Борис Батыршин - Мартовские колокола

— Ну, что нам пишут из Москвы? — осведомился Каретников, подходя к столу. — Так–так, любопытно… нет, чего–то в этом роде давно следовало ожидать, уж очень мы, шерр ами, обнаглели. «Что знают двое — знает свинья», как говорил папаша Мюллер…

Сообщение и правда было любопытным. На этот раз Иван обошёлся без любимых им видеороликов, ограничившись несколькими страничками вордовского текста. Писать было о чём — после детального рассказа о «диверсии» на Стромынке, умело спланированной и проведённой под руководством Романа силами ребячьего «клуба разведчиков», следовал подробный отчёт о слежке за московскими радикалами (схема передвижений, график появлений «засланцев» из двадцать первого века, список трат на агентуру, сдержанная похвала проныре Сёмке) и, наконец, довольно таки сбивчивое изложение ситуации с Варей и Мариной.

Выходило, что девчонки неведомо какими путями собрали на мальчиков достаточно обширный «компромат» — Марине было известно и о ноутбуке, на котором ее кузен по ночам смотрел фильмы, и о прочих технических устройствах, которые нет–нет да мальчишки протаскивали контрабандой из будущего. Отдельным пунктом стояла давно, казалось бы, позабытая история с уличной стычкой с применением перцового баллончика — оказывается, проныра–кузина была свидетельницей этого происшествия. Девочки не преминули устроить даже тайный обыск в комнате Николки, когда тот носился вместе с Ваней по городу — и то, что они там обнаружили, стало последней каплей. Записи о слежке за какими–то людьми… масса странных предметов. Но главное — КНИГА! Бледно–жёлтый том из собрания сочинений Алексея Толстого, первые две части «Хождения по мукам!» Олег Иванович знал, что сын даёт своему товарищу книги по истории двадцатого века, но кто же знал, что тот будет разбрасывать их по всему дому? Семёнова передёрнуло, когда он представил себе, что подумали девочки, даже наскоро пролистав «Хмурое утро»…

В–общем, мальчикам удалось уговорить барышень немного потерпеть — но, в отличие от ситуации с Гиляровским обещание ПОКА молчать, данное Варенькой и Мариной, не внушало никакого доверия. Что–то надо было решать — и как можно скорее…

Олег Иванович в сердцах сплюнул. Ну надо же, как не вовремя! Две недели до «часа Ч», до первого марта, когда радикалы Геннадия, на пару с народовольцами их Террористической фракции предпримут попытку цареубийства… голова пухнет от схем, графиков наблюдения, в глазах рябит от сотен лиц подозреваемых, объектов слежки…. И ведь дл сих пор не решено, как, собственно, предстоит организовать взаимодействие с жандармами — коллегами ротмистра Вершинина…

Ах да, ещё и послание от Евсеина — восторженное, полное радужных надежд: Да, прорыв, да, мы теперь точно знаем где и что искать! В иное время письмо это заняло бы всё внимание Олега Ивановича, да и Каретникова с Корфом, а теперь они даже не дочитали его до конца…

— Ну, удружил сынок! — Олег Иванович в раздражении хлопнул ладонью по столу. — Как ребёнок, право слово. Хоть дома запирай — в смысле, по ту сторону портала.

— Думаешь, он там забавы себе не найдет? — скептически усмехнулся Каретников. Примется следить за господами радикалами, и ТАКИХ дров наломает без присмотра — туши свет. Впрочем, зря ты кипятишься Олегыч. — нечто в подобном роде было неизбежно. Если хочешь знать, я уже довольно давно удивляюсь, как это у нас всё гладко идёт и почему мы ещё не засветились здесь по самое не могу.

— Да вот, засветились — куда уж дальше? — Семёнов кивнул на экран ноутбука. — что делать–то?

— Для начала — остыть. — рассудительно заметил доктор. — Нам бы день простоять да ночь продержаться — есть у меня сильные подозрения, что после покушения — чем бы оно ни кончилось, — у нас будут совсем другие заботы. Короче — там посмотрим, лады? А пока — собирайся, сегодня у нас встреча с Вершининым, не забыл? Барон вон прислал записку с рассыльным — нас ждут в два пополудни, возле Таврического сада…

— Ну и какие выводы? — хмуро спросил Корф. Они с Яковом подходили к Таврическому саду, где назначена была встреча с Вершининым, Каретниковым и Семёновым.

— Тревожные, Евгений Петрович. — отозвался Яша. — На данный момент мы несколько отстаём. То есть господ народовольцев я отслеживаю, с этим трудностей не предвидится — спасибо Олег Иванычу, он дал подробную роспись по каждому. И хавиры их все под наблюдением, и за каждым человечек мой ходит, как приклеенный….

— И как ты только сумел? — подивился барон. — Вроде, вся твоя гоп–компания в Москве осталась?

