Федор Вихрев - Третий фронт
— Так по возможности этим и занимаемся…
— Возьмите два листа. На первом напишите автобиографию. Прошу честно, мы проверить не сможем, а вам на будущее в мирной жизни легенду поправдивее сделать поможет. А на втором опишите персональный боевой путь, после 22-го июня. Ваши друзья уже занимаются этим. Но оторвем их. Товарищи, заполненные рапорты жду до вечера, автобиографии до утра.
— Пройдите сюда, товарищи, присядьте за общий стол — вновь заговорил «ромб» — Для нашей страны наступило тяжелое время. Как уже мы выяснили с помощью ваших друзей и вашей техники, война окончится не скоро. Будет много жертв. Чтобы приблизить победу, вы уже сделали немало, а можете еще больше. Насколько ваша помощь будет успешной, зависит в первую очередь от вашего желания. Вам интересно, что происходит сейчас на фронте?
— Конечно! — ответили мы в один голос.
— Не без вашей помощи, наши войска остановили ГА Центр на подступах к Смоленску. Немец выдохся, но сил у него очень много. Отступление соседних фронтов тоже замедлилось.
— Товарищи командиры! — вновь заговорил «ромб» — на сегодня можете быть свободны в пределах лагеря. К вечеру жду документы. Завтрашние можно тоже, если успеете.
Олег
Только я по прибытию в лагерь из «коробочки» вышел как ко мне посыльный подбежал, сказав чтоб я к Карбышеву зашел. Ну надо значит зайду. Вхожу туда, а там кроме генерала еще двое. И оба незнакомы.
— Медведь Олег Евгеньевич? — спрашивает майор. — Я же Ярошенко Алексей Владимирович
— Не совсем — говорю.
— То есть?
— Фамилия не моя.
— А, а почему, если не секрет?
— Так тут все просто сейчас, где-то мой прадед с братьями в этом времени воюет, вот и поменял я ее, чтоб не смущать их буде так выйдет что встретимся.
— Ясно ну тогда пишите.
— Что??
— Биографию, как там так и тут.
Ну написать не проблема сел и пишу. Только дописывать стал, как Док пришел и его тоже писать усадили.
Олег
После того как с большой земли прилетели «проверяльщики» они пошли к Карбышеву. Среди них был один, кто знал генерала лично.
После того как Карбышев рассказал о нас проверяющие спросили не «засланные ли мы казачки» на что Карбыщев положил перед ними документы убитого Гудариана и рассказал о прочих наших похождениях предъявив в довесок еще и останки Евы в виде ее шасси.
После чего сомнения у НКВД осталось только в нашем появлении из будущего. Но на это им было предъявлено несколько мобильников и ноутбуков. Которые при существующем уровне науки было невозможно создать. А информация на ноутбуках содержала, в том числе настолько секретную (на данный момент) информацию которой у врага быть не могло. Что в сочетании с видео техники будущего и ее чертежей и описания тоже исключало всякие сомнения.
А после совещания я пошел к Т-35-ому. Достал оттуда шпагу с мушкетом. Думал сначала обе вещи Олегычу впарить, но тут вспомнил о Нике и положив мушкет пошел сначала шпагу дарить.
Ника же как увидела что я ей принес так обо всем забыла. Даже не заметила, что я попрощался и ушел — все шпагу рассматривала.
А я пошел за мушкетом и к Олегычу. Хотел подарить мушкет, но его в мастерской не было, равно как и Петровича. На мой удивлённый вопрос «А где они?» мне ответили, что они ушли в набег на какие-то механические мастерские за нужными запчастями и деталями. И ушли как раз перед прилётом товарищей из НКВД. Заодно хотели испробовать сделанные по чертежам с ноутбука противо-поездные мины «нахалки»… Но я не расстроился — написать записку и положить презент на видном месте было даже безопаснее. Что я и сделал а в записке написал — «это тебе презент от благодарных китайцев! Владей на здоровье. Это твоё новое табельное оружие. Будешь теперь с ним воевать».
Сергей Олегович
Увидев мушкет, я тоже догадался, чей подарочек… Посмотрели с мужиками, даже пару раз стрельнули из него ослабленным зарядом, почистили и повесили на стенку рядом с древней Ли — Энфильдовской снайперской, «Арисаками», «Шошем» и берданками. После чего я сказал, Соджета больше в мастерскую не пускать, а то неизвестно, что ещё он притащит в следующий раз. А потом мы занялись перестволкой второго Гочкинса, таким образом у нас получалось два пулемёта под наш патрон, а весь родной боекомплект можно было отдать для того Гочкинса, что в штабе стоял. А Петрович тоже воплощал идею, потыренную мною из «Карибского Шизиса», который я читал перед провалом в прошлое. Он делал из охотничьей одностволки что-то типа гранатомёта, для стрельбы ружейными гранатами, коих у нас было достаточно.
