Круговерть бытия - Александр Дорнбург
Кроме того, привычная убийственная дистанция для мушкета - сто метров, а тут я использовал винтовку, с продвинутыми пулями и порохом. Хотя глушитель и съел значительную часть моего выигрыша, но добрых триста пятьдесят метров для турок было слишком много. Винтовки и штуцера здесь пока еще редкость. Их заряжать слишком медленно и долго, чтобы они считались за надежное оружие. Мушкеты намного быстрее – а значит, более эффективны. Но найти меня на дистанции сто метров для басурман было просто немыслимо.
В сторону моих унылых кустов пока даже никто не смотрел. Кусты еще пока скелетообразны, но уже покрыты зеленым пушком из молодых листочков. Какую-то защиту дают. Да и Бог войны этим вечером был явно на моей стороне.
Я же пока дернул затвор, из патронника выпала бумажная гильза, туда засунул второй патрон и быстро снова зарядил ружье. Прицел, тихий выстрел и, всплеснув в воздухе руками, получивший пулю в грудь второй турок так же падает на землю. Словно выпушенный из катапульты. Воспитательная деятельность продолжается...
Не знаю, что заметили оставшиеся басурмане, но они уверенно поскакали в мою сторону. Цокот копыт стал приближаться. Лошади, опустив морду, торопливо бегут в моем направлении своими крепкими, словно из стали выкованными ногами. Я лихорадочно перезаряжался. Сыкотно!
Надо было собрать весь запас своей энергии и мужества, чтобы не броситься бежать. К счастью, склочные враги пока определили только общее направление, конкретное место моей лежки пока оставалось для них скрытым тайной. Так что надо не рыпаться, а заряжать и стрелять, пока мое плечо не собьется до сырого мяса.
Лицо передового всадника, худощавое, с крашеной хной бородой и подстриженными усами, сосредоточенно, он зорко и внимательно посматривает местность огненным взглядом из-под нависшего на брови курпея папахи и при малейшем шорохе быстрым и ловким движением хватается за заброшенное за спину ружье в косматом чехле. Тщетно!
Еще один тихий выстрел и это чучело огородное тоже отправляется к гуриям! Кажется, оставшиеся двое что-то заметили. К тому же, почуяв что-то словно собаки, их умные животные сразу остановились, подняли голову, насторожили уши и подозрительно и пугливо зафыркали. Показывая хозяевам - там враг! В тот же миг в руках у турок уже блестел стволы выхваченных им с быстротою молнии из-за спины ружей.
Звучат два оглушительных выстрела из мушкетов в моем направлении. Но на такой дистанции из мушкета, да верхом, можно попасть только случайно. Один шанс на тысячу. Пули со свистом летят мимо. Но сюда могут явиться любопытные. Так что пора мне заканчивать представление.
Еще раз тихо содрогается моя винтовка. Промахнуться было невозможно. Мой ход на редкость точен и еще один из турок валится вниз. Явное отравление свинцом. Раздается стон, похожий на звериный вой. Последний из гололобых, решив не сражаться с судьбой, пытается убежать. Развернув коня он быстро удаляется. Я успеваю застрелить его в спину.
Он явно был "плохим мальчиком" и плохо себя вел...
Людоловов- работорговцев щадить нельзя. И почему-то мне кажется, что этот постулат относится не только к туркам.
Первыми, привлеченные громкими выстрелами, на поле сражения заявляются мои казаки. Мы тут в первую очередь за трофеями. Так что надо шустрить, пока еще враги не нагрянули. Станичников восемь человек, остальные коноводы остались в укрытом лагере. Там у нас скопилось немало разного добра. Так что, заводные кони нам нужны, чтобы увести богатую добычу во вьюках. При свете умирающего дня моего Ворона кто-то из донцов ведет в поводу.
При виде турецких трупов в глазах казаков светится злорадное торжество. Четверо ловко ловят арканами коней. Остальные торопливо снимают с трупов кинжалы, шашки, газыри и пояса, подымают с земли ружья. Едва найдя раненого, его тут же ловко добивали милосердным ударом кинжала в грудь.
Затем, завершив сбор трофеев, казаки, вскочив в седла, спешат уехать поскорее прочь. Под лучами быстро темнеющего неба, как-то особенно жутко и страшно смотрятся распростертый вдоль дороги полураздетые тела наших врагов.
Один из убитых исламистов, был чем-то вроде полковника. Казаки, обыскивая его тело нашли какие-то бумаги и кроки карт, которые я, не зная турецкий, был не в состоянии разобрать. Встречаются, конечно, вундеркинды, которые изучая иностранный язык полгода уже могут спросить который час, или высказать пару осмысленных замечаний о погоде. К сожалению, я не из их числа. К тому же, книги "турецкий для начинающих" у меня под рукой не имелось.
Но явно там было что-то важное, поэтому я решил передать эти документы в штаб нашей ставки. Надеюсь, это окажутся не заметки покойного на тему "Как нажить себе состояние разводя кроликов". Или рецепт как вылечить кошку от эпилепсии...
Не думаю, что в нашем штабе при Ставке поверят, что кошачья эпилепсия излечима! Но приходится рисковать.
Все, достаточно. Сегодня я напоследок проглотил большой куш. В обычные дни уничтожал двоих-троих. И так уже мы, хотя и меняли места засад, но наследили в этой округе. Если бы турки так не ненавидели холод и сырость, то нас бы уже искали сотни три человек. Тогда бы настала вообще амба. Это мы один раз уже проходили. Испробовали на собственной шкуре.
Но и сейчас 50-100 желающих отправиться за нами в погоню наберется. Ведь я уже уничтожил за это время 24 воинов. А совсем проигнорировать брошенный им вызов "Тигры" не смогут. Казаки сняли с них кучу добра. Да и лошадей обратно мы погоним целое стадо. Пора до хаты. Не стоит будить лихо, пока оно тихо.
Ведь, что ни говори, а по степени реагирования на любые неприятности местные башибузуки превосходят любую технологическую сигнализацию. Но я не так глуп, чтобы рекламировать их кому-нибудь в качестве охраны.
Скоро последняя пепельная полоса заката растаяла, и в мире воцарилась ночь, тьму которой нарушали лишь одинокие огоньки звезд. Да на земле зажглись огни. Огненные точки, означающие зловещие отблески пламени, указывающие на присутствие вокруг самого страшного хищника Земли — человека.
Обратный путь был нелегок.
