Валерий Белоусов - Спасти СССР! «Попаданец в пенсне»
И их использовали!
На протяжении своей 36-летней истории организация «Пролог» мобилизовала сотни людей, большинство из которых прекрасно знало о связи организации с ЦРУ, которые рисковали, чтобы почти бескорыстно помочь делу украинской свободы и независимости. За свободно конвертируемую валюту!
Организация публиковала ежемесячное издание «Сучасність», ежемесячный обзор прессы Советской Украины, ежеквартальный русскоязычный журнал «Форум», а также издала свыше 100 книг по украинской истории, политической мысли, литературе, мемуары о сталинских чистках на Украине в 1930-е годы и подпольной борьбе УПА.
Агенты «Пролога» привозили на Запад многочисленные статьи самиздата с Украины, которые впоследствии перепечатывались и тайно распространялись снова на Украине.
Организация также отправляла на Украину информационный вестник ЗП УГВР, который настолько тревожил советское руководство, что Никита Хрущёв высказывал жалобы Президенту США, Джону Ф. Кеннеди, в отношении этих посланий. Всё это было бы невозможным без правительства США в качестве надёжной финансовой базы.
Организация «Пролог» играла ключевую роль в освобождении архиепископа Иосифа Слепого из мест лишения свободы и была инструментом в вербовке ряда высокопоставленных лиц Советского Союза. Сотрудники организации были вовлечены в помощь Движению Солидарности Польши и сопротивлению Чехословакии после разгрома «Пражской Весны» 1968 года армиями СССР и Варшавского Договора. «Пролог» также снабжала литовские организации в США копиями самиздата «Летописи Литовской Католической Церкви».
На протяжении всего этого периода «Пролог» обеспечивала текущие политические разведданные для ЦРУ в отношении течений на Украине и роли Украинской ССР в составе СССР.
И гость милого старичка по имени Роман занимал в Организации не последнюю должность…
…Спустя некоторое время, попивая подозрительно воняющую рыбой желтоватую жидкость из щербатой чашки, Роман, с сомнением посматривая на мерзко хихикающего старичка, внушительно говорил:
— Нам, шановни пан, не нужны болтуны! Нам нужны смелые, отважные лыцари, которые смертельно ненавидят проклятую Совдепию!
— Да, да… конечно! Это да, это правильно… Так сколько платить будете? Учтите, я принимаю только валюту или золото!
— Вы, шановни пан, я звиняюсь, для нас неинтересны…
— Ничего себе! Дожил! Да, вы знаете ли, скольких коммуняк я истребил? Вот, однажды, захватили мы их госпиталь, под Демянском, так я на краснопузых десантников ни одного патрона не истратил! А просто взял ганшпуг, и лежачим русским по головам хрясь! хрясь! Так всем черепа и проломил, аж наших зольдатен, извините, тошнить стало… ты, говорят, Хиви, настоящий Diese Henker!
А скольких русских и жидовских щенков я самолично в газенваген запихал… Не счесть! За то и мучился потом столько лет на Колыме, в хлеборезке и на кухне, пока наш дорогой Никита Сергеевич меня не реабилитировал…
— Это все, шановни пан, очень хорошо! Зер гут, как говаривали ваши прежние хозяева… Но нам бы кого помоложе!
— Да кого сейчас я вам найду… Разве моего внука? Так, где его сейчас искать, мерзавца… Он ко мне только деньги клянчить прибегает, когда его благоверная из дому выгонит — не любит его баба, что он библиотекаршу в своём НИИ во время обеденного перерыва на лестнице тискает.
В дверь кто-то поскрёбся…
Старичок посерел лицом, а Роман сунул руку за отворот пиджака:
— Кого там несёт?
— Деда, это я…
В дверном проёме нарисовался давешний Прохожий, одетый в смирительную рубашку… В комнатушке пахнуло свежим дерьмом…
Там же, чуть позже.— Шановни пан! Вы должны гордиться… пъять!
— Чем, чем я должен гордиться! Внучка моего единственного, кровиночку, родненького… десять!
— Да ваш внук войдет в анналы истории! Как Херои Крут! Шесть!
— Ой, да слыхивал я про тех героев… девять с половиной…
— От кого? Коммунистычна пропаханда… шесть с половиной!
— Ну, если коммунистической пропагандой, по-вашему, будет заниматься пан полковник Аверкий Гончаренко из 14. Waffen Grenadier Division der SS (Galizische № 1)… девять триста…
— О! Шановни пан знал нашего национального хероя? Хде, когда?! Размовляйте… шесть восемьсот…
— А то, конечно знал… Тогда нам крупно не повезло. В июле 44-го наша дивизия Ваффен СС, укомплектованная галичанами, после стремительной атаки русских танковых частей попала в окружение возле местечка Броды на Западной Украине и была за десять дней боёв намотана на русские гусеницы.
