Василий Звягинцев - Большие батальоны. Том 2. От финских хладных скал…
— Имперский синдром в словах Президента никоим образом не просматривается. Скорее, он намекает совсем на другое — на восстановление „железного занавеса“ и переход к автаркии сталинского типа. Но Президент — не Сталин, и стать им не сможет ни при каких обстоятельствах. Сегодняшняя постиндустриальная Россия критически завязана на импорт всего на свете, от китайских джинсов до аргентинского мяса и американских процессоров, и расплачиваться за него может только нефтедолларами. Карточная система и сталинский уровень потребления в нынешней России немыслимы. Это не Северная Корея, здесь слишком образованное и привыкшее к благополучию и свободам население, а главное — слишком протяжённые границы, которые невозможно перекрыть и контролировать. Так зачем этот странный демарш? Вот каким вопросом следовало бы озаботиться нашему правительству и аналитикам из НАТО прежде, чем поднимать очередную волну антикоммунистической, простите за оговорку — антироссийской истерии…»
Ветеран «холодной войны» был не совсем прав. Его вопросы могли направить в нужное русло мысли только умных и хорошо образованных людей (иные «Финансовые новости» и не читали), но люди в Комитете начальников штабов, ЦРУ, АНБ и тому подобных заведениях в подсказках не нуждались. Ещё до выступления Президента и его разговора с американским коллегой, как только просочились первые сообщения об оглушительном московском провале, специалисты, отвечавшие за «российское направление», трудились без сна и отдыха.
К утру на стол президента США лёг наскоро составленный доклад, в котором с цифрами, фактам и историческими аналогиями утверждалось, что всё случившееся — не более чем грандиозный блеф, с причинами которого ещё предстоит разбираться.
Не изменилось и не могло измениться финансовое и тем более промышленное положение России, в автономном режиме она могла бы существовать, только снизив жизненный уровень населения минимум в десять раз и вернувшись к системе тотального принудительного труда. Как Северная Корея.
В военном отношении не могло быть и речи о реальном противостоянии даже армии одних только США, не говоря об объединённых силах США и НАТО. В современной войне российская армия продержалась бы ненамного дольше иракской из-за подавляющего технического перевеса противника, особенно — в высокоточном оружии. Угрозу применения «кузькиных матерей» не следовало принимать всерьёз, ибо не просматривалось никаких осмысленных целей, ради которых стоило рисковать существованием самой Земли. «Неприемлемый ущерб» русскими стратегическими ракетами, конечно, может быть нанесён, но ведь обязательно последует адекватный ответ, и остатки человечества будут вынуждены кое-как выживать в радиоактивных развалинах. Ради чего? Нет ни одной достойного такого развития событий причины. Ни у России, ни у Америки.
Если бы всё зависело от военных и разведчиков, они, наверное, так бы и поступили. Но тут имели решающее значение неподконтрольные сухому рационализму факторы. Прежде всего — национальный престиж, но и геополитический расчёт тоже. Пусть нерациональный, но расчёт.
Та страна, о победе над которой было громогласно заявлено как и о «конце истории» и установлении «Pax Americana» на веки веков, вдруг демонстративно заявила, что всё это не больше, чем пустая болтовня. Она настолько суверенна, что может себе позволить полностью игнорировать существование «мирового гегемона» и «Сияющего города на холме». Может не признавать законов, призванных держать в узде всех, кроме «законотворца». Вообще отрицать право «Великой Демократии» устанавливать какие-то законы, кроме внутренних, в том числе и таких, что служат посмешищем для всего грамотного населения остальной части планеты: «Запрещается бить жену по субботам палкой толще полутора дюймов», «Запрещается взрывать ядерные устройства на территории штата Иллинойс. Штраф 500 долларов…»
Если это сойдёт России и её Президенту с рук… Россия ведь действительно не Северная Корея, её пример может оказаться чересчур заразительным. Но что делать реально? Ни «оранжевой», ни «тюльпановой», ни «розовой» революции в России устроить не удалось. Попытка прямого и грубого, по чилийскому образцу, переворота только что сорвалась, причём самым жалким образом. Никто в мире вообще ничего не заметил, потому что западные корреспонденты не успели снять на фото и видео совсем ничего, а с русскими коллаборационистами произошла уже полная ерунда.
