Михаил Бураков - В окопах времени (сборник)
Помявшись, трактористы полезли по своим машинам…
…Инфарктное сердце выскакивало из груди, а плохо видящие глаза застилала пелена отчаянья.
– Пооодоооооооооождитееееееееееее…
Митька, задыхаясь и тяжело кашляя, встал перед шеренгой желтомордых, оскалившихся словно хищники, тракторов.
– Эй, полоумный, тебе жить надоело? – инженер, сунув в папку карту, ринулся навстречу. – Ты еще кто тут такой?
– Воевал я тут… – прерывисто дыша, почти шепнул Митька. А потом не выдержал и сел на сухую землю, стараясь унять дрожь в теле.
– И что? – пожал плечами инженер.
– Так это…
– Что это? Говори! – нетерпеливо крикнул инженер. И поморщился. От старика плохо пахло кислым потом.
– Тут же кладбище! Тут же мы, то есть они лежат! А вы их тракторами…
– Да их уже давно всех выкопали и перезахоронили, отец, – Семен Константинович оглянулся на высунувшихся из кабин трактористов и махнул рукой – мол, нормально все. – Иди-ка домой! А нам работать надо, отец! А кого найдем если – похороним!
– А что вы тут делать-то будете? – как-то неуверенно, но с надеждой посмотрел Митька на начальника.
– Полигон мусорный…
Вдали показалась кавалькада черных машин, несущихся к опушке.
– Мать твою… Начальство! – Инженер шарахнулся в сторону. – Вали отсюда, старик! Не до тебя! Мужики, ждите там! Сейчас мэр речь давать будет! Потом он рукой махнет, и начинайте!
Дед зашелся сухим кашлем и присел на лежащий неподалеку валун:
– Сволочи же… Сволочи… Свалка… Фашисты!
Как чертики из табакерки, из машин высыпали охранники мэра и его свиты, все как один в хороших костюмах и темных очках. Мэр не спеша, степенно и чинно, вылез из машины и в сопровождении начальника УВД, директора строительной компании и своры более мелких чиновников двинулся к тракторам.
– Ну что, Александр Петрович, по срокам, как обещано, не затянете? – голос мэра отличался покровительственно-снисходительными нотками, которые характерны для человека, привыкшего повелевать и командовать.
– Да ну что вы, Владилен Степанович, к осени построим! Образчик лучших европейских стандартов! – вышагивал рядом вальяжный директор стройкомпании.
Сейчас они под камерами скажут речь, а потом поедут на дачу к директору. Отмечать удачный откат и распил… Шашлык и коньяк готовы, да и девочки тоже…
Защелкали фотоаппараты и потянулись микрофоны.
Мэр открыл папку.
– Шановнэ громадяне! – по-украински он говорил с трудом, что, впрочем, было неудивительно. Мало кто в Крыму умел говорить на внезапно ставшем государственным суржике. Но для телевидения надо было говорить на официальном языке. Голос мэра или пропадал в порыве летнего ветра, или разносился по полю. – Шановни товарищи. Сьогодни ми починаемо будивнитство смитно полигону, так необхидного для нашого миста…
– Отец, ты иди домой, а? Или хочешь, проводим, тебе плохо, дед? Что молчишь? – участливо подошел один из трактористов к старику.
– Плохо, – кивнул Митька. – Вот здесь болит. Дышать неможно. Жмет и давит.
Он коснулся морщинистой рукой левой половины груди.
– Дед, это сердце, подожди, я аптечку из машины притащу.
– Сердце, – снова кивнул, сгорбившись, старик. – От стыда…
– От какого стыда? – удивился тракторист. – Ты чего, дед?
– За этих стыдно. Скажи, за что я тут кишки разбрасывал? – старик махнул головой в сторону пестрой толпы и, закрыв лицо руками, беззвучно затрясся.
– Ну, ты это… Отец… Дед… Батя… Не расстраивайся, – грязная рука в мазуте потрепала старика по плечу. – Иди-ка и впрямь домой, а?
В этот момент директор строительной компании закончил свою речь:
– Будьмо ж совмистно боротися за звання самого чистийшого городу Украини!
Потом он вытер пот со лба и кивнул инженеру. Тот дал отмашку бригадиру.
И тракторист побежал к своему бульдозеру.
Мэр дал отмашку, и трактора, опустив ножи, зацепили край поля, выворачивая коричневые пласты земли.
У Митьки помутнело в глазах, он покачнулся и едва не свалился в малозаметную ямку около валуна. Заплывший окопчик со времен войны.
Уцепившись старческой рукой за землю, он вдруг увидел торчащий из земли ребристый бок «лимонки». Митька выдернул ее из бруствера – такого же старого, как он сам, – с трудом приподнялся и заковылял навстречу тракторам. Почти как тогда, в сорок четвертом, под Джанкоем. Только тогда танки были… И голова стала ясная, как тогда…
– Стоооооооооойте, стоооооооооооойте! – старик встал перед тракторами, растопырив руки и сжав кулаки.
