Евгений Белогорский - Операция «Возмездие».
Имея уважение и сострадание к врагу, маршал Рокоссовский запретил открывать огонь по отступающему противнику. После уничтожения дамб, небо над Голландией очистилось и советские войска получили возможность использовать самолеты. Поднятые в воздух, они в течение всего дня внимательно следили за действиями британцев. Однако при этом ни одна бомба, ни одна пулеметная очередь не обрушилась с неба на англичан.
Борьба за Голландию была проиграна и премьеру Уинстону Черчиллю ничего не оставалось как признать это. Повесив всех собак на несчастного Крафта, он отправил генерала в отставку без пенсии и мундира, и отдал приказ о начале эвакуации британских войск из Голландии. Это были одни из последних распоряжений сделанных Черчиллем на своем посту.
Глава XVI.
Лондонский туман.
И вновь, размеренно и неторопливо, Сталин мерил шагами узорный паркет своего кабинета, тихо поскрипывая мягкими сапогами. Привычно зажав в руке трубку, вождь думал, оценивал, размышлял.
За длинным столом заседаний сидел нарком внутренних дел Лаврентий Берия, недавно закончивший свой доклад и теперь ждал решения вождя. Важность рассматриваемого дела подчеркивал тот факт, что на наркоме был маршальский мундир.
Несмотря на то, что военная форма очень шла наркому, он обычно предпочитал носить гражданский костюм. Этот вид одежды был гораздо ближе Лаврентию Павловичу, который несмотря на своё высокое звание, оставался в душе сугубо гражданским человеком. Занимаясь тайной разведкой, курируя танкостроение и добычу нефти, создавая атомное оружие, всесильный нарком как и многие творческие люди, имел свою неисполненную мечту.
Одни так и не постигли тайну бытия, другие не смогли заняться любимой астрономией, третьи не стали первооткрывателями неизведанного. Подобно им, Лаврентий Берия не стал градостроительным архитектором, хотя всю жизнь мечтал об этом. Все это время, мечта неотлучно пребывала в сердце наркома, делая из него незаурядного интеллектуала, на котором в силу ряда обстоятельств, была надета военная форма.
— Значит господин Черчилль, всё-таки сумел добиться переноса парламентских выборов на февраль 1946 года. Что же, следует отдать должное его ораторскому таланту. При всех своих изрядно затянувшихся военных неудачах, он цепко держится на капитанском мостике британской империи. Умело убеждая англичан, что черное это белое и, что лучшие времена, у них ещё впереди. И как нестранно, ему верят — удивился Сталин.
— На капитанском мостике империи, его поддерживает не простой народ, а парламентарии, — вступился за англичан Берия. — А эта продажная публика, смотрит исключительно в рот большому капиталу. Что им толстосумы скажут, то они и поддержат.
— Это все понятно, но ведь среди них есть и трезвомыслящие люди, которые хорошо понимают, что курс выбранный Черчиллем ведет Британию в никуда. Каждый день, каждый месяц этого конфликта, все больше и больше вгоняет их страну в американскую кабалу. Ведь Атлантическая хартия, которую подписал Черчилль в августе сорок первого года, ставит жирный крест на экономике Англии, завуалированно лишая её заморских колоний. И в первую очередь Индии.
— Мне кажется, что американцы специально поддерживают пагубную политику Черчилля, чтобы как можно быстрее и прочнее привязать англичан к своей колеснице. Чем хуже Британии, тем лучше Штатам и тем скорее случиться её политическая капитуляция — высказал предположение нарком и Сталин согласился с ним.
— Верно говоришь, Лаврентий, — с грустью в голосе констатировал вождь. — Значит, американские денежные тузы все же перебили военные успехи нашего славного Багратиона и несмотря ни на что, Черчилль остается на своем посту.
Сталин подошел к карте мира висевшей на стене кабинета и пристально посмотрел на то место, где находилась Америка. Раскинувшись от одного океана до другого, она чем-то напоминала орла, крепко ухватившегося за океанские побережья своими когтями.
— К сожалению, до этих некоронованных королей «свободного мира» нам в ближайшее время никак не дотянуться и не победить. Слишком неравные у нас с ними силы на сегодняшний момент. И слишком большую цену нам приходиться платить за нынешнее противостояние с их английским сателлитом — вождь отвел глаза от карты и перевел взор на замершего по струнке наркома.
