба с предводителем причерноморской орды половцев Курей, сыном хана Бэлока, и насколько возможно обеспечить добычу железной руды на территории Дикого поля, примерно в ста пятидесяти верстах на юг от последнего оплота Руси – крепости Кременчуг.
– Орда Кури кочует между Днепром и Южным Боугом, – доложил князь Глеб. – Особой агрессивностью не отличается. Если и нападают, то уводят только скот, людей чаще всего не трогают. В урожайные годы выменивают лошадей на пшеницу, торгуют шкурами, сырами…
– Меня интересует доступ к залежам руды на реке Малый Ингул, – уточнил Великий князь. – Сделай все возможное и невозможное, но добейся беспрепятственного доступа наших людей в те края и постройки там городка. Может, этот кочевник заинтересуется долей в добыче железа? И еще – ищи «черный камень», залегающий под землей, а то, если начнем использовать древесный уголь в плавильных печах, сожжем весь лес в округе.
Поприсутствовав на воинских учениях и посетив самые крупные аилы «черных клобуков» Кагарлык и Черкассы, князь решил возвращаться в Киев водным путем из стольного города этого дружественного народа, крепости Корсунь, построенной специально для него князем Ярославом Мудрым.
Путешествие принесло массу положительных эмоций. По берегам Днепра леса сменялись полями, луга – болотистыми поймами. Села, хутора, городки – и везде кипела работа. Шел сбор урожая. Но кроме жнецов на полях, Великий князь обратил внимание на рабочий люд, занятый строительством дорог!
