Достойны ли мы отцов и дедов - Станислав Сергеевич Сергеев
— Нет, конечно. Всё будет проще и изящнее, но вопрос в другом. Нужно оружие, техника, запчасти и специалисты для Советского Союза.
— Ну, вам и так много чего поставляется…
— Не всё так просто. А вы знаете, что я недавно официально введен в состав Государственного комитета обороны СССР в качестве постоянного члена? — я решил немного его встряхнуть, и, видимо, это получилось.
Мартынов усмехнулся:
— В первый раз слышу.
— Вот-вот, и в экспедиции в 1914 год заинтересованы не только члены нашего Совета, но и лично Сталин, который, правда, скрепя сердце согласился закрыть глаза на наш план выведения России из Первой мировой войны, предотвращения революции и загрузке ее мощностей заказами для нас и для Советского Союза. Ведь в этой реальности у СССР точно не будет ленд-лиза, и промышленных мощностей вряд ли хватит, чтоб бороться с германо-англо-американским блоком.
Мартынов задумался, поднял голову, видимо смотря на кого-то за экраном монитора.
— Я смотрю, вы вышли на такой геополитический уровень, Сергей Иванович…
— Да, поэтому эти дрязги на Совете, скажем так, просто утомляют, но это так, частности. Возня возле кормушки будет всегда, но проблема весьма и весьма серьезная немного в другом плане.
— В чем же? — спокойно спросил Мартынов, всё еще не понимая, куда я клоню.
— Вы слышали, что в мире 1942 года был убит Гитлер и к власти пришел Гиммлер, который после определенных колебаний и конкретного разгрома на фронте и нашего явного вмешательства пошел на сепаратные переговоры со Сталиным, и недавно была достигнута договоренность о выводе германских войск с территории Советского Союза?
— Да. Мне это рассказывали.
— Так вот, вывод начался, и до определенного момента всё шло по строго определенному графику, вплоть до того, что немцы передавали тяжелое вооружение, артиллерию, танки, боеприпасы представителям Красной Армии, и им обеспечивались коридоры для беспрепятственного выхода. В Москву лично приезжал адмирал Канарис утрясать частности, и его даже привезли ко мне на встречу. Вроде всё шло нормально, но с некоторых пор немцы стали нарушать договоренность о прекращении огня, обстреливая советские части, и график вывода оккупационных войск начал резко срываться по вине германской стороны. Странно. Им, конечно, образцово-показательно начали давать по физиономии, но затихшие бои стали снова разгораться, и противник за время перемирия успел перегруппироваться и основательно закрепиться на удобных для обороны рубежах.
Вот и возник вопрос, с чего бы это, ведь опять огребут? А тут начала выходить из строя техника из будущего. Где что-то сгорело, где не хватает запасных частей, хотя раньше этого добра было много, да и основная ударная сила, стратегический бомбардировщик Ту-160, стоит в ангаре и ждет запчастей. А поставки срочно необходимого оборудования со стороны руководства Семенова как-то странно тоже стали затягиваться, хотя самолеты прилетают по распорядку, привозят горы вроде как нужного снаряжения и исправно увозят продукты. Очень похоже на саботаж. Но это не всё. Буквально час назад при очередном сеансе связи с миром 1942 года пришло сообщение лично от Сталина. В нем четко указано, что по данным советской разведки, немецкое правительство получило гарантии того, что в ближайшее время вся авиационная техника из будущего останется без запасных частей и специализированных боеприпасов, а подпространственная транспортная будет на несколько месяцев выведена из строя. Причем эти обещания пришли от кого-то с нашей стороны, и мне сегодня ночью нужно будет ехать на срочное совещание ГКО, становиться в позу удивленного тушканчика и выслушивать, кто и как может обещать такие вещи, учитывая, что "Белый лебедь" уже неделю стоит на приколе и половина "Грачей" и два Ми-24 тоже не способны выполнять боевые задания. Вот и смотрите, что получается: там слив информации, тут явный саботаж, причем это началось не вчера — и всё получается как-то синхронно, и прослеживается система.
Мартынов внимательно слушал мой рассказ, понимая, что сейчас он вовлекается в очень серьезную игру с большими ставками.
— Я понял вас, Сергей Иванович. Почему именно мы, ведь достаточно и других членов Совета?
— Во-первых, вы появились практически последними и однозначно к этому не имеете никакого отношения, потому что всё это началось задолго до вашего появления. При этом вы обладаете кое-каким нерастраченным военным потенциалом, что сейчас весьма немаловажно. Ну, и с моей стороны простой расчет на то, что последний пришедший хочет всегда продвинуться в очереди вперед…
На экране компьютера было видно, как Мартынов усмехнулся.
— Спасибо за откровенность, Сергей Иванович…
Он опять глянул куда-то за экран, чуть помедлив с ответом, но, видимо получив одобрение, продолжил:
— Всё сказанное вами весьма интересно, и приведенные доводы нас заинтересовали. Что мы можем сделать?
— Во-первых, поднять на Совете вопрос о полковнике Семенове. Я, по определенным причинам, не могу первым это высказать, но вас послушают, а мы поддержим. Во-вторых, необходимо ускорить укрепление ПВО Симферополя независимыми от других членов Совета комплексами С-300, если будет такая возможность, срочно подтянуть хоть дивизион установок залпового огня, ну и до роты бойцов, которые должны будут занять часть блокпостов внешнего периметра, разбавив людей, непосредственно подчиняющихся руководству Семенова. Возможно, что в ближайшее время нас могут ожидать неприятные сюрпризы.
— Это серьезные задачи, требующие больших затрат.
— Вы же знаете, что стоит на кону? Тем более, если вы становитесь, так сказать, нашими близкими союзниками, то соответственно получаете приоритетный доступ к распределению ресурсов из других миров.
— Вы нас пытаетесь подкупить?
— Нет. Я вас пытаюсь заинтересовать перспективой. Если вас купить, то рано или поздно кто-нибудь перекупит, а это очень опасно. Поэтому я предлагаю стать не нашими наемниками, а соратниками и друзьями, а как я держусь за друзей, вы должны знать.
— Да. Семенов говорил, что с вами нужно дружить и вести себя максимально честно.
— Вот поэтому я сейчас буду долбить всех, чтоб с головы Семенова и волос не упал. Мы своих не бросаем.
Наступила пауза, и через некоторое время Мартынов, прищурив левый глаз, спросил:
— Ну, ведь я не один, кого вы озадачили относительно и полковника Семенова, и усиления охраны Крыма?
— Конечно. Если что-то делать, то делать основательно, не ставя на одну лошадку.
— Спасибо за откровенность.
— Не за что. В наших условиях ставки весьма высоки, и приходится рисковать, зная, что стоит на кону.
— Я вас понял, Сергей Иванович, спасибо за доверие. Надеюсь, вы не пожалеете…
— Генерал, если я пожалею, то жалеть будем все, потому что опять из-за очередных хитросделанных комбинаторов профукаем возможность помочь людям.
— Я понимаю вас.
Когда сеанс связи закончился, я еще минуту сидел перед экраном монитора, приходя в себя после тяжелого
