Железнодорожница 2 - Вера Лондоковская
Сергей — это, должно быть муж дочери Валентины Николаевны. Женщина рассказывала, что он учится в морском училище. Что скажешь, молодец парень — и учится, и спортом занимается.
— И давно ее дома нет? — поинтересовалась Валентина Николаевна, присаживаясь на диван. Я села рядом.
— Да дня два уже где-то гуляет.
— Как, беременная и гуляет?
— И что, что беременная, — фыркнула Таня, — переносит она легко, живот пока не виден. Да и не станет она свой образ жизни менять из-за какой-то там беременности. А вы надеялись, что она засядет дома и начнет щи варить?
— Так она и по дому ничего не делает?
— Абсолютно ничего.
— Странно, — пробормотала Валентина Николаевна, — я же ее всему учила.
— Так она все умеет, только не делает ничего. Однажды ни с того ни с сего приволокла курицу из магазина. И принялась ее запекать в духовке. Со специями. По-моему, даже замариновала предварительно. Все, как положено. Мы с мамой смотрим на это. Ну, думаем, невестка наша за ум взялась, решила в кои-то веки мужу еды приготовить. Знаете, чем закончилось? Она эту курицу завернула в газетку и пошла в гости. Оказывается, для шалмана закуску готовила.
— Для какого шалмана? — не поняла я.
— Для собутыльников своих.
— А-а…
— А вы какими судьбами? — вдруг спросила девица у Валентины Николаевны. — Мы думали, вы уехали к матери куда-то в Подмосковье.
— Моя мать живет не в Подмосковье, а в Тульской области, — объяснила женщина, — я к ней ездила в гости этим летом. Но постоянно я живу здесь, кстати, не так далеко от вас, на Енисейской.
— Хм, — в Таниных прищуренных глазах отчетливо промелькнула палитра мыслей — от отчаянной надежды до решимости на чем-то настоять. И мне это жутко не понравилось.
— Ладно, мы тогда пойдем, — неуверенно начала я, соображая, как бы поскорее откланяться. Раз дочери Валентины Николаевны все равно дома нет, смысл сидеть тут и мешать молодой девушке наслаждаться отдыхом? В кои веки многочисленные члены семейства куда-то отчалили.
— А послушать не хотите? — вдруг злобно кинула нам Таня.
— Что послушать? — я с самым наивным видом кивнула на пианино. — Вы хотите нам сыграть сюиту Шостаковича?
— Нет, — девица со стуком захлопнула крышку инструмента. — Я хочу, чтобы вы послушали, что ваша Ирка у нас здесь вытворяет! И поняли, как я ее ненавижу!
Вот не было печали!
— Я знаю, Таня, — мягко пыталась остановить ее Валентина Николаевна, — уж мне ли неизвестны выкрутасы дочери? Просто я надеялась, что теперь, когда будет ребенок…
— И что изменится от того, что будет ребенок? — кипятилась девушка. — Вы поймите одно — этот ребенок станет очередной нашей проблемой. И вашей тоже! Потому что мы не станем молчать, когда этого младенца скинут на нас! Мы будем вам звонить… А кстати, продиктуйте-ка ваш новый адрес и телефон.
Валентина Николаевна беспомощно посмотрела на меня.
— Записывайте, — решительно сказала я девице, схватившей записную книжку, — Енисейская, двадцать два, квартира двадцать восемь. Телефон…
Я намеренно изменила в адресе и телефоне по одной-единственной цифре. На всякий случай. Если правда вскроется и последуют возмущения, скажу, что меня не так расслышали.
Таня отложила в сторону записную книжку.
— Как же так, Валентина Николаевна? — с горьким упреком заговорила она. — Вы скажите честно: вы ведь знали, что ваша дочь не только гулёна и пьяница, но еще и отвратительная, мерзкая воровка? Неужели нельзя было сказать об этом на свадьбе, предупредить нас, честных людей? Да мы ни в жизнь бы не прописали ее в нашей квартире!
Я боялась взглянуть на Валентину Николаевну. Представляю, каково ей.
— Воровка? — переспросила я упавшим голосом. — Как же это?
— А вот так, — развела Татьяна руками, — а мы ее так хорошо приняли в семье! Мама ей и лучший кусок, даже платья мои отдавала. Сколько я слез пролила, а мама мне: «Надо делиться, ведь Сергей нам все заработки отдавал до свадьбы, а теперь у него жена есть». Конечно, пока Ирки не было, мой брат с морей и вещи привозил, и деньги давал. Мы же очень хорошо жили.
— Подождите, так он же еще курсант, — решила я уточнить, — какие заработки он вам отдавал?
— Он сейчас на последнем курсе, — уточнила Таня, — несколько раз ходил на практику, там и зарабатывал. Дело не в этом. Просто мы ей всё, а она в ответ знаете что? На днях мне одноклассница дала почитать две замечательные книги, «Двенадцать стульев» и «Золотой телёнок». Я принесла их домой, поставила на эту вот полку в «стенке». А ночью слышу — дверь в зал скрипнула, потом дверца «стенки» отворилась. Я вскочила, бегом сюда. Смотрю, а книг на полке нету!
— Как нету? — ахнула я.
В эти времена книги очень ценились. Их доставали, за ними стояли в очередях, давали почитать только проверенным друзьям.
— А вот так — нету, — подтвердила Таня, — я подняла крик, разбудила родителей. Так и так, говорю, Ирка украла чужие книги. Мне как теперь перед одноклассницей глазами хлопать? Стала колотить в их дверь. Сергей открыл и давай возмущаться, мол, ты что нам спать мешаешь? Ничего не знаю, говорю, мне надо книги у Ирки забрать, которые она украла. Тут родители тоже возмутились. Так и так, говорят, Сережа, пусти-ка нас. Если она в самом деле взяла, то книги у вас в комнате.
— И он пустил?
— Конечно. Мы ворвались, перерыли там все — все шкафы, полки, столы. И нашли только «Двенадцать стульев». А где «Золотой теленок», я до сих пор не знаю. Наверно, она под ночнушку себе спрятала, сволочь. Я своему брату говорю: «Твоя жена — воровка, понятно?». Привел в дом гадину! Представляете, какие проблемы у меня теперь в школе будут? А если про меня скажут, что это я воровка, взяла почитать и не вернула?
— Да уж, — сочувственно вздохнула я, — теперь один выход — найти точно такую же книгу или хотя бы равноценную.
— Да, только где