Док
В штабе тишина. Относительно обычного состояния. А тут группа вернулась, а все как пришибленные, на дверь поглядывают кабинета генеральского.
— Генерал у себя?
— Так точно. Приказано Вас пропустить сразу по прибытии, товарищ старший лейтенант.
— Даже так? Ладно… — Захожу в кабинет. Хм… Новые лица. Интересно. В петлицах шпалы и вид… не окруженский видок. Ладно.
— Товарищ генерал, мобильная группа обеспечения прорыва задание выполнила! Польская рейдовая группа вернулась, у моста приняли бой. Уничтожен гарнизон охраны моста. По окончании боя разделились, вернулся на базу с лёгкой техникой и трофеями польского рейда. Освобождены около 200 гражданских. — Во выдал, генерал аж сам удивился. От меня такой доклад…
— Молодцы, слышал уже. Почему задержался на обратной дороге? Олег в обход пошёл — и то раньше тебя добрался.
И то — даже не заметил — Олег примостился в углу и что-то пишет.
— Так дождь же. И по болоту шли. Грузовики вязли…
— Ладно. Тут с тобой товарищи хотят поговорить. Спецгруппа НКВД.
Один из них, с ромбом, встал.
— Майор Ярошенко Алексей Владимирович, Госбезопасность. Проходите, Олег…
— Владимирович.
— Присаживайтесь, Олег Владимирович. Мы, как Дмитрий Михайлович уже сказал присланы для проверки вашей… необычной, скажем так, истории. С некоторыми вашими товарищами мы уже пообщались, пока вы отсутствовали.
— Для проверки… Интересно, и как вы нас проверять собираетесь, если я ещё не родился… Да и не только я — мои бабушки и дедушки ещё не встретились…
— Для начала напишите подробно вашу биографию — в Вашем мире и отдельно — здесь.
Биографию? Да пожалуйста. Интересно даже — как он отреагирует на мою репатриацию и гражданство.
Засел за писанину. Да, как-то не задумывался, там биографию писать — пару строчек… А сейчас вот — столько событий, мелких, незначительных, о которых мы не задумавшемся даже — из которых и складывается жизнь… А теперь всё проплывало перед глазами и ровными строчками ложилось на бумагу. Одно раздражало — карандаши. Сколько себя помню — не переносил звук движения карандаша по бумаге…
Сергей Олегович
Узнав от лесничики Аси, что в лагерь прибыл САМ СТАРИНОВ, я сменил гнев на милость, выполз из своей норы, пошёл умылся, переоделся в свою техничку, взял документы, фуражку ВВС-овскую, которую носил вместо шапки, ибо жарко, прихватил пару образцов своих изделий и пошёл в штаб. Постучался в дверь, вошёл:
— Товарищ генерал-лейтенант, разрешите войти! — Карбышев кивнул и сказал:
— Входите!
Изобразив некое подобие строевого шага, продефилировал к столу, остановился за несколько шагов.
— Товарищ генерал-…… прапорщик…… по вашему приказанию прибыл! — копыто к черепу кинул, всё как положено
— Присаживайтесь, Сергей Олегович — это Старинов мне говорит. Сел я на табуретку, потом вспомнил и говорю Старинову:
— Товарищ полковник, это вот вам, изделия наших мастерских — и подаю ему СТЭН с глушителем, да Винчестер тюнингованный. Винчестер всем, в принципе, был знаком, а вот автомат заинтересовал. Стали гости вертеть его, рассматривать, клацать им
— Патроны ТТ-шные идут к нему, глушитель позволяет вести стрельбу очередями. Но правда короткими, не больше трёх патронов — поясняю им. Конструкция английская, они в этом году её только разработали, или разработают, не помню точно…
— Интересная вещь — говорит майор Ярошенко. А почему вы товарища Старинова полковником назвали?
— Да просто я передачу по телевизору смотрел, и помню, что крайнее воинское звание у него было «полковник» — все улыбнулись
— Ну, берите бумагу, карандаш и пишите свою автобиографию — говорят мне. От карандаша я отказался, достал свою ручку, сел писать, заодно свои документы им отдал свои, удостоверение с кучей бумажек вместе, что в нём лежала (карточка-заместитель, справка старшего, карточка учёта доз радиоактивного облучения, удостоверение на право эксплуатации средств связи и РТО, памятка действий по тревоге, памятка по признакам готовящегося суицида, и ещё куча всего). Стали они шуршать этими бумажками, попутно вопросы по их поводу, я пояснял
