Мэри Джентл - Том II: Отряд
— Видела ли я — что? Я за последний час много чего видела, — угрюмо сказала Аш. — Флориан, я половине из этого не верю — розы зимой, белые олени, золотые короны…
— О, олень несомненно белый, — Флора погнала своего коня к ней, оторвавшись от охотников. — Мы его видели. Он альбинос. Помнишь, Брифо принесла такого же щенка в Милане? — в ее довольной улыбке заметен был оттенок скептицизма. — Короны? И после этого ты будешь говорить мне, чтобы я отставила местное вино!
— Постой, я серьезно… — упрямо говорила Аш.
— Чушь собачья! — весело ответила Флора. — Это был просто олень. Просто не следовало охотиться, когда не сезон, — но куда денешься.
Аш уже не ощущала запаха роз, она подумала, собралась было заговорить, но вдруг осознала, что не знает, о чем собиралась сказать. Эта охота не имеет значения, но есть люди, которых я должна вести; людей, которых ты знаешь! Взгляни-ка на солнце!
Но при первом же взгляде на отрешенное озабоченное лицо Флоры у нее слова застряли во рту. Она даже не могла сказать: Я снова обращусь к Диким Машинам, я не могу удержаться…
— Охотничья команда растянулась на пять лиг! — Флора сбросила капюшон со своих соломенных волос и остро взглянула на Аш. Если Томас и Эвен не могут выбраться к визиготскому лагерю, это хорошо. Потому что если найдут его, все — они считай трупы.
— А если не найдут, тогда мы все — трупы. Надо было мне ухитриться остаться с ними!
Аш в досаде стукнула себя кулаком по бедру, рукавица царапнула по набедреннику; женщина с остриженными, как у раба, серебристыми волосами, в доспехе, верхом на грязной светлой лошади. Гнедой жалобно вздрогнул. Аш подняла глаза, взглянула через голые по-зимнему ветви ольхи, но небо слишком мутно — нависли тучи или что-то вроде, и не видно невидимого солнца.
Один охотник — краснолицый, лихорадочно тощий наклонился к подножию валунов; его лохматые собаки тоже сунулись мордами туда же. Очень слабый звук лая послышался из-за деревьев. От неподвижно стоящих коней донесся густой запах из двух конских куч.
— Ты пойми, нам никак не вытащить каменного голема, — объясняла Аш. — Значит, надо убить ее. Флориан, наплевать мне, сестра не сестра. Если Эвен и Томас прямо сейчас не совершают нападения, не убивают ее, я думаю, что нам финиш.
Казалось, в первый раз за сегодняшний день хирург забыла об охоте. Она сощурилась, глядя на молочно-белое небо:
— И что тогда будет?
Аш вдруг сардонически улыбнулась:
— Я до сих пор не видела чуда, которое совершалось бы для меня! Не знаю. Если кто-то и знал, как это было, когда Гундобад лепил своих чудищ, так они давным-давно померли и не могут рассказать нам свои впечатления!
— Дерьмо! — хихикнула Флора. — А мы думали, что ты-то знаешь!
Аш схватила Флору за руку, легонько хлопнула по плечу. Два мерина стояли бок о бок. Аш обратила внимание на абсолютно счастливое лицо Флоры — хоть и заляпанное грязью, лиственным перегноем, украшенное парой-другой царапин — видимо, шлепнулась хоть разок.
— Чему суждено случиться, то… уже происходит. Начало происходить, — настойчиво сказала Аш. — Мне кажется, я чувствую.
И как только она это проговорила, периферическим зрением она заметила мелькание белого пятна, собаки взвыли и ринулись вперед, один охотник прокричал в горн сигнал — дать знать Мастеру Охоты, что его пара спущена с поводка; а Флора дель Гиз привстала в стременах и заорала:
— Даешь! Давай, командир!
В фарлонге впереди среди деревьев ольхи бежал белый олень. Аш смотрела поверх яростно вертящихся задов собак, большими прыжками настигавших свою дичь. Мерин Флоры раскидывал копытами комья мха. Впереди мчались охотники.
«Милый Христос Зеленый с Дерева, в такое время, как сейчас, не до преследования этого чертова оленя…»
От ее крика гнедой вздрогнул. Он рванул по неровной местности, спотыкаясь, легким галопом, так, что у нес все зубы застучали от тряски. Во время скачки она заметила какие-то красные вспышки, поняла, что они выехали из ольшанника в рябиновый лес, и осенние ветви усеяны красными ягодами. Впереди них, через участок выгоревшей земли, в поле ее зрения попали другие собаки — не меньше дюжины, они направлялись к подножию гранитных скал.
— Флориан!
Хирург, подпрыгивая в своем седле даже при степенном шаге коня, подняла руку — в знак того, что слышит. Но не оглянулась. Аш увидела, что она старается пятками подгонять свою лошадь.