– Это что за дед? – выпучив глаза, прошипел мэр. Праздничный сценарий неожиданно сломался. – Что за дед, говорю?
– Что за дед? – как попугаи, по цепочке передавали чиновники вопрос своим подчиненным.
– Ветеран это наш, воевал в этих краях, Дмитрий Сергеевич Соколовский, – громко сказал один из репортеров местной газеты, чем заслужил недобрый взгляд одного из заместителей мэра, прервав цепочку, созданную субординацией.
Камеры и фотоаппараты, как по команде, предвкушая сенсацию, повернулись в сторону старика.
Кивок мэра, и дипломатично изогнувшись, лощеный, как кот, заместитель, показав кулак пытающемуся спрятаться за спины трактористов инженеру, подскочил к старику.
– Дорогой Дмитрий Сергеевич, пойдемте в сторонку, и вы расскажете, в чем суть проблемы.
Старик было качнулся, влекомый чиновником, но тут же встал обратно, заметив движение трактора.
– Суть, а суть в том, что вы зажравшиеся и жадные – и не махай! Не махай на меня руками! – захватили все у нас в стране и страну тоже! Но вам, гадам, и этого мало! – По лицу старика снова потекли слезы. – Вы же сволочи! Вы же на самое святое! На могилы! Отцы тут ваши! Деды! А вы!
– Не снимать, не снимать, я сказал! – начальник милиции дал знак подчиненным, и они, как цепные псы, сложив руки за спиной и встав по периметру, перегородили обзор журналистам.
Мэр поморщился и заерзал, наливая красной краской толстые щеки.
– Уведите его в сторону.
Охрана мэра побежала к старику.
Сочувствующие взгляды работяг и прессы.
Лишь заместитель мэра, пытаясь сгладить ситуацию, лично раздавал приказы и указания, какие-то смешные и нелепые.
Старик почему-то успокоился, даже перестал плакать, словно покоряясь силе, и сник…
На секунду. На мгновение.
А потом чуть-чуть разжал дрожащий кулак и сам пошел навстречу охранникам.
Те словно споткнулись о невидимую стену, увидев в руке старика гранату.
– Стоять! Стоять, я сказал! – начальник милиции задергал кобуру.
Но старик – нет, не старик, солдат – только хищно ощерился на окрик и зашагал чуть быстрее. Двести метров разлета! Хватит на всю свору!
Толпа многоголосно завизжала.
– Стоять! – зычный окрик перекрыл и скороговорную речь заместителя, и истеричные вопли журналисток, и даже забухтевших в рации милиционеров.
Все замерли лишь на секунду, чтобы потом впасть в шоковое состояние.
– Митька! Гранату выбрось! Все равно взрыватель сгнил…
Стоящую группу плотным кольцом окружили люди в военной форме. В форме времен Великой Отечественной войны. Как они появились и откуда, никто из присутствующих не заметил. Вскинувшие было руки с пистолетами охранники, привыкшие, как собаки, реагировать на любое изменение ситуации, так же быстро изменили решение под еще один командный приказ:
– Руки в гору! Быстро! И без шуточек!
Бойцы с «ППШ» наперевес быстро обезоружили и охрану, и милицию. Кто-то из солдат восхищенно причмокнул, разглядывая советский еще «АКСУ»…
– Батя! Батяяяяяяяяяяяяя! – дед, полуослепший и глуховатый, даже через столько лет узнал знакомый голос командира роты.
– Ждал нас, Митька? Дождался! – И высокий статный офицер заключил в сухие мужские объятия тщедушного старика.
Вокруг, уперев винтовки и автоматы в толпу, стояли его однополчане. Великан Опанас Кравчук, пулеметчик и забияка, балагур Саша Фадеев, с далекого сибирского городка, гармонист Петька Сафронов, всегда спокойный Ильхам Тубайдуллин… Все, он плохо видел, но он чувствовал, чувствовал, что они здесь, все живые и родные. Все живые.
– Дядя Коля! Дядя Коля! – Митька ткнулся в плечо сержанту Ваганову и зарыдал. – Я ж тебя… Ложка… Ты ж…
– Нормально все, пацан! – Сержант осторожно приобнял старика.
Серьезные солдаты в неуспевшей еще выцвести форме улыбались и махали ему руками, но сразу же снова подняв оружие, устремляли его в толпу.
Из толпы кто-то старательно выпихнул мэра. Тот ошарашенно оглядывал ухмыляющуюся пехоту.
– Ээээ… А по какому такому праву вы тут распоряжаетесь?
Вместо ответа мэр получил короткую очередь под ноги. После чего немедленно обмочился, взвизгнул и бросился обратно в толпу.
– Не по праву! – ответил мэру старший лейтенант. – По закону!
– По какому такому закону??
– Военного времени, – старлей пожал плечами.
Кто-то из толпы чиновников выкрикнул:
