Владислав Конюшевский - Попытка возврата – 3
Во где у человека язык подвешен! И нашел ведь слова! Недаром – главным болтуном пригласили работать. Довольный, что правильно вычислил своего собеседника, я сказал:
– Стоп. Просто сразу хочу обозначить наши позиции в дальнейших взаимоотношениях. Окончательные решения принимаешь ты, потому что отвечаешь за них головой. Я, когда командование прикажет, при тебе просто прикомандированным советником. Ты меня можешь слушать, а можешь не слушать, так как даже зная будущее, я могу ошибаться. Мысль понята верно?
Тверитин, удивленный резкой сменно разговора, пару секунд молча глядел на меня, а потом, внезапно расплылся в широкой улыбке:
– Верно. И я очень рад, что ты это сразу понял, а то честно говоря достаточно сильно опасался совместной работы с такой неординарной личностью. И хотел и боялся. Тому было множество причин. И как мне кажется, ты все эти причины для себя уже разложил по полочкам.
– Разложил, не разложил, но проникся.. И субординации тоже не чужд, только на легкую жизнь все равно не рассчитывай. Если буду считать себя правым – спорить будем до хрипоты. Только последнее слово, конечно за тобой.
Собеседник хмыкнул:
– А ты думаешь, сейчас у меня по-другому происходит? Команду-то я под себя подбирал... – и удивленно покрутив головой, добавил – Но как ты меня быстро раскусил. Я-то все думал, ну как же до тебя эту мысль довести, а ты ее первый озвучил.
– Не прибедняйся. Ты ее довел очень даже популярно – только тупой не поймет. И предлагаю – если уж определились в начальных взаимоотношениях, перестать друг-друга осыпать комплиментами и заняться делом. Что ты там про кино говорил?
– Согласен! – быстро переключившийся Станислав вскочил со стула и меряя комнату быстрыми шагами, начал излагать свою идею – Я вот все думал про "картинку" и вот она – "картинка"! Телевидения толкового пока конечно нет, но ведь есть кинематограф! Да, это гораздо более затратно, но в данном случае, овчинка стоит выделки! Вот скажи, как бы ты отнесся к совместному, цветному, советско-американскому фильму на эту тему? А что ты так изумился? Считаешь это невозможным? А зря! Рузвельт еще полтора года назад попросил Голливуд заняться производством фильмов о Советском Союзе. Ты что, "Миссию в Москву не видел", или "Песнь о России"? А "Три русские девушки"?
Хм, вообще-то эти фильмы я видел. И полностью с них опупел. Одно дело, когда подобное кино делают у нас, но вот от америкосов, я такого совершенно не ожидал. В той же "Миссии в Москву" снятой по книге Джозефа Дэвиса, дана просто потрясающая оценка политике СССР. В этом фильме, руководители моей страны изображены не красноглазыми монстрами – людоедами, а наоборот: дальновидными, умными и взвешенными политиками. А уж когда я увидел и услышал, что американцы в своей картине оправдывают не только войну с Финляндией, но и договор Молотова-Риббентропа, то чуть не подавился семечками. Поэтому, когда было сказано, что чистки конца тридцатых годов, были направлены на улучшение безопасности страны в преддверии войны, то даже не удивился, так как удивляться было просто некуда. Одна только мысль осталась – эх, сюда бы в кинозал, современных мне демократов посадить! Их бы точно кондратий хватил, если бы они узнали, как во время войны отзывались о СССР, в "незыблемой цитадели демократии". Зато я понял – когда буржуинам действительно приспичивает, то они готовы не только говорить правду, но и снимать о ней фильмы. А когда надобность в России отпадает, то на западе моментально включают свою многоствольную говнометалку...[21]
А Тверитин, тем временем, развивал свою мысль:
– Так что после выхода серии фильмов о СССР, американцы неоднократно обращались к нам с просьбой, снять совместную картину. Последний раз, месяца полтора назад, от MGM выходили с подобным предложением. Думали снять художественное кино о действиях наших террор-групп и их морских пехотинцев в Югославии.
Удивившись, я спросил:
– Это когда они совместно действовали? Тем более, в Югославии?
– Никогда, но это роли не играет. Для них, главное, чтобы в фильме присутствовали "невидимки" вместе с американскими солдатами.
– Понятно. А причем тут мы?
– Да как ты не понимаешь? Представь – мы ведь будем экранизировать практически реальную историю! За это любой сразу ухватится! И все будет показано как есть, единственно добавится история чудесного спасения русским "невидимкой" американской корреспондентки, к примеру, из "Вашингтон пост", которая приехала на совместную базу освещать визит товарища Сталина и американского посла! Ну и конечно внезапно вспыхнувшая между ними страстная любовь, куда уж без этого...
