Локки. Потомок бога. Книга 1 - Евгений Валерьевич Решетов
— Не забывай, что мы в одной команде. Я сильно обижусь, если узнаю, что ты провернул что-то эдакое без меня. Мне нужна слава.
— Посмертная сойдёт? — саркастично бросил я и, не дожидаясь ответа мулатки, зашагал в сторону общежития.
Надо бы успеть на ужин. А он, кажется, уже начался. Желудок сразу же принялся подгонять меня голодным ворчанием. И я прибавил шагу.
Быстро пересёк двор, влетел в общежитие и ринулся на звук ложек, стучащих о чашки. Они застучали громче, когда я вошёл в пропитанную запахами спагетти столовую. Таким постукиванием кадеты поприветствовали меня. Многие сразу же стали подходить и жать руку. В том числе и старшекурсники. Пусть и не всё.
А когда я взял свою порцию и уселся за стол, пришлось рассказать подробности моих приключений. Народ потребовал. Ну я кое-чего и добавил, опять обходя скользкие моменты. Но всё равно кадеты остались довольны.
— Барсов, — уже под конец ужина шепнул я парню на ухо, — распустишь слух, что я договорился с ректором о кое-каких улучшениях.
— А они правда будут? — тихо спросил он, сидя рядом со мной за столом.
— Ага. Телевизор большой, бифштексы на обед и ещё кое-чего.
— Громов, ты, конечно, дипломат. У графа Багряного снега зимой не допросишься, а ты телек у него выбил, — восхищённо покрутил головой Барсов.
— То ли ещё будет, — подмигнул я ему, допил компот и покинул столовую.
До отбоя ещё было несколько часов, так что я пошёл в парк, уселся на скамью под шелестящим листьями деревом и включил телефон. Он тут же выдал очередную порцию сообщений. Я не стал открывать их, но глянул первые строки, выводящиеся на экран. Опять писали всякие аристократы. Ничего интересного.
Но всё же одно сообщение вызвало у меня злорадную улыбку. Оно пришло с неизвестного номера и начиналось со слов: «Здравствуй, сынок…» А дальше, к сожалению, эсэмэска обрывалась. Чтобы полностью прочесть её, мне пришлось бы открыть сообщение. Из-за этого отправитель увидел бы, что оно прочитано.
Я не стал разворачивать сообщение, но живо представил себе кусающего локти Долматова-старшего. Ведь эсэмэска наверняка от этого козла, решившего взять под контроль своего сына. Но хрен ему. Пусть унижается, а я буду от этого получать наслаждение.
По моим губам скользнула усмешка, а пальцы отыскали номер Громова. Я позвонил ему. Он сразу же взял трубку и начал изображать припадок ностальгического настроения. Хитрый дед принялся вспоминать прошлое Александра, щедро делясь подробностями.
А я внимательно слушал его, мотая на ус полученную информацию. Она мне пригодится во время проверки, которую завтра устроят жрецы.
Вспомнил мужчина и о наших «тренировках».
— Эх, здорово всё-таки вышло. Даже Лидия с Павлом не поняли, что я тренирую тебя. Нет, теперь-то они знают, а раньше и не догадывались, — проговорил смертный.
Ага, значит, он договорился с домочадцами, чтобы они всеми силами поддерживали эту ложь. И они явно знают, что это ложь, но будут упорно преподносить её как правду.
Остаётся служанка… Она самая слабое звено. Её и подкупить можно, и запугать. Да и вообще, она женщина, может из ревности сдать меня. Но служанка, по словам Громова, работает в их доме всего месяц, поэтому, по идее, она-то как раз и могла не заметить моих «тренировок». Так что она не особо ценный свидетель.
— Но к нам в дом жрецы Перуна придут, только если ты во время проверки сделаешь что-то не так, — продолжил Громов. — А ежели ты твёрдо докажешь, что нет в тебе никакой сущности, то и не придёт к нам никто.
— Конечно докажу, — сказал я и услышал писк нового сообщения.
Глянул на него и увидел первые строки. Оказывается, эсэмэска пришла от секретаря графа Горского, отца Кеши. Что он хочет? Плевать. Не до него сейчас.
Я не стал открывать сообщение, а продолжил разговаривать с Громовым.
Глава 27
Когда я вернулся в общежитие, мои соседи по комнате укладывались спать. Но прежде чем завалиться на боковую, они снова поздравили меня с моими достижениями, а уж потом улеглись по койкам.
А буквально через минуту выключили свет. Мне пришлось в темноте сунуть поясную сумку под койку. Апофиса в ней уже давно не было. Он опять куда-то перенёсся, используя мрак. Но я за него не переживал. Он способен ускользнуть от любой опасности.
Придя к этой мысли, я улёгся на скрипнувшую койку и мгновенно вырубился, как бревном по голове ударили.
Проснуться же мне довелось рано утром от шума в коридоре. Кто-то ходил по этажу, стучал в двери и громко говорил:
— Подъём, кадеты! Проверка!
— Какая на хрен ещё проверка? — зло выдохнул я, разлепив пудовые веки.
Мой смертный организм ещё недостаточно отдохнул. Он пытался взять своё за те сумасшедшие дни, что я провёл в Пустоши. Вот и не хотел просыпаться, страстно умоляя меня не поднимать голову с подушки.
— Наверное, будут всякие запрещённые штуки искать, — хриплым со сна голосом прогудел Доброслав и прикрыл ладонью мощный зевок.
— Какие ещё запрещённые штуки? — встревожился Стрижов, быстро растирая пальцами помятое лицо с синяками под глазами.
Он будто не спал полночи. Да и у Толстого была похожая физиономия.
— Всякие. Стена же рядом. Мы, считай, чуть ли не на переднем краю борьбы с Хаосом, — принялся объяснять Румянцев, свесив с койки волосатые ноги. — Вот преподаватели и устраивают проверки на скрытых хаоситов. Часто же бывает, что доблестный рыцарь сам становится ужасным драконом. Но вы это… не забывайте ещё о том, что к запрещёнке относятся выпивка, травка и прочая дурь.
— Фух, у меня ничего такого нет, — с облегчением выдохнул Стрижов и сразу повеселел.
Зато с меня мгновенно слетел сон. У меня же в поясной сумке тихо-мирно лежит амулет жрицы богини Маммоны!
А ещё у меня есть враги-кадеты. Тут тебе и старшекурсники, и Эдуард, и прочий люд. Будь я на их месте, точно бы подкинул недругу какую-нибудь компрометирующую вещицу. Пару раз в прошлом я так и делал. Весело было.
— Надо бы подготовить вещи для досмотра, — деланно спокойно сказал я и потянулся.
— Хорошая идея, — поддержал меня Румянцев и начал раскладывать на койке свои шмотки.
Я занялся тем же самым, украдкой ощупывая все карманы, подкладки и даже швы.
Благо имущества у меня было
