Большая игра - Стюарт Слейд
Когда бомбардировщики ушли, большие транспортники как раз сели и начали выгрузку войск. Войска, еда, боеприпасы, артиллерия. Сначала майор решил, что это гуркхи, но в бинокль рассмотрел короткие автоматы с изогнутыми магазинами. Тайцы. Да какая разница, после пятидесяти семи дней осада Мьичина была деблокирована.
Япония, Токио, главный военно-морской штабЕдва войдя в здание, адмирал Сорива понял — что-то произошло. Звонок был коротким и срочным. По прибытии ему следовало немедленно доложиться лично Тамеичи Харе. С того момента, как его освободили от должности командира соединения линкоров, он находился в отпуске и, по правде говоря, уже не ожидал получить другое назначение. Он напомнил себе, что не знает причину вызова. Может, его сейчас просто уведомят об увольнении на пенсию. Но вряд ли главнокомандующий имперского военно-морского будет этим заниматься. Так что стряслось?
Когда он вошел в кабинет адмирала Хары, тот читал какой-то доклад. Посмотрев на Сориву, Тамеичи сказал:
— Вы уже слышали, что произошло?
Сорива покачал головой. Последние три месяца он старательно избегал читать или смотреть любые новости. Он старался вернуть хоть какое-то душевное равновесие после провала задания. Пожалуй, бедолага Идзумо и то находился сейчас в более выгодных условиях. Ему-то беспокоиться не о чем.
— После того, как американцы вынудили нас прервать операцию «Бросок», Масанобу Цудзи привёл в действие резервный план. Он взял три армейских дивизии, императорскую гвардию, и развернул их в Северной Бирме под видом вооружённых сил мятежников. Массовку создавал сброд местных племен, но силовую поддержку обеспечивала наша армия. Его полномочия на такое были весьма сомнительными, и сейчас начато расследование. Несомненно одно: Тройственный Союз попросил помощи у американцев и предоставил доказательства, что так называемая армия государства Шань на самом деле — японская клиентелла. Американцы вписались, разумеется, в обмен на некоторые политические преимущества и экономические концессии. Австралийцы ускорили развитие ситуации, разместив в уязвимом месте целый полк из своей дивизии там, где он был уязвим для наших сил, сосредоточенных в Северной Бирме. И американцы стерли их одним бомбовым ударом.
Сорива вздрогнул. Перед его внутренним взглядом появились картинки оранжево-красных атомных грибов. То же самое ждёт и Японию?
— Они использовали ядерное оружие?
— Против наших войск — нет. Как вы знаете, по замыслу Цудзи надо было создать обстановку, в которой мы сражались бы с врагом на его территории, смешавшись с ним. При таких раскладах американцы не смогли бы применить ядерное оружие практически на собственных землях и по своим людям. Цудзи считал, что они окажутся бессильны без своих бомбардировщиков, и данная стратегия предлагала способ разбить их, не рискуя уничтожением. Однако, похоже, он серьёзно просчитался. Американцы уничтожили наши войска обычными бомбами, но в таком количестве и с такой жестокостью, что не хуже чем атомными. Уцелели немногие, а те кому это удалось, уже негодны к службе. Все оглохли, часть сошла с ума, у кого-то отказало чувство равновесия. На самом деле ядерное оружие было использовано, но против наших истребителей. Группа армейских «Кавасаки» попыталась перехватить американские бомбардировщики, и и её сожгли в воздухе.
Ваши действия при встрече с ними были исключительно разумными, пусть и по стечению обстоятельств. Поспешность и высокомерие Цудзи как нельзя яснее это показали. Его Императорское величество был чрезвычайно встревожен известиями о разгроме наших сил и написал высочайший рескрипт в адрес полковника, выражая глубокое беспокойство.
— Вот как? Значит, этот вредитель мёртв? — любой офицер, получивший такое письмо, немедленно сделал бы харакири.
— Отнюдь. По донесениям, он назвал документ фальшивкой и растворился где-то в Западном Китае. Тем временем Тройственный Союз объединёнными силами захватил Северную Бирму и обнулил все его усилия. Положение усугубляется тем, что мятеж во Вьетнаме и Лаосе день за днём затухает. Япония перенапряжена, адмирал. Собственно, поэтому я вас и вызвал. Я назначаю вас на недавно созданную должность императорском главном военно-морском штабе. Глава Управления морского стратегического планирования. Докладывать будете непосредственно мне. Ваша задача — в мельчайших подробностях изучить стратегическое положение нашей страны, определить приоритеты военно-морской деятельности и определить, какие средства потребуются для их воплощения.
В армии организован такой же отдел, и вам придётся сотрудничать. Что ваш, что их провал будет считаться неудачей для обоих. На ваших решениях будет строиться новая структура флота, как и будущее армии — на решениях вашего коллеги. Любые чрезмерные требования потребуется пересмотреть в сторону реально доступных ресурсов. Понимаю, что возлагаю на вас великую ответственность. Не подведите меня. И пожалуйста, не затягивайте с началом работы.
Таиланд, Утапао, B-60E «Крылатая неудача»Лейтенант Ч. Дж. О'Севен осмотрел кабину самолета и нервно сглотнул. Неужели легендарная семейная удача покинула его? Всё началось, когда его бабушка и дедушка сошли на берег острова Эллис. Их фамилия, Оссенвирньера, оказалась за пределами способностей правописания сотрудника иммиграционной службы, ирландо-американца, и тот сократил её до «О'Севен». В качестве иммигрантов они вполне преуспели и достигли процветания.
Чарльз Джон О'Севен пошёл в ВВС, выучился на командира B-60, но его экипаж получил назначение в резерв. А потом их направили на «Крылатую неудачу». Полковник честно признался — это проклятый корабль с долгой историей мелких неполадок, аварийных отказов и вообще аномальной работы. Если получится привести самолёт в порядок, О'Севен получит капитанские нашивки на несколько лет раньше, чем было бы в другом случае. А если не получится, в личном деле появится фактически чёрная метка. Он осознал задачу, ухватился за шанс, но уже пожалел об этом. «Неудаче» было всего три года, но она больше походила на машину, отлетавшую лет десять почти без обслуживания. Краска облупилась и облезла, кресла и рабочие столы заляпаны и порезаны. Хуже всего, не все повреждения возникли от износа, часть явно была преднамеренными. Каракули на внутренней обшивке и сигаретные ожоги явно выглядели неслучайными. Хотя в кабине экипажа вообще не предполагалось курение. Но это был не просто беспорядок, а угрюмая атмосфера обиды. Он ощутил её, едва поднявшись сюда.