— Как говорил заядлый горийский картежник Нестор Затона: туз всегда бьет короля, а туза может побить джокер. В его колоде, все тузы были в виде денежных мешков, а джокеры в виде шутов-скоморохов, — усмехнулся Верховный вспомнив свое далекое отрочество. — Мы исчерпали все доступные средства для устранения Черчилля с поста премьера. Значит пришла пора вводить в действие нашего джокера. Я имею в виду господина Ильина. Он готов? — вождь пытливым взглядом посмотрел на собеседника. Уж слишком много теперь зависело от ответа наркома.
— Да, Иосиф Виссарионович, готов, — подтвердил Берия, — когда прикажите начинать операцию?
— Дело важное и очень ответственное и потому спешка и привязка к какой-либо дате, недопустимо. Советское правительство будет радо, если это событие произойдет в октябре месяце — изрек Сталин, ставя точку в этом разговоре.
— Ясно, товарищ Сталин. Генерал Судоплатов лично контролирует эту операцию и я уверен, что все пройдет нормально — предано блеснул пенсне нарком, но вождь даже не посмотрел в его сторону. Выносить смертный приговор мировому лидеру, пусть даже трижды врагу твоего Отечества, было для вождя очень неприятным моментом. В отличие от Троцкого, Бухарина или Тухачевского, которые не моргнув глазом, подписали бы любой смертный приговор ради достижения своих целей, для Сталина это было крайним случаем.
За годы нахождения на посту главы партии и правительства, он очень неохотно прибегал к этому средству как внутри страны, так и за её пределами. В начале тридцатых годов Ягода разработал план по физическому уничтожению Пилсудского, злейшего врага Советской власти, однако Сталин не дал добро на его осуществление.
С началом войны с Германией, через своих агентов, Берия подготовил план ликвидации Гитлера. Все было готово, но и на этот раз Сталин не отдал приказ на его устранение. Единственный раз, вождь согласился на ликвидацию представителя столь высокого уровня, в конце срок первого года. Тогда германский посол в Турции фон Папен, усиленно склонял премьера Иненю к объявлению войны СССР.
Случись это и у немецких дивизий были бы неплохие шансы выйти к Армянскому нагорью и бакинской нефти. Ликвидация фон Папена должна была охладить восторженный пыл как немцев, так и отрезвить турок. По стечению обстоятельств покушение не удалось, что в глубине души обрадовало Сталина. Узнав о провале операции, он запретил Берии применять какие-либо репрессивные санкции, против сотрудников проводивших эту акцию.
— Будем считать её холостым выстрелом перед открытием огня на поражение — сказал Сталин и оказался прав. В сорок втором году, когда фельдмаршал Лист рвался к Волге и Закавказью, турки так и не решились напасть на Советский Союз, несмотря на громкие призывы Гитлера. Да и сам фон Папен, понюхав запах смерти, не очень рьяно выполнял приказы своего шефа Риббентропа.
Теперь, судьба третий раз поставила Сталина перед суровым выбором и он был вынужден сделать свой нелегкий выбор, ради блага государства.
Шапка Мономаха тяжка для любого нормального человека и чтобы успокоить нервы, вождь вновь двинулся по просторам своего кабинета. Перебирая пальцами пустую трубку, он дошел до дверей кабинета, немного постоял в раздумье и повернул обратно.
Когда он подошел к наркому, то был абсолютно спокоен. Подняв глаза на Берию, вождь заговорил ровным, спокойным голосом.
— Будем считать, что господин Ильин благополучно справиться с порученным ему заданием. Где гарантия, что занявший место Черчилля политик, не будет настаивать на продолжение конфликта и завершит его миром? — говоря с наркомом, вождь упорно не хотел произносить слово «война», заменяя его «конфликтом». Это было обусловлено тем, что к новой широкомасштабной войне, внутреннее Сталин не был готов.
— Вы напрасно опасаетесь, товарищ Сталин. Второго политика, равного по своему значению Черчиллю, у англичан нет. Кто бы не сменил его на посту премьера, он будет вынужден начать мирные переговоры — стал заверять вождя Берия, но тот, в ответ только покачал головой.
— Наши друзья американцы считают, если нет человека, нет и проблемы. Глупый и в корне неправильный подход. Если возникла проблема, следует решать причину её породившую, а не устранять человека. Ведь нет никакой гарантии, что вместо одного неудобного человека не появиться другой, — высказал мысль Сталин. — Сейчас Черчилль держится только благодаря мощной поддержки из-за океана. Худо бедно, но держится, несмотря на все наши попытки убрать его с политической сцены, пусть даже временно. Что помешает американцам посадить на власть второго Черчилля?
