Алексей Кулаков - Магнатъ

— Все будет в лучшем виде, Александр Яковлевич!..

— Вот и славно.

Приложившись с легчайшим намеком на поцелуй к ручке Шарлотты, и легонько дернув за косичку свою воспитанницу, мужчина ободряюще ей улыбнулся:

— Увидимся позже.

Шагая по направлению к своему кабинету, владелец заводов, газет и пароходов пытался угадать, о чем же таком срочном возжелал поговорить с ним коммерции советник Губонин — и по всему выходило, что обсуждать они будут плохое здоровье отставного генерал–майора Сергея Ивановича Мальцова. Или — князя Николая Борисовича Юсупова. Их скорый (к большому, очень большому сожалению!) уход из коммерческих дел и из самой жизни не вызывал уже никаких сомнений, хотя оба ветерана и бодрились изо всех сил, изображая из себя обладателей железного здоровья.

— Вина? Кофе или чаю? Быть может сигару?

— Вынужден отказаться — я недавно отобедал. Да–с!

Пожилой промышленник и меценат легонько потер набалдашник массивной трости, собираясь с мыслями.

— Зная, как вы не любите долгих вступлений, Александр Яковлевич, сразу перейду к главному.

Оставив трость в покое, Петр Ионович мимоходом огладил свои ухоженные усы и бороду.

— Правление Волжско–Камского банка, чьи интересы в данный момент я представляю, предлагает князю Агреневу стать пайщиком банка на весьма выгодных условиях, и на равных войти в Правление.

Повисшая в кабинете тишина длилась до неприличия долго, а затем последовал вполне ожидаемый вопрос об условиях подобной благодати.

— Необходимое количество паев вам продадут по их номинальной стоимости — это примерно триста–четыреста тысяч на ассигнации. Взамен вы допускаете банк в ваши проекты.

Увидев, как недоуменно изогнулись брови аристократа–промышленника, его собеседник добродушно уточнил:

— Например, в ваши оружейную, аграрную и торгово–промышленные компании.

— Лестное предложение. Даже — невероятно лестное. Но увы, вынужден его отклонить.

— Почему же?

— Зная некоторых моих инвесторов…

Хозяин кабинета весьма выразительно поглядел вверх, отчетливо намекая на августейшую семью и некоторых великих князей.

— Вы должны понимать, что я связан определенными условиями и ограничениями. Впрочем?..

Александр в неподдельной задумчивости потер подбородок.

— Скажите, а участие в ОТДЕЛЬНЫХ направлениях деятельности Аграрной компании, Торгово–промышленной и Лесоторговой не устроят ваших доверителей? Уверяю вас, на каждый вложенный рубль они получат самое малое два.

— А как же ваши дела на Дальнем Востоке?

— С превеликим нашим удовольствием!

— Кыштымский промышленный район и Ковров?

— Увы, тут я связан по рукам и ногам.

— «Кинематограф» и «Колизеумы»?

— Буду только рад.

Пожилой промышленник понимающе улыбнулся: собственно, он и не надеялся на то, что Агренев допустит кого–то к своим высокотехнологичным производствам. Но попытка не пытка, не правда ли?

— Что же, думаю, главное уже прозвучало. А мелкие подробности утрясут наши помощники — вы согласны?

— Более чем, Петр Ионович.

Проводив дорогого (в пределах двадцати миллионов рублей личного состояния) гостя и компаньона до нижней ступеньки конторского крыльца, Александр в самом превосходнейшем состоянии духа отправился было обратно, мурлыкая себе под нос что–то вроде:

— Дела идут, контора пашет…

Но на полпути резко остановился и развернулся на каблуках. Прислушался, затем привалился плечом к дверному косяку и замер в недолгом ожидании.

— Прямо и не спрятаться мне от тебя, не скрыться, Ефграфий Иванович. Служба?

Дюжий фельдъегерь с роскошными усами, тронутыми легкой сединой, стряхнул с плеч последние следы снега, и с почтительным поклоном пожал протянутую ему руку.

— Она самая, ваше сиятельство!

Протягивая отягощенный всего тремя сургучными печатями конверт, государственный курьер четко щелкнул каблуками и проинформировал аристократа:

— Приказано дождаться ответа.

Расписавшись на внешней оболочке и отдав ее старому знакомцу, князь с легким треском сломал маленькую капельку сургуча и вчитался.

— Хмм, довольно неожиданно. Прошу за мной.

Добравшись наконец до своего кабинета, Александр быстро набросал пару строк в самой что ни на есть почтительной манере. Вложил листок в конверт веленевой бумаги, заклеил его, после чего положил на самый уголок стола и подошел к бару, лаконичными движениями наплескав курьеру польской зубровки, а себя удостоив тягучего испанского вина.