Я заржал так, что чуть не кувыркнулся со стула и сквозь смех выдавил удивленному Стасу:
– Любовь между Верховным и Гарриманом?! Да еще и страстная!? Ой, сейчас помру!!
Какое-то время Тверитин недоуменно смотрел на дрыгающего ногами собеседника, но потом, сам не выдержал и рассмеявшись ответил:
– Дурак, между нашим солдатом и американкой! А заодно будет показан не только военный быт, но и жизнь обычных людей – хуторян, которые всячески содействовали поимке врага.
– Может тогда сразу – колхозников? Ты ведь сам "пел" про идеологию?
– Нет, колхозники это перебор. В данном случае действовать надо гораздо тоньше. Идеология в таком фильме должна быть тщательно скрыта. Нет, она обязательно будет присутствовать, но практически незаметно.
– Это ты опять так шутишь? Я имею ввиду – насчет фильма?
Стас пожал плечами:
– Какие уж тут шутки. Сейчас по приезду, буду подключать наших сценаристов, режиссеров и выходить на американцев.
– Круто! А на главную женскую роль кого пригласишь? Кстати, про Мэрилин Монро ты ничего не слышал? Очень, очень советую! Хотя... Блин, отставить! Она еще скорее всего даже не актриса... Эх, жалко то как!
Вспомнив душераздирающие формы главного секс-символа Голливуда, я в расстройстве шмыгнул носом и замолк.
– Нет, про Монро не слышал. А вот на примете держу Кэтрин Хэпберн, Энн Севедж и Вивьен Ли. Предпочтительнее всего конечно же Ли.
– Ха, губа не дура! А она согласится?
Тверитин плотоядно оскалился:
– Куда она денется, если в этом будут заинтересованы ее работодатели?
– Ну, тады – ой!
В общем со Стасом мы посидели почти до утра. Разговор плавно перетекал то на задуманный фильм, то подковерную возню как в правительстве так и на местах, где было много недовольных новой линией Сталина, то на политику. Кстати, новый знакомый меня сильно удивил, сказав, что американцы, даже в случае железных доказательств участия англичан в попытке покушения, никаких особых действий предпринимать не станут. Да и мы слишком сильно давить не будем. Это, мол – просто нецелесообразно. Но зато те же америкосы, могут сильно одернуть своих людей из демократической партии, которые всячески ратуют за Польшу. На поляков нам в данном случае плевать, главное, что будут опарафинены те, кто пропихивал Трумэна на пост вице-президента. Этот сенатор (не без нашей помощи) находится под следствием, но костяк его команды выбрал нового кандидата и сильно давит на Рузвельта. А тут вдруг такой козырь в руки старине Франклину. И судя по всему, Рузвельт этот козырь использует на все сто.
Слушая Тверитина, я уже было хотел возмутиться насчет "нецелесообразности", но при дальнейших его словах, сильно задумался. Блин! А ведь действительно – мало ли наше правительство выражало недовольство действиями поляков? Но что пшеки, что их английские друзья, на советское бурчание, плевать хотели. И зная это, я периодически задумывался над конечными результатами всей проводимой операции. Нет, вычисление "крота" в верхних эшелонах власти, это само-собой, дело хорошее. Но вот дальше – зачем вся эта бодяга? Пусть даже все складывалось бы по первоначальному плану – то есть массированная атака на аэродром крупными силами Армии Крайовой. Ну, накрошили бы великополяков, взяли "языков" и? Очередная нота? Может пожестче, но по сути, все останется, как и было. Нам сейчас действительно, сильно ссорится с Англией, смысла нет. А вот если принять во внимание слова Стаса насчет демократической партии... Может в этом вся соль? То есть недопущение во власть тех, кто впоследствии станет у руля развязывания "холодной войны". Епрст! Как интересно получается...
Мда, надо будет у Колычева поинтересоваться, прав я в своих рассуждениях, или нет. Хотя, если он мне ничего раньше не говорил, то и сейчас вряд ли что скажет. Нарвусь только на очередное напоминание относительно секретности и, этим все дело закончится.
Пока я размышлял, Стас, широко зевнув, предложил:
– Ну что, может, закончим на сегодня? Как-никак, уже через четыре часа – вылет.
– Согласен.
Поднявшись, я пожал руку Тверитину и уже подходя к двери, полюбопытствовал:
– Слушай, раньше неудобно было, а сейчас вроде можно спросить – тебе, где так фейс покоцало? На фронте, миной?
