Баба Люба. Вернуть СССР 3 - А. Фонд
— Она, — самодовольно усмехнулся Пивоваров, — узнала, что вы, я и Арсений Борисович в ЛДПР и тоже решила вступить.
— Но как… — я не могла внятно сформулировать обуревающие меня чувства.
— В Америку сильно хочет, — ехидно хихикнул Пивоваров, — причём не потому что прям ей вот в Америку срочно надо. А чтобы утереть нос Белоконихе. Думаю, когда Белоконь узнает, то тоже вступит в ЛДПР, ещё и секретарём проситься будет. Чтобы утереть нос Рыбиной.
— Очуметь, — покачала головой я.
— А теперь говорите, зачем всё-таки ЛДПР и что дальше делать будем?
— Ох, — вздохнула я, сняла последнюю партию драников со сковородки и уселась напротив Пивоварова за столом. — Давайте для начала наберём людей, зарегистрируем свою ячейку и соберёмся. Уверена, нам будет о чём поговорить.
— Будем возвращать СССР? — усмехнулся Пивоваров.
— Почему будем? — хмыкнула я, — уже начали.
Пивоваров ушел, а я принялась делать пирожки с яблоками. На кухню зашла Анжелика и плюхнулась за стол:
— Мой руки, будешь ужинать, — сказала я и принялась раскатывать тесто.
— А ты? — спросила она и сполоснула руки под кухонным краном. Я делать замечание не стала, хотя и надо было бы.
— А я уже перекусила, — ответила я, — когда Пётр Кузьмич приходил.
— Ох, тётя Люба, — хихикнула вдруг Анжелика, — нового кавалера завела.
— Какого ещё кавалера? — не поняла я.
— Да Пивоварова этого! Я же вижу, как он на тебя смотрит! — опять хихикнула Анжелика и ловко увернулась от кухонного полотенца, которым я хотела перетянуть засранку по жопе.
— Не выдумывай!
— Ой, тётя Люба! Что ты как маленькая!
— Я старый больной человек, — сварливо проворчала я, изо всех сил стараясь не хрюкнуть, — какие кавалеры? Тут хоть бы до пенсии дотянуть…
— И к нам он зачастил прямо капитально.
— Он женатый, — огрызнулась я.
— Он разведенный! — парировала Анжелика, — его внучка, Танька, со мной на кружок по вязанию ходила, когда я в школе была. Так что смотри, тётя Люба!
— Ладно, уговорила, больше не буду пускать его сюда, — ворчливо сказала я, — а ты, когда будешь открывать дверь, внимательно смотри, чтобы он не забежал.
Анжелика захохотала и схватила драник.
— Ммммм! Вкуфнотиффа! — с набитым ртом прошамкала она.
— Прожуй сперва!
— А зачем ты опять готовишь? Да ещё и пирожки. Драников разве не хватит? Мне кажется их так много, что ещё и на завтрак будет.
— Это гостинцы. Завтра с утра поеду в село забирать Ричарда, — сказала я, — Так-то сперва договаривались, что он приедет автобусом сам. Но из-за этой опеки, я уже всего боюсь. Решила вот подстраховаться. А Белке с дедом пирожков и ватрушек наделаю, чтобы надолго хватило. И окорочков запеку. А рыбы, если что, там прямо нажарю.
— А с работой как же? — удивилась Анжелика, — на тебя за прошлый раз начальник ругался. И что, опять отпустит?
— Его завтра не будет. Он в областной центр едет. К проверке готовиться надо. Поехал по своим каналам повыяснять. А я у Алексея Петровича отпросилась тихонько. Тем более я не на весь день. До обеда вернусь. Надеюсь, что успею.
— Я тоже с тобой хочу! — восторженно подскочила Анжелика.
— Какое со мной? — возмутилась я, — колледж только начинается. Пропускать нельзя.
— Ну тёть Любаа-а-а, — заныла Анжелика.
— Не тётьлюбкай! — рыкнула я, но беззлобно, — пропускать не будешь. Тебе ещё к поездке в Америку вон готовиться.
— Мне все подружки обзавидуются, — замечталась Анжелика, — купим с тобой там розовые брюки. И клипсы с блёстками. Я такие на Саманте Фокс по телику видела. Так прикольно…
Она болтала. А я лепила пирожки и размышляла. Как-то я даже и не заметила, что Пивоваров этот начал забегать по малейшему поводу. И без повода тоже.
Про ЛДПР, кстати, вполне мог мне и завтра сказать. И остальное. Странно, как это я раньше не обращала внимания, что он ко мне подкатывает? Хотя, с другой стороны, может, Анжелика нафантазировала? Ну, часто дети из ревности всякую ерунду выдумывать начинают.
В общем, надо будет к нему присмотреться повнимательнее. И, если что-то не то, нужно будет срочно прекращать. Как-то его я в качестве жениха и не воспринимаю. Хотя, как говорится, старый конь борозды не испортит…
Я вздохнула, затем тихонечко хихикнула и принялась выкладывать пирожки на противень.
Но если я думала, что сейчас вот так просто займусь сперва пирожками, потом окорочками, а потом начну складывать сумку с гостинцами и тёплыми вещами для Белки, то я глубоко ошибалась.
В народе говорят: «ночь темна перед самым рассветом». Я за последние дни немного успокоилась, решила, что всё дома более-менее наладилось. И, соответственно, расслабилась.
Человек — такая скотина, что, если ему пинка вовремя не давать, он начинает жить в своё удовольствие и не беспокоиться о завтрашнем дне.
Это я имею в виду, конечно же, боевую соседку Ивановну.
В общем, занимаюсь я себе спокойно пирожками, размышляю, как поступить с Пивоваровым, но так, чтобы и отвадить, и не рассориться, ведь помощь его мне ой как нужна. А потом говорю Анжелике:
— Ты бы вынесла сейчас мусор, а то завтра в дорогу нехорошо выносить.
Анжелика подхватила ведро и выскочила из квартиры.
Не успела я ещё приступить к окорочкам, когда она вернулась на взводе:
— Что случилось? — перепугалась я.
— Тётя Люба, ты это видела? — дрожащим голосом сказала она.
— Что случилось? — мне уже от одного её тона стало нехорошо.
— Выйди
