Александр Конторович - Прорыв «попаданцев». «Кадры решают всё!»

А с деньгами в Испании вилы. Я, когда в школе учился, не мог понять, почему они так люто резались с нидерландцами за их, нидерландцев, независимость. Оказывается, именно во Фландрии знаменитую испанскую шерсть превращали в крашеное сукно. Сырье — в готовый продукт, причем по меркам XVI века — хайтек. А теперь Испания продает шерсть англичанам и покупает английское сукно. Потому что свое, испанское, получается плохонькое и дорогое, и отечественного производителя поддерживают лишь немногие патриоты и то за казенный счет. Причем если валять более-менее получается, то окрасить полотно в яркий и стойкий цвет — фигушки.

И тут появляемся мы. Все в камуфляже. И чуть ли не с первых дней разворачиваем химическое производство. Контрразведчики долго ломали голову, зачем Диего тайно копался на наших огородах. И лишь прочитав, скажем так, некоторые письма, посланные из миссии св. Франциска в Мехико, узнали: капитан Родригес подозревал, что химичим мы для дезинформации, а сами тайно выращиваем красильные растения. А тут Наталья Николаевна на глазах у изумленной публики (а чего стесняться — это же не порох) синтезирует «зеленку» и сразу же начинает ею красить всех пострадавших и просто под руку подвернувшихся.

Капитан, должно быть, крайне изумился. Он небось еще в философский камень верил, а тут — синтетический краситель. Во всяком случае, переписка с вице-королем началась оживленная и эмоциональная. Одного свежепокрашенного агента даже послали с донесением в Мехико — и гонец, и образец. Там загорелись глазки и зашевелились загребущие лапки. Всех подробностей, наверное, даже Кобра не знает, главное — согласия нашего командира на обучение солдат ждали не с таким волнением (надавить-то на нас испанцы могли), как согласия их обмундировать.

У нас были свои невидимые миру слезы. Дядя Саша требовал камуфляж. Как будто мы против. Но ведь в реальной истории над синтетическими красителями десятилетиями работали лучшие химики Германии. Перепробовав десятки тысяч веществ и миллионы вариантов синтеза. Из нас никто этим специально не занимался. Так, общая эрудиция, без рецептур, методик и опыта работы. А экспериментировать без фундаментальных знаний можно до морковкина разговенья. Чем мы и занимаемся. Память Натальи Николаевны стимулировали всеми доступными способами, пробовали даже сенсорную депривацию в теплой ванне. Чем окончательно убедили индейцев в том, что химия — это шаманство. А желтого красителя для хлопка как не было, так и нет. И приходится солдатам ходить в зеленом…

Главное, впрочем, не это, а то, что красители — ходовой и ценный товар. Покойный Розалес заложил своего коллегу, который оказался не просто красильщиком, а агентом мануфактурщика из Гвадалахары. Еще двое пишут донесения в Мехико. И все они смотрят друг на друга волками и намекают на эксклюзивные поставки. А наши экономисты потирают руки и считают норму прибыли, которая даже с капитальными затратами на платиновую лабораторную посуду получается весьма привлекательной. И в этот момент наш «железный Феликс» требует, чтобы я отложил все прочие дела и изобразил им что-нибудь взрывчатое, эффектное, но не технологичное и в перспективе тупиковое. И глаза такие добрые-добрые…

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Кадры решают все

Будущее все равно наступит и поступит по-своему.

Пум-пурум-пум-пурум… Трам-парам-пурум…

На этом мои музыкальные, с позволения сказать, изыски закончились.

Блин!..

Первая ласточка, будь она неладна.

Не в смысле, что «грачи прилетели» или я попутал осень с весной, а в том, что вот оно, давно ожидаемое. Экран ноута мигнул, посерел, и из его глубины выплыл ярлычок:

«No signal…»

Хорошо, если банальный сбой в работе, но сильно подозреваю, что гавкнулся винт или еще какая видюха. Вырубаю питание. Теперь бесценному девайсу прямая дорога к нашим технарям, не с моими умениями пытаться его оживить, если такое вообще теперь возможно. Подсознательно мы готовы к тому, что ништяки из XXI века не вечны, ресурс какого-нибудь чипа исчерпает положенное ему время и — привет, счеты и абаки рулят. И фиг бы с ними, вычислениями, вот другая, жизненно важная для нас инфа на хардах и оптических дисках без остальной машинерии останется недоступной в обозримом будущем. За эти полтора года все, что успели, перенесли на бумагу, ломая глаза при свете самодельных свечей, а потом и «керосиновых» ламп, в которые на самом деле заливаем побочную продукцию перегонного куба, стоящего в форте «Ломоносов». Рейсами фальшивых «золотых караванов», мотающихся между Перу и бухточкой немного южнее Хорсшу, мы, кроме почти бесполезных отвалов породы с серебряных рудников, завозим и другие грузы. Среди которых семена и саженцы каучуконосов, смола разных экзотических растений, из которой наши химики уже смогли наладить производство очень полезных продуктов. Вот масло, которое сначала не могли придумать, как использовать, отлично горит в светильниках, не давая копоти, и даже приятно пахнет, напоминая не придуманные еще в этом времени освежители, вроде известного в народе «По…сидел под елкой».

