Фармацевт - Александр Юрьевич Санфиров
Вообще урологическое отделение в больнице обзывали «еврейским уголком» потому, как все до единого, врачи в нём были известной национальности.
Город Петрозаводск должен был сказать спасибо за это Иосифу Виссарионовичу Сталину и его соратнику Лаврентию Павловичу Берии.
Именно с их негласного распоряжения в Ленинграде в 1952 году закрутилось знаменитое дело врачей. Побочным итогом этого события стал массовое бегство рядовых докторов из города. От греха подальше, так сказать, пока не посадили, и не расстреляли, как ведущую профессуру.
Одним из ближних республиканских центров, где можно было попытать счастья и устроиться на работу, для них оказался Петрозаводск.
Заведующая горздравотделом чуть с ума не сошла от радости, когда в город один, за одним начали прибывать ленинградские доктора, специалисты, каких в Карелии отродясь не бывало. Естественно, работа им сразу же нашлась. Доктор Гуткин, пришедший на работу одним из первых, быстро сориентировался в происходящем и собрал у себя в отделении если не лучших, но и не последних урологов Питера.
Кто же знал, что в марте 1953 года умрет Сталин, а вместе с ним и дело врачей отравителей. В принципе, доктора могли возвращаться назад, как некоторые из них и сделали. Только, вот незадача, рабочие места уже были заняты подсуетившимися коллегами. Да и их комнаты в коммунальных квартирах тоже не стояли пустыми. А посему остались бывшие питерские доктора работать в Петрозаводске, ибо времена массовой эмиграции еще маячили далеко впереди.
Когда в кабинет заведующего без стука зашел Коган, Гуткин вяло махнул ему рукой.
— А, Сеня, привет, с чем пожаловал? Надеюсь, посылку из Москвы тебе передали?
Соломон Израилевич тяжело опираясь на свою клюшку прошел к к креслу и со вздохом облегчения уселся в кресло.
— Болит сустав, зараза, — пожаловался он на идише давнишнему приятелю.- ничего не помогает.
— А что ты хотел? Копка окопов осенью сорок первого года не фунт изюма, -сочувственно произнес Савелий Хананович.- Давай ближе к делу, антибиотик принес?
— Да принес, принес, — сморщился Коган. — Слушай этот Орлов, как себя имеет?
— Ху..во, — на чистом русском ответил Гуткин. — Пиз..ц все ближе и ближе. Не дай бог умрет, надоест отписываться.
В это время в кабинет зашел доктор Крейман, как обычно насвистывая мелодии из оперетт Кальмана. Очень он уважал этого композитора.
-Не свисти, все деньги просвистишь. — буркнул Гуткин. — Лучше доложи, что там с Орловым.
— Нечего хорошего, — нахмурился Крейман, — Симптомы интоксикации нарастают. Погранцы его у себя передержали. Упустили время для операции, вряд ли он сейчас наркоз выдержит. Единственная надежда, что абсцесс самостоятельно дренируется или в прямую кишку, или в мочевой канал. Пока сепсис не развился. А так еще день два и мы его потеряем.
— В общем, так, Григорий Борухович, — прервал Гуткин подчиненного. — Мы тут с Сеней новый антибиотик получили. Надежд, конечно, маловато, но попытка не пытка. Попробуем его вводить ректально в свечах. Хотя пробу все равно на аллергию придется провести, мало ли и на аминогликозиды у него реакция появится .
— Что за антибиотик? — нахмурился Крейман. — Назначу только после консилиума.
Савелий Хананович улыбнулся.
— Неси историю болезни, сделаем запись совместного осмотра с заведующим отделением.
Когда Крейман, после обсуждения начал записывать в историю болезни результаты консилиума, в дверь кабинета уверенно постучали.
Не дожидаясь разрешения, главный врач больницы Вера Игоревна Куропаткина открыла дверь и зашла в кабинет.
Вера Игоревна, на вид пожилая, сухонькая женщина, которую ветром качает, несмотря на диплом, по сути, врачом не была. Имея отличное чутье, на то, откуда сегодня дует ветер, она легко выстроила свою карьеру -чиновницы от медицины. Именно она четырнадцать лет назад, будучи заведующей горздравотделом принимала на работу беглецов из Ленинграда, точно зная, в отличие от тех, что дамоклов меч советского правосудия над ними уже не висит.
Затем за несколько лет до сегодняшних событий она проиграла в карьерной гонке пост министра здравоохранения республики. Но люди, попавшие в номенклатуру, никогда уже из неё не выпадают. Поэтому в качестве компенсации и на кормление её назначили главным врачом крупной больницы.
Именно здесь в полной мере она смогла дать волю своим скрытым желаниям. У неё появился целый клан стукачей и стукачек, докладывавших обо всех событиях в больнице. Но, как и любую женщину её больше всего интересовали амурные похождения сотрудников. Она любила вызывать проштрафившихся бедолаг и отчитывать их за любовные связи. Эти беседы занимали большую часть её рабочего времени. А в остальном, работу больницы она свалила на заместителей и интересовалась ей постольку поскольку.
Сегодня, она мысленно себя ругала. Проверенное чутье на этот раз подвело.
После звонка из Комитета госбезопасности и Обкома партии она согласилась на перевод больного в урологическое отделение больницы. Реакция Гуткина с топаньем ногами и воплями, её нисколько не озаботила. Савелий Хананович так встречал всех левых пациентов.
— Покричит, покричит, да успокоится, не в первый раз, — говорила она себе. — Зато председатель Комитета будет мне обязан, и с обкомом партии отношения портить нельзя.
Однако все оказалось не так просто. Звоночек прозвенел уже на следующий день. Состояние больного ухудшалось на глазах. Его жена, допущенная по недосмотру персонала в палату, устроила жуткий скандал, требуя немедленно отправить мужа в госпиталь в Ленинград.
К сожалению, дать гарантию, что больной перенесет транспортировку на вертолете, дать никто не мог.
Конечно, даже если полковник умрет, никаких серьезных оргвыводов не будет. Врачи в больнице делали все, что могли, что подтвердит любая проверка. Но отношения! Отношения то могут испортиться капитально.
Увидев главного врача, доктора замолкли и с немалым удивлением разглядывали её.
Вера Игоревна не имела привычки, ходить по больнице, тем более по урологическому отделению, где постоянно пахло мочой и бродили угрюмые старики с мочеприемниками, вставленными в бутылки.
— Здравствуйте, коллеги, — мило улыбнувшись, она кивнула докторам. –Соломон Израилевич, вы тоже здесь, решаете какие-нибудь проблемы? У вас в аптеке все нормально?
Затем, не дожидаясь ответа, повернувшись к Гуткину, спросила:
— Савелий Хананович, скажите, каково состояние нашего больного?
— Добрый день, Вера Игоревна, — поздоровался тот, даже не подумав встать. В принципе, он мог себе такое позволить. Оперирующих урологов экстра класса таких, как он в городе можно было пересчитать по пальцам одной руки. К тому же он был ужасно зол на Куропаткину из-за такой подставы. Портить отношения с комитетом госбезопасности на ровном