— Здоровье Его Императорского Величества!..

Глава 12

За пять минут до полудня первого марта одна тысяча восемьсот девяносто третьего года, к проходной Сестрорецкой оружейной фабрики подъехали разом два экипажа. Слишком близко подъехали, фактически перегородив весь проезд, поэтому возмущенные сторожа совсем было собирались высказать извозчикам и их пассажирам пару ласковых слов — но увидев в руках одного из них «вездеход», а в нем тройную сине–зелено–красную полосу и штрих–пунктир черной, сразу же притормозили. Освидетельствовав же удостоверение–пропуск поближе, охрана и вовсе утратила прежнее рвение. И то сказать — стоит ли высокому начальству и его охранителям пачкать свою обувь в весенней грязи, когда есть все возможности этого избежать?

— Ба, кого я вижу! Уж не Аркадий ли Никитич решил почтить нас своим присутствием?

— Иммануил Викторович!..

Двое добрых приятелей и некоторым образом даже соратников от всей души обнялись.

— Когда же мы в последний раз с вами виделись?

— Да уж не меньше чем с полгода тому назад.

— Изрядно!..

Внутри фабрики охрана членов Директората особо не усердствовала, ограничиваясь ненавязчивым сопровождением на удалении, поэтому два маньяка от станкостроения без каких–либо помех разговаривали на общие для них темы, мимоходом родив пару довольно интересных идеек — и продолжали бы говорить и дальше, если бы гостеприимный хозяин вовремя не спохватился. Не просто так ведь к нему пожаловал Лазорев? Его сиятельство нагружал своих директоров так, что времени на праздные поездки вообще не оставалось!..

— О, поводов хоть отбавляй, друг мой: во–первых, начальник сестрорецкого казенного оружейного завода попросил укомплектовать свое инструментальное производство несколькими высокоточными станками. Во–вторых, я надеялся немного пограбить этого достойного господина на предмет одного–двух высококлассных мастеров…

— Опоздали.

— В смысле?

— Так я уже ограбил этот несчастный завод на всех более–менее приличных мастеровых — теперь вот в качестве компенсации приходится обучать для господина Мосина некоторое количество токарей и слесарей.

— М–да. А где берете учеников?

— Да где и обычно — разорившиеся или ищущие лучшей доли крестьяне, и рабочая молодежь.

— Печально, очень печально.

— Вам ли жаловаться, Аркадий Никитич?

— Ну как сказать… Не так давно я на свою голову уговорил Александра Яковлевича заняться еще одним направлением — турбинами и двигательными установками на их основе. Вот только использовать иностранных рабочих и специалистов мне запрещено — а русские мастера сравнимой с ними квалификации все поголовно заняты на других проектах.

Откровенно намекающий взгляд и интонации скрытой надежды Герт самым наглым образом проигнорировал. Вот еще чего! Ему самому мастеровых пятого или шестого разряда не хватает!..

— Действительно, печально. А третья причина вашего появления?

— Небольшой заказ на ваше производство.

Приняв оформленную по всем правилам заявку и быстро пробежавшись по ней глазами, Иммануил Викторович на пару секунд задумался, после чего утвердительно кивнул:

— Через месяц начнем отгружать.

Довольный Лазорев (ну хоть что–то быстро уладилось!) хотел было уточнить мелкие детали, как заметил вдалеке идущих быстрым шагом Луцкого и Бенца — причем эти во всех смыслах достойные господа едва ли не бежали, а вдобавок к этому еще и бурно жестикулировали. Стоило им скрыться за углом одного из цехов, как по их следу пробежала дюжина мастеровых, тащивших какие–то непонятные детали, затем в обратную сторону прошел–промчался явный гонец…

— Я смотрю, у вас тут оживленно?..

— Где? Ах это!..

Как–то неопределенно хмыкнув, Герт увлек своего гостя в другую сторону, подальше от явно чем–то взбудораженных директоров автомобильного и моторостроительного направлений.

— Это у них, как выражаются на флоте, настоящий аврал. Где–то с неделю назад стало известно, что Его императорское величество изволил проявить интерес к некоторым техническим новинкам Русской оружейной компании — тем, которые сами передвигаются на колесах. Выставка–демонстрация через две недели, вот Борис Григорьевич с Карлом Фридриховичем и готовятся изо всех сил. Да и мне от этого переполоха тоже досталось — все их заказы делаем в ущерб остальным, часть мастеровых пришлось отрядить им в помощь…