«Сукин сын, да ведь она вылетит, или конь сломает ногу…»
Бурелом закончился. Под рябинами мох и бурая трава покрывали землю с включениями обломков гранита. Здесь свет затмевал все: светило осеннее солнце с бледного покрытого тучами неба. Она подняла голову и долго смотрела на небо; увидела, что обрамленный деревьями горизонт был чистым, не было бледных точек-звезд, и поскакала дальше, агонизирующе медленным шагом, у нее вдруг поднялось настроение.
— Флориан! — прокричала она вслед бургундке. — Подожди!
Но ее голос утонул в громком вое собак. Аш въехала на гребень откоса. Длинные следы скольжения по грязи показывали, где один из охотников упал на скалы. Она погнала коня между скалами. Собак все больше, звучат рожки; и крик откуда-то спереди, от подножия скалы.
— Аш, они его загнали, — вот дерьмо!
Между тонкими рябинками появился мерин Флоры. Волкодав note 56 с короткой мордой, торчащими ушами подпрыгивал, кусая мерина. Аш увидела, как Флора пяткой отбивается от него. Черный пес прыгал и обнажал клыки. И дико лаял.
— Эй, иди забери своего чертова волкодава! — злобно крикнула Аш охотнику, летящему к ним между деревьев. Она пришпорила коня, подъехала к Флоре, отогнала собаку сапогом со стальной шпорой, обернулась поговорить с хирургом — но той уже не было.
«Мне надо отыскать брод… о-о, дерьмо!»
И послала своего гнедого вслед за мерином Флоры. Тут, среди рябин, ветер дул очень сильно; ей очень не хватало шлема и капюшона. У нее покраснел нос и кончики ушей. Тыльной стороной ладони она утерла нос, от ее теплого дыхания побелела сталь на манжете варежки. Флора гнала своего мерина вверх по откосу.
По обе стороны откоса земля уходила вниз, и стало понятно, что они оказались на огромном выступе земли, который скорее всего тянулся вверх на целые лиги, заросший чащей. Поколение назад тут пылал пожар, сжегший все древние деревья. И откос зарос рябинами высотой в пятнадцать-двадцать футов. Вокруг все было усыпано красными ягодами, их давили сапогами и копытами, мимо промчались еще две-три пары собак, и Аш отвела пятки назад и всадила шпоры в бока гнедого, и исключительно от этого и от импульса ее силы воли измученное животное стало подниматься по откосу до подножия обросшей мохом скалы.
По поверхности скалы сбегал тонкий ручеек. Он сверкал холодным блеском, отражая солнце.
Гнедой наклонил голову. Аш спешилась, набросила поводья на ветвь и потопала пешком дальше, к гребню, за которым исчезла Флора. Воздух разорвали звуки горнов. Далеко внизу, под откосом, слева отсюда, огромное количество народу — некоторые еще верхом, но в основном пешие — устремилось вверх по откосу, вместе с собаками; в холодном воздухе ярко сверкали красно-синие ливреи. Бургундские ливреи.
Аш, тяжело дыша, добралась до верха и остановилась, переводя дух; ее доспехи стесняли не больше, чем при пешем бое, — добираясь до вершины, она мысленно отметила: «Позже все отзовется!» — и ее перегнали два дородных мужика, мчащихся за своими собаками, в разорванных рейтузах, закатанных ниже колена.
Рога трубили так, что у нее лопались барабанные перепонки. Два всадника в плащах и богатых бархатных шляпах пришпоривали своих коней вверх по откосу, наклоняясь под увешанными ягодами ветвями рябин. Она неслышно выругалась; добралась до вершины и оказалась у подножия скалы перед кустарником: это был колючий шиповник и боярышник с облетевшими листьями. Волкодав скулил, нюхая скалу, и она положила руку на кинжал, когда он оглянулся на нее.
— Ну-ка, попробуй, сволочь! — прорычала она тихо. Волкодав опустил морду, понюхал и вдруг деловито пошагал направо, обходя скалу сбоку.
Слева тоже раздался громкий звук рожков. Она, задыхаясь, колебалась; ее окружила толпа — две-три дюжины охотников и жителей Дижона; у женщин были раскрасневшиеся лица под льняными шапочками, они упорно бежали за собаками. Никто не взглянул на спешившегося всадника, они рвались наверх по неровной земле и тут же устремлялись в обход скалы налево.
— Флориан, черт побери! — заорала Аш.
Около нее загромыхали доспехи другого рыцаря — она узнала по ливрее, что это Арман де Ланнуа; он прошел мимо нее пешком. Обернулся к ней и крикнул:
— Клянусь, мы сегодня выгнали из убежища не меньше дюжины оленей! И еще ни одного не загнали!
Он поскользнулся на мокрой холодной скале, но восстановил равновесие и побежал.
