Алексей Волков - Гавань Командора
Самое же главное – попытка стала возможной по одной-единственной причине. И причина та – монархия. Не только строй, но и личность. Пока политики, сенаторы и депутаты судили бы да рядили, Петр обеспечит нам поддержку одним произнесенным словом. У нынешнего монарха много недостатков, но любви к новому у него не отнять. А уж с поддержкой царя, то есть всего государства, хоть что-то мы сделать сумеем. Это в одиночку кроме самых простейших штучек мы не могли ничего. Прогресс делается не отдельными людьми вдали от остального мира. Очень уж многое надо для самого легкого. Но всей страной…
А уж там наследники Петра просто вынуждены будут продолжать его линию, как, надеюсь, наши наследники будут помогать им в этом. Жизнь не заканчивается на одном человеке.
Не зря же мы проделали такой большой путь!
Может, и Швецию удастся сокрушить раньше? Подготовить получше армию, избежать катастрофы под Нарвой. Чем раньше закончится еще не начавшаяся, но неизбежная война, тем меньше жертв понесет родина.
Но это еще впереди. Дел столько…
Появление Петра удалось на славу. Гости собрались в Преображенском в полдень. Их принял Головин. Со всеми положенными церемониями и с извинениями, что царь прибудет чуть позднее. Здесь же в готовности к встрече расположились наши соплаватели. Гриша Ширяев, Костя Сорокин, Юра Флейшман, Валера Ярцев, Женя Кротких, Аркаша Калинин, Петрович, Жан-Жак Гранье, – все, проделавшие долгий путь под Веселым Кабаном.
Они ждали нас у недавно сооруженной причальной мачты. Пока – подальше от посланников, их женщин, помощников и слуг. Мало ли кто может находиться на царском дворе? Гранье, к примеру, считался при пушках.
Появление «Святого Николая» было встречено залпом салюта. За рулем высоты я стоял сам, за рулем поворота был Кузьмин. Ардылов следил за дизелем. Да еще три пассажира – Петр, Алексашка и Лефорт. К сожалению, больше единственный дирижабль поднять не мог. А то бы мы все…
Накануне мы с Кузьминым несколько раз репетировали швартовку. До тех пор, пока операция не стала проходить безукоризненно, словно шли мы не на невиданном воздушном корабле, а на привычной бригантине.
На практике, конечно, все чуть не вышло иначе. Порывом ветра нос дирижабля приподняло. Высота полета чуть увеличилась, вдобавок нас несколько отнесло в сторону. Еще немного – и мы рисковали распороть баллон. Однако Кузьмин успел среагировать, и мачта прошла в стороне.
Может, все и к лучшему. «Святой Николай» описал второй круг, словно демонстрируя себя собравшейся внизу представительной публике, и на этот раз благополучно и эффектно пристроился рядом с причалом.
Наземная команда подхватила концы, подтянула, принайтовила. Петр первым перешел на галерею и величественно стал спускаться к изумленным гостям.
Я, признаюсь, несколько замешкался и догнал Петра с его сподвижниками уже на земле. Перед самодержцем совсем не по положенному ранжиру столпились гости. Мундиры и камзолы чередовались с женскими платьями. Даже жаль, что не могу вывезти в свет своих дам. Они бы порадовались, оказавшись в таком обществе. Женщинам всегда свойственно тщеславие, стремление оказаться посреди публики, на людей посмотреть, себя показать.
Да, на них бы посмотрели. В мои либеральные времена подобное не всем и не всегда сходило с рук, а уж тут даже царь не сможет защитить от церкви. Про пересуды я молчу. Куда же без них? Полностью своими нам никогда не стать.
Тут я заметил, что лицо у Флейшмана стало такое, словно увидел привидение, он силился мне что-то сказать, да подойти пока не мог. И еще старался показать мне рукой на толпу: мол, погляди, кто там.
В итоге я только на Юрика и смотрел. Все пытался понять его странную мимику. И лишь потом до меня донесся чей-то торжественный голос:
– Посланник Британии лорд Эдуард с дочерью. Сэр Чарльз…
Наверно, теперь у меня было лицо намного выразительнее, чем перед этим у Флейшмана. Было бы что в руках – обязательно бы уронил и не заметил.
Мэри явно похорошела, и ее глаза притягивали, лишали воли, заставляли вспомнить многое, что я давно приказал себе забыть.
– Странно. Мы с вами постоянно встречаемся, Командор, – после обмена обязательными приветствиями лорд обратился именно ко мне. – Словно наши судьбы переплетены на небесах.
Петр какое-то время переводил взгляд с британцев на меня и обратно, однако потом вспомнил и усмехнулся.