Лампы лампами, но сейчас надо укладывать погибший в неравной борьбе с законами природы комп в невзрачный чехол и нести его на самый наш секретный склад. Менять на рабочий. Прокладку маршрута новой экспедиции, идея которой сама собой напрашивается после тех новостей, которые привез Сергеич из своего вояжа на шхуну любопытного без меры нагла, откладывать нельзя.

От немедленного выполнения этого решения меня отвлек звук шагов на крыльце. Кто-то дернул за дверную ручку, потом раздался условный стук. Ага, вот и командир уже встал и наносит утренний визит. Мог бы и поспать еще немного, вчера разошлись поздно. Иду открывать, при работе с компами первое правило — обеспечить невозможность доступа случайных посетителей. Ставить пост охраны у дома завхоза, как тут меня уже почти все называют, включая индейцев, несколько отдавало бы паранойей, да и зачем привлекать излишнее внимание? В форте хватает не только постоянного населения, среди которых обитают вполне почти легальные соглядатаи дона Хосе и испанских вояк. Что ни день, так обязательно наведаются индейцы из самых разных племен, которые, по примеру нуму, потянулись в эти края. Траперы, которые раньше тяготели к своим национальным общинам, вдруг тоже стали проявлять начатки «интернационализма». Пусть их раньше здесь на сотни миль окрест и было всего ничего, но с каждым месяцем искателей приключений и «теплых мест» прибывает. Пара двойных агентов, сливающих инфу и наглам, тоже имеют место быть. Сдав их, Генри Марлоу облегчил свою совесть и сохранил здоровье. Пусть у него и присутствуют замашки авантюриста, помогающие выживать в таком богатом на приключения месте, как Новый Свет, но с по-настоящему жесткими людьми, какими оказались явившиеся к нему в гости Дядя Саша со товарищи, встречаться раньше «просвещенному мореплавателю» явно не приходилось. И он сделал совершенно правильный выбор. Англия и Компания далеко, а вот смерть, обязательно непростая и долгая, — она рядом, прямо перед тобой. Как рассказал Сергеич, вломившийся в каюту слуга оказался очень даже кстати, на своем примере показав хозяину, что разводить китайские церемонии никто не собирается. Если человеку продемонстрировать правильные аргументы, то он, как правило, соображает очень быстро и в нужном собеседнику ключе. Про тот же тайник хватило всего одного наводящего вопроса. Сам показал и даже немного посетовал, что часть бумаг успел отправить с посыльным, севшим на случайно проходивший мимо королевский фрегат. Явно цену себе набивал, доказывая полное согласие на сотрудничество, сделав по памяти копии уплывших донесений.

— Привет, ранняя пташка!

Полковник молча пожимает мою руку, снова накидывает крючок на дверь и проходит к столу. Устроившись в кресле, отдувается, недовольно крутя головой.

— Что там с браконьерами за история?

— Не в курсе, это где и когда?

— Да только что дежурный сообщил. Вернулся патруль, с ними еще Север ходил, травки нужные для Шоно собирал. Обнаружили километрах в пятнадцати отсюда стоящую у берега на якоре шхуну. Флаг не разглядели, висит тряпкой, почти штиль. Собираются высаживать кого-то на одной шлюпке. То ли за водой, то ли разведку.

Ничего особо удивительного. Тут не Крещатик, конечно, но и не совсем пустыня Гоби. Кто-то ходит, эти вот плавают.

— Так на меня-то ты что наехал? Я их сюда звал, что ли?

Сергеич помолчал, глядя на меня, потом опомнился:

— Извини. Не отошел сразу. Там же Зубр некстати оказался рядом, с утренней пробежки как раз вернулся. Так он, видать, с прошлого раза не навоевался. Всего-то кнопку на дистанционке нажал да стрельнул пару раз поверх голов, когда пленных моряков вязали. Без его ракет обошлись при обороне.