Николай I Освободитель. Книга 7 - Андрей Николаевич Савинков
А условия были крайне тяжелые.
— К России отходили земли, населенные русскими и поляками, восточнее и севернее Карпат;
— На территориях с преимущественным населением венгров, трансильванцев, словаков и сербо-хорватов, формировались независимые государства.
— Судетская область, населенная немцами, отходила Пруссии;
— Венецианская область — Сардинскому королевству;
— Фердинанд отказывался от титула императора и принимал титул Австрийского короля;
— Австрийское королевство лишалось права держать военный флот в Адриатическом море, а все укрепления милостиво оставленного австриякам порта Триест должны были быть срыты;
— Национальные автономии для богемцев, моравов и словенцев в составе королевства.
(Что случилось с Австрийской империей? — Она развалилась)
Ну и контрибуция в полсотни миллионов рублей заранее сунутая в список требований, чтобы потом от нее отказаться.
Изначально я хотел создать еще и отдельные словенские и чешские королевства, однако ни те не другие особого энтузиазма в плане обретения независимости не проявляли, а достойных кандидатов на троны этих образований у меня под рукой не имелось, поэтому я решил не мелочиться и оставить чехов и словенцев Вене. Останется на будущее болевая точка, на которую можно будет при необходимости надавить. Тем более, что вопрос со словацким, трансильванским, болгарским и греческим престолами был еще далеко не решен.
В Греции, кстати, на фоне новостей с европейских фронтов — и благодаря нашей помощи, зря что ли мы с греками два десятилетия плотно работали — началась натуральная народная революция. Георгий I окончательно достал всех местных, не для того столько времени воевавших против османов, чтобы теперь лечь под навязанного иноверческого короля.
Очень быстро невнятные малоорганизованные протесты переросли в настоящие боевые действия народного ополчения, немалая часть которого имела опыт борьбы еще с турками, с одной стороны и королевской гвардии, сформированной в основном из наемников-иностранцев, с другой. Плюс короля естественно поддерживали англичане, быстро перебросившие в район Афин пару дивизий из-под Царьграда, где они уже второй год без особого успеха топтались на Чаталджинских позициях.
Помощь островитян Георгию, впрочем, помогла не сильно. Греки откуда-то достали в большом количестве оружие и достаточно быстро смогли взять под контроль значительную часть полуострова. В руках короля, по сути, остались только Афины и порт Пирей, где стояли английские корабли. Пока было не совсем понятно, чем закончится это противостояние, однако очевидно, шансов удержаться на троне у нынешнего греческого короля имелось совсем не много. Как говорил папа нынешнего французского монарха, «на штыки можно опереться, но на них нельзя сидеть». Вот у Георгия I это и не получалось делать.
Ну а пока в Вене шли дипломатические баталии, а на юге греки разбирались со своими правителями, русская армия вновь двинулась вперед, вторгнувшись в переделы Баварского королевства. Одновременно в наступление перешли также пруссаки, и, воспользовавшись ситуацией, заняли Дрезден и Лейпциг — крупнейшие города Саксонского королевства.
Саксонский король Фридрих Август II сдаваться на милость Берлину не пожелал и с частью оставшихся верными войск отступил на запад, что, однако, сохранить корону ему никак не помогло. 18 июля в Дрездене было объявлено о низложении Фридриха Августа II и восшествии на престол третьего сына прусского короля Карла I. Идея с отвлечением будущего короля Вильгельма на менее важный трон, таким образом, полностью провалилась. Жаль конечно, хоть и катастрофой назвать это дело тоже нельзя.
27 июля между Россией, Пруссией и Саксонией был подписан мирный договор, по которому Дрезден отказывался в пользу северного соседа от территорий на правом берегу Эльбы, — Лабы как на славянский манер стало последние годы модно называть эту реку — а России выплачивалась небольшая контрибуция в пару миллионов рублей. Исключительно ради символизма.
Что касается меня, то разобравшись с австрияками и другими немцами, я оставил армию дальше двигаться на запад, а сам поехал домой, где меня ждали отложенные ранее внутригосударственные дела. И, если вопросы экономики, обеспечения армии и просто повседневного существования империи я в целом мог возложить на плечи подчиненных, то собственный, как сказали бы в будущем, «пиар», доверить было никому нельзя. Нужно было срочно ковать железо, пока память о недавних победах была еще свежа.
7 августа я приехал в Берлин, сел на поезд и уже через три дня был в Москве, где как раз к этому моменту готовилось открытие военного мемориала у кремлевской стены.
Тут еще со времен Отечественной войны 1812 года горел постоянно поддерживаемый специально выделенными для этого служащими «вечный огонь». Тогда воплотить мою задумку в жизнь мне не дали — денег в казне на «всякие глупости» не нашлось, а своих лишних просто не было — поэтому вместо полноценного комплекса ограничились небольшим теремом, оборудованным хитрой системой подачи масла в горелку и вытяжкой в крыше. На входе в терем стоял почетный караул, а доступ к огню был открыт всем желающим, и нередко в праздничные дни тут собирались ветераны многочисленных имперских войн, чтобы вспомнить павших товарищей. Ну и поприветствовать живых, конечно, не без того.
Вечный огонь горел, не переставая уже больше двадцати лет, теперь же тут появился большой военный мемориал, и московские власти ждали меня чтобы провести церемонию захоронения останков неизвестного солдата в его основание.
Вообще-то у нас каждый боец имел при себе так называемый «смертный» жетон. Тот, где содержалась информация о солдате, и который в случае гибели на поле боя позволял идентифицировать каждого. Теоретически.
На практике многие суеверные бойцы старались не брать маленькие медные квадратики — на жетоне выбивалось только имя солдата и уникальный восьмизначный номер, по которому его потом можно было бы опознать — в бой, их регулярно теряли или сознательно выкидывали. Это даже при том, что в случае смерти бойца на поле боя — и естественно достоверном установлении этого факта — родственникам выплачивалась пусть не слишком большая, но все же компенсация. Понятное дело, человека этим не вернешь, но… В общем и так все понятно.
Ну и конечно были случаи, когда от солдата просто мало что оставалось, и найти этот самый жетон просто не представлялось возможным. В конце концов чугунное ядро при попадании в человека разносит его на куски никак не хуже артиллерийского снаряда из будущего — только ноги-руки в разные стороны разлетаются, какой уж тут медальон.