– Мой капитан-командор воздушного флота, – произнес он на голландском, а мне тихо добавил на русском: – Раз ты всему миру известен как Командор, так и носи это звание.
Но мне было не до того. Леди Мэри – или кто она после замужества, баронесса? – протянула мне руку тыльной стороной ладони вверх. Ее пальцы чуть подрагивали. Кажется, и мои тоже.
Мимолетное касание губами, и Мэри осторожно освободила руку. Петр уже шел дальше вдоль строя дипломатов и купцов, а я продолжал стоять, чувствуя себя полнейшим идиотом.
Кажется, что-то сказал сэр Чарльз, и пришлось собраться, попытаться разобраться со сказанным.
– Вы говорили, будто все тайны утеряны, а между тем…
– За долгую дорогу нам удалось кое-что вспомнить. Жаль, не все. – Я нашел в себе силы улыбнуться, склонил в поклоне голову и двинулся следом за будущим императором.
Когда ты рядом с монархом, то можешь не задерживаться даже около давно знакомых людей.
Только на душе было тревожно и одновременно хорошо. И что-то явно ждало впереди. Только – что?
Ох, не зря тут появились мои старые знакомые. Не зря. И, видно, напрасно я надеялся, что очередная страница моей жизни давно перевернута.
Посмотрим. Как бы то ни было, но все равно отныне история пойдет хоть чуть иначе. Даже поневоле приходит на память знакомое название: «В начале славных дел». И никто не обещал, что все будет совсем гладко. Но в любом деле главное – не наши муки, а общий результат.
Посмотрим…
38
Год следующий, от Рождества Христова 1697-й.
На далеких островах
Пираты пили ром. Ром был скверным, так называемый Негро. Тот, который изготавливается из отходов сахарного тростника.
Какова жизнь, таковы и напитки. Затянувшаяся война наконец-то кончилась, и бывшие французские и британские коллеги отныне не считались врагами. Но и испанцы ими тоже больше не являлись, по крайней мере с точки зрения королей.
Жалованные грамоты на добычу испанца больше не выдавались. Отныне любой, осмеливающийся захватывать суда и города, был обычным пиратом со всеми вытекающими последствиями. И как таковой подлежал суду любой страны, которая захватила его. С соответствующим пеньковым вознаграждением в конце.
Не было больше ни одного порта, который принял бы джентльменов удачи с распростертыми объятиями. Если какое-то предприятие удалось, то следовало таиться, скрывать содеянное. И даже не погуляешь с прежней лихостью в кабаках. Еще возникнут вопросы – откуда деньги? А уж сбыть захваченный товар… Нет, можно, только соблюдая такие меры предосторожности…
Распавшемуся Береговому братству не суждено было собраться вновь. Только и оставалось, что при встрече вспоминать былые походы, богатую добычу, людей, с которыми доводилось ходить на самые опасные дела…
– Я недавно видел старого Тома. Помните, с которым ходили в Южное море? – спросил моряк со шрамом на щеке.
Кто-то кивнул, мол, помним, кто-то пожал плечами.
– Он сейчас шкипером на британском купце. Летом ходил в Архангельск, а потом сопровождал хозяина вглубь Московии. И знаете, кого он там встретил?
– Кого? – без особого интереса поинтересовался один из собеседников Меченого.
– Командора.
– Кого?! – совсем другим тоном переспросили сразу несколько моряков.
– Нашего Командора. Большим человеком стал. Приближенный царя. И не только он. Там с ним почти все офицеры, кое-кто из парней с бака. Довольные, живут припеваючи. Говорят, в Московии всех желающих готовы взять на службу.
– Ну, нет. На службу я и здесь могу поступить, – скривился один. – Не хочу быть подневольной скотиной.
– Эх, Жак, – усмехнулся Меченый. – В том-то и дело, что бывалые парни, вроде нас, там в большой цене. Учат местных новичков, а сами катаются, словно сыр в масле.
– Когда это и где парни с бака так жили? – усомнился другой.
– Говорю тебе – в Московии. Сам царь с ними запросто здоровается. И тоже не чурается концы потягать, у руля постоять. Даже думаю: может, махнуть к Командору? Примет ведь по старой памяти. Здесь всё равно больше делать нечего. А Командор звал всех. Передавал – дела намечаются большие и люди ему нужны.
– А что? – загорелся возражавший перед тем Жак. – Можно попробовать. Только там ведь, говорят, холодно. Даже лед плавает.
– Том по секрету сказал, мол, Командор намекнул ему – все будет иначе. Похоже, Московия скоро начнет войну. Не знаю, с кем, но моряки, говорит, понадобятся. А уж такие, как мы…