Из одиннадцати тысяч наших хлопцев из котла смогло вырваться около трёх тысяч. Для многих щирых украинцев первое боевое крещение оказалось и последним.
Но пан Гитлер своих не обижал — из-за колоссальных потерь нас переформировали и отправили до конца войны в Восточную Европу подавлять бунты да гонять по лесам партизан. Вот такая, опять-таки, печальная история… но с паном Аверкием я богато поговорил.
Бывало, як массовый расстрел закончим, хлопцы костерок запалят, чудовы писни спивають, а пан Аверкий соберёт нас в коло, да и рассказывает побывальщины… Так и про Круты рассказал… девять сто…
— Шо ж вин размовлял? Шесть девятьсот…
— А то, что Сичови Стрэльци, усусы, из бывших военнопленных австро-венгерской армии, были главной ударной силой «героев Крут». Потом к куреню присоединился отряд, состоявший из ста двадцати совершенно недееспособных[92] киевских гимназистов и студентов, которым Центральная Рада лапши на уши навесила и просто, тупо послала их на убой. Девять!
— Так уж и на убой? Семь!
— А то… Они же и винтовок-то никогда в руках не держали, а обороняли Круты они не от москалей, а от одного из вооружённых отрядов, сформированных хохлами же в восточных регионах Юго-Западного края, и усиленного балтийскими матросами, опять-таки малорусского происхождения. И посланы были эти отряды правительством Украинской Радянской Республики для выдворения Центральной Рады в австрийскую Галицию, откуда прибыла большая часть её, ЦР, руководства, и куда это руководство впоследствии благополучно убыло. Бросая портки…
Когда со стороны Бахмача и Чернигова двинулись на Киев большевистские эшелоны, правительство не смогло послать для отпора ни единой воинской части. Тогда собрали наскоро отряд из студентов и гимназистов старших классов, усилили их усусами и бросили их — буквально на убой — навстречу прекрасно вооружённым и многочисленным силам большевиков.
Несчастную молодёжь довезли до станции Круты и высадили здесь на «позиции».
В то время, когда юноши (в большинстве читавшие про войну в книжках) бесстрашно выступили против надвигавшихся большевистских отрядов из матёрых фронтовиков, начальство их, группа галицийских офицеров, осталось в поезде и устроило попойку в вагонах.
Большевики без труда разбили отряд молодежи и погнали его к станции. Увидев опасность, находившиеся в поезде поспешили дать сигнал к отъезду, не оставшись ни на минуту, чтобы захватить с собой бегущих… Путь на Киев был теперь совершенно открыт.
А большевики, захватив отставших от поезда и бросивших оружие детишек, тут же их и расстреляли, потому как сопли им вытирать было некому и некогда, потому как Гражданская война шла.
Вот так ваша эпическая битва под Кругами завершилась прерванной пьянкой свидомых патриотов и расстрелом поверивших им дураков.
Чего и следовало ожидать.
Так что, уважаемый, гоните мои девять тысяч! И ни гроша меньше за моего мальчика не возьму! Он у меня единственный, свет в окошке, утешеньице на старости лет…
— Да как же вы тогда… ведь я же его с концами…
— А это уж мне будет до лампады! Ведь я же не задешево его продаю, не за тридцать поганых жидовских серебреников… Я, как ваши гроши получу, тут же себе зубы вставлю, женюсь, дачку в Малаховке себе куплю, буду там о нём горевать… а внучка моего единственного, ненаглядного вы, шановны пан, хоть с кашей ешьте! НО ДЕНЬГИ ВПЕРЁД!!
21 августа 1991 года. Восемнадцать часов пять минут. Армянская Автономная Советская Социалистическая Республика
Шоссе М-14, вильнув у нависающей над прозрачной волной армянского моря — озера Севан, охристо-красной скалы, повернуло от берегового прижима чуть вправо. Открылась прелестная прибрежная долинка, с одной стороны которой вздымались неприступные кручи Карабахского хребта…
Тентованный КамАЗ, шедший впереди, мигнул сквозь тучу красноватой пыли багровым стоп-сигналом…
Старший машины капитан Логинов открыл дверцу и встал на подножку. Колонна военных грузовиков сворачивала на обочину дороги…
Некоторое, обычное для разгильдяев-водителей время спустя, растянувшаяся, как пружина, по шоссе зелёная змея наконец успокоилась… только шелестели ещё вентиляторы, охлаждая перетруженные на горном серпантине двигатели…