Буквально три часа назад по центральным московским телеканалам выступил вернейший друг Америки, писатель, блогер и журналист, лидер сразу всех направлений и толков «несистемной оппозиции» Михаил Волович. Он не только заявил о собственном патриотизме и полной поддержке Президента, вчера ещё называемого им «кровавым тираном», но и призвал всех своих сторонников и вообще честных людей сплотиться в этот нелёгкий час вокруг единственного человека, способного без потрясений провести государственный корабль по бушующим волнам и достичь тихой гавани. И вот тогда народы многонациональной России смогут мирно, без принуждения и со всей полнотой гражданских прав избрать хоть Конституционное собрание, хоть Земский собор, где и определить дальнейший курс нации и подобающие «национальным традициям» и «имперскому статусу» способы его реализации.
«Тем более что Москва была и остаётся Третьим Римом, а четвёртому не бывать! Любые другие высказывания на эту тему следует считать дешёвыми спекуляциями!» — несколько пафосно закончил своё выступление «властитель дум», и, судя по уже поступившим откликам в Интернете, эта формула встретила одобрение и понимание у подавляющего большинства умеющего нажимать кнопки компьютерной клавиатуры населения.
Причём если и выглядел Волович слегка выпившим, то в самую меру, а в целом его облик излучал здоровье, оптимизм и довольство. Избитым, замученным в подвалах или напичканным наркотиками его не признал бы самый оголтелый враг ВЧК — ГПУ — НКВД — МГБ. Скорее наоборот…
А ведь сколько сил и денег налогоплательщиков было потрачено на этого человека, действительно талантливого, что было особенно ценно!
Все заключения, выводы и рекомендации были положены на стол президента США.
Президент и назначенный «кем надо» присматривать за ним «вице» пролистали бумаги и брезгливо их отбросили. Не было мотивированного ответа на ключевой вопрос — как без войны заставить русских раскаяться и приползти на глазах у всего мира в свою Каноссу[106].
Впрочем, один из членов Комитета начальников штабов, адмирал Доунтлесс, написал своё особое мнение: не предпринимать абсолютно никаких действий, даже сделать вид, что и телефонного разговора не было. Вести себя, как с каким-нибудь Китаем. Хорошо бы ещё и прессу, и конгрессменов склонить к такой же реакции. Но это уже из области фантастики. А если уж президенту не терпится что-то предпринять, так пусть организует конфиденциальную встречу своих и русских спецпредставителей на нейтральной территории, в одном из горных отелей Швейцарии или вообще на Цейлоне. Там и поторговаться можно, и договориться.
К такому же точно решению пришёл и российский Президент со своими советниками и непременным участником всех совещаний, Фёстом. Мол, мы сказали и сделали, что сочли нужным, теперь очередь за вами, господа. По расчётам Берестина и его временного штаба требовалось около десяти дней, чтобы переправить сквозь тоннель из Империи в Россию минимум пятнадцать дивизий, каждая из которых втрое превосходила по численности нынешнюю штатную «бригаду постоянной готовности», при гораздо лучшей подготовке бойцов. Там ведь по-прежнему действует трёхлетний срок действительной службы при призывном возрасте двадцать. И почти все солдаты дивизий «первой линии» уже имеют боевой опыт. Кто с поляками повоевал, кто с хунхузами, текинцами, турками, курдами…
Усилить их современной артиллерией и танками, которых имелось на базах хранения в избытке, тоже не составляло особого труда. И каждому по «АКМ» выдать. Как с изумлением узнал Президент, номинальный Главковерх, изначально военными делами не интересовавшийся, на складах России имелось семнадцать миллионов (!) автоматов всех модификаций. И больше двадцати миллиардов патронов. Срок хранения у некоторых почти истёк.
К исходу второй недели на теоретически угрожаемых направлениях европейского приграничья можно было развернуть до тридцати оперативно-тактических групп смешанного состава: один-два батальона российских войск и полк или бригада имперцев[107] с десятком советников и дублёров командиров.
При такой группировке сухопутное вторжение полностью исключалось, у американцев вместе с натовцами просто не было сопоставимого количества боеспособной пехоты. Те контингенты, что вводились в Ирак и Афганистан — сборные отряды румын, латышей, грузин, молдаван и прочих «лимитрофов»[108], — даже при психологической поддержке французов или немцев сколько-нибудь осмысленных и успешных боевых действий вести не могли. Что великолепно продемонстрировала «героическая грузинская армия» в августе восьмого года. Через двести лет снова подтвердились слова великого русского поэта: «Бежали робкие грузины». Да и солдаты «старых членов НАТО» в боях против закалённых и спаянных железной дисциплиной кадровых дивизий Империи не имели ни малейших шансов. Даже Бундесвер теперь никаким образом не походил на Вермахт образца тысяча девятьсот сорок первого года.
