Всемирная выставка в Петербурге - Марципана Конфитюр
Толпа завопила от счастья.
Иосиф добрался до лифта, ведущего наверх ворот, и вошёл в него.
В следующую секунду оттуда же сбросили какого-то связанного человека. Он летел, громко ругаясь, но, как только шмякнулся о землю, сразу стих.
Впрочем, всем было уже не до него.
Эпилог. Тридцать лет спустя.
– Слава Богу, всё! — сказала Таня. — Ну, умаялась! И как вы только, Варвара Петровна, выдерживаете этакий невозможный режим? Шутка ли: одиннадцать часов без перерыва!
— Я привычная, – ответила Коржова. – Знаешь, раньше тринадцать работали! И потом, видишь ли, по-настоящему-то у нас режим восьмичасовой. Три часа последних не считаются. Мы на них добровольно остались, чтоб план перевыполнить! Вот закончим пятилетку в четыре года, тогда и расслабиться можно будет!
Эту мысль Варвара Петровна Коржова взяла не из головы, а из разговора со своей давней подругой Евдокией Дмитриевной, заведующей по идеологической работе на заводе радиодеталей, где трудились они все втроём, включая Таню. Кстати, с Таней предстояло породниться: она вскоре собралась выйти замуж за среднего сына Коржовой, Ивана. Старший сын уже женился. Младший служил в императорской армии и недавно получил медаль за подавление очередного восстания в Польше.
В свои пятьдесят Варвара Петровна была ещё очень даже ничего — бодрая и активная. Может, это был самообман, но ей казалось, что издали её вполне можно принять за молодую девушку. Даже с будущей невесткой одевались они почти одинаково: ситцевые платья ниже колен, кожанки почти идентичного фасона, чулки, чёрно-белые туфли. Правда, с поседевшей косой Варвара Петровна никак не хотела расстаться, и продолжала, как в молодости, укладывать её венцом при помощи шпилек на голове. А вот Таня носила короткую стрижку и кокетливый берет, надетый набок. Ну на то она и молодая... Зато у Варвары Петровны был жизненный опыт, и она никогда не упускала случая немного попоучать будущую невестку: рассказать, как строго вели себя девушки в прежнее время, как старательно трудились и как именно с их помощью взошёл на трон Божьей милостью Император Михаил Второй по прозвищу Стальной, благополучно пекущийся об отчизне уже как четвёртое десятилетие...
Кстати, что касается царя и всего такого. И Варвара Петровна, и Таня очень любили вникать в государственные дела. Ни одна радиопередача о заседании Государственного совета или назначении министров вместо старых, оказавшихся предателями, мимо их внимания не проходила. Поэтому, когда работницы обнаружили неподалёку от станции метро, куда они вместе держали путь, стенд со свежим номером «Известий», не смогли не задержаться у него.
В целом новости были хорошие. Иностранные министры Бриан и Келлог подписали между собой договор об отказе от войн как средства решения противоречий: это означало, что страшная бойня начала XX века не повторится. Из Тамбовской губернии сообщалось о рекордном урожае в этом году: после того, как русские крестьяне добровольно вернулись к помещикам, подарив им свои жалкие клочки земли и скот, а те взамен на обещание хорошо трудиться изволили закупить новообретённым крепостным современные трактора, аграрный вопрос сам собою забылся, а жизнь на селе потекла как по маслу. В Москве в соборе Василия Блаженного временно выставлялись привезённые из Киева святые мощи равноапостольного князя Владимира Красно Солнышко. К ним стояла очередь до самого Александровского сада.
Главная же новость была грустной. В столице прошли похороны Николая Львовича Перовского — старейшего и заслуженнейшего из царских сановников, а также Государевого тестя. Многие годы он возглавлял Министерство Порядка и Правды, доблестно выводя на чистую воду кружковцев, троцкистов, вредителей, формалистов и прочих космополитов. С фотографии в газете смотрели грустные лица царствующей четы — Михаила Александровича и Зинаиды Николаевны, снятых репортёром на панихиде. Их настроение невольно передалось и Варваре.
Хоть последние пять лет Перовский уже и не возглавлял министерство, находясь ввиду своих весьма преклонных годов в отставке, было ощущение, что теперь, без него страна осталась беззащитной перед лицом новых орд нигилистов. А от этих бесов не было никакого спасу! Они снова разлагали молодое поколение, подсовывая ему джазовые пластинки и рассказы о какой-то «конституции». И ладно бы только молодое! Даже Миша, муж Варвары, и тот на старости лет взял манеру слушать по радио всякие голоса и недавно договорился аж до того, что судьбу России должно решить некое «Учредительное собрание». Впрочем, он и смолоду подвержен был разным влияниям и в перерывах между многонедельными приступами тоски загорался очень странными идеями. За тридцать лет брака Варвара хорошо научилась держать мужа под контролем: он мог фантазировать о чём угодно, главное, чтобы не выносил это за пределы их комнаты в общей квартире...
Да-да, они больше не ютились по казармам и углам, как было в юности! Теперь семья Коржовых обладала своей комнатой! И хоть для Тани с Ваней от неё надо было отгораживать шторкой отдельный закут, всё равно теперь жили гораздо комфортнее, чем при Сергее! Да и многое другое стало краше. Городские поезда больше не пыхали чёрным дымом, а ходили сплошь на электричестве. Летательными аппаратами тяжелее воздуха никого уже было не удивить. Масло и мясо доставались не тем, кто первый подбежит к магазину, не тем, кто больше заплатит, а всем помаленьку — через рациональную, математически высчитанную учёными карточную систему.
В общем, царь Михаил не подвёл. Правильно гласила надпись над станцией Клейнмихельской: «Жить стало лучше, жить стало веселее!».
-------------
Вот и всё, друзья! Надеюсь, книга вас не разочаровала!
Автор очень сильно хочет получить на неё какие-нибудь отзывы.
Ну а если вы напишете целую рецензию, то он будет прыгать до потолка и задумается о том, чтобы сочинить что-нибудь еще.
Впрочем, две книги в похожем жанре уже есть: это "Атомный пирог" (про 50-70е гг https://author.today/work/216294 ) и "СССМ" (про 20-40е гг https://author.today/work/239208).