— Вы полагаете, что в столице Империи таки вовсе нет евреев? — Яша нарочно придуривался — Я вас умоляю, не делайте мине смешно!

— Так ты что, своих… э–э–э… соплеменников пустил за ними следить? Вот ведь какой оборот… а господин Каретников убеждал меня, что среди революционеров полно личностей иудейской веры…

— Да нет, конечно. — поспешил разубедить барона Яша. Речи он уже не коверкал, говоря правильным, чистым московским языком. — Просто у местных евреев тоже хватает мальчишек в услужении — ну, таких же, каким я сам был у Ройзмана. Вот я с ними и поговорил — а те уж свели меня, с кем надо. А дальше — всё решила ваша, господин барон, и Олега Ивановича щедрость. Лишнюю копеечку кто заработать откажется?

— Ну ладно, с народовольцами понятно. А по гостям из будущего что? Неужели всё так плохо?

— И даже хуже. — подтвердил Яков. — Минимум двое из тех четверых, что прибыли месяц назад из Москвы, как сквозь землю провалились! Поначалу Геннадий с Радзиевичем водили их по Петербургу — когда по одному, а когда всех вместе. Ну, я вам докладывал…

— Местность изучали. — кивнул барон. — Видимо, это боевики, вот Геннадий их и готовил, заставлял запоминать каждую тумбу на улице.

— Ну да. Так за ними и следили — до вчерашнего дня. А вчера один из мальцов здешних мне и говорит — Я мол, Яков Моисеич, за энтим типом хожу–хожу, и, всякий раз, когда рожу его хорошо вижу — сомнение меня берет. Не он это! То есть похож страсть — но не он! Я уж и так и эдак, но он, ирод, шарфом пол–лица замотал, башлык надвинул пониже. Шинель та, ростом вроде бы и похож, а шагает как–то по другому…

Ну я, значит, на следующий день сам вышел, проследил за двоими — Геннадий–то их на одной квартире поселил, — и поснимал немного. А вечером просмотрел — и сличил с теми съёмками, которые мы еще три недели назад сделали, когда они только в город заявились.

— Ну и как? — осведомился Корф, хотя догадывался, кким будет ответ.

— Прав малец, Евгений Петрович. — сокрушённо развел руками Яша. — Не они это. Как есть не они, голову кладу на отсечение. И главное — когда они подменышей–то туда поселили? Мы теперь, выходит, не знаем не только куда они делись, но и когда это случилось.

— Вряд ли так уж давно. — успокоил Яшу барон. — не один же этот малый у тебя глазастый. Положим, день–два, вряд ли больше. И вообще — я бы, на месте Геннадия, заменял бы их там по одному, а не всех разом. Так меньше вероятность, что заметят. Ты из всех проверил?

— Нет, только двух. Хотел сегодня, но они с утра в квартире сидят.

— А уйти тишком не могли? — подозрительно спросил Корф. Пока мы тут с тобой беседуем…

— Вряд ли. — покачал головой Яша. Их там так обложили — мышь не проскочит. Ха это я, Евгений Петрович, ручаюсь.

— Что ж, тогда, может, не всё ещё и потеряно. Если один иди два боевика ещё там — скорее всего, Геннадий будет завтра–послезавтра выводить и их. Тогда твоя, Яков, задача — проследить, куда они отправятся. Глядишь, найдём их логово — тогда и остальные отыщутся…

— Ну, разве что так… — нехотя согласился Яша. — Хотя я, господин барон, всё равно думаю, что их там уже нет. Но — самолично этим займусь, никому не деверю. Только вот, Евгений Петрович — с чего вы решили, что Геннадий из завтра–послезавтра выводить будет? Очень даже просто может подождать недельку–другую…

— А вот это, Яков, никак. — усмехнулся барон. — Не забыл, какое сегодня число?

— Семнадцатое февраля. — ответил Яша.

— То–то и оно. До первого марта — дня, когда они попытаются сделать своё дело, — всего две недели. Положим дней пять — на то, чтобы снова, уже в другом платье, а, возможно, и в гриме, пройтись по всем предполагаемым точкам — ну они ведь наверняка наметили уже возможные сценарии покушения, так? Потом — дня три на отдых и непосредственную подготовку. И остаётся…

— …четыре–пять дней. — закончил Яша. — Я вас понял, Евгений Петрович. Да, в таком случае, ждать они не станут. Завтра же самолично займусь наблюдением — может и повезет, если кто–то из них ещё там.

— Непременно должен быть там. — твердо заявил барон. — Не верю, Яш, что твои агенты — такие уж слепые котята. Не тот у них наставник.

Яша слегка покраснел — похвала барона была ему очень приятна. — И вот что ещё. Есть у меня подозрение, что скоро в Петербург явится и Виктор.