Бригадир - Алексей Викторович Вязовский
— А остальных куда?
— Пашке одну, по одной Фельдмаршалу, гэбэшнику, мне три.
— А почему тебе три⁈ Губа не треснет?
— Потому что они у меня будут работать сменами, включая выходные.
— Выходные-то зачем?
— Не догоняешь?
— Нет, — помотал башкой Димон. — Точнее догоняю, но, мне кажется, ты свои силы малость переоцениваешь. Сотрется, Серый.
— Мы не только себе сосок берем на перекур, — поморщился я. — Эти девчонки для нас будут делать вообще все. Сдавать вещи в химчистку, брать билеты на самолет, покупать продукты если потребуется, устраивать встречи, следить за расписанием дня. Вообще все! Ты их будешь видеть чаще, чем родаков.
— Но зачем? — глаза Китайца приняли почти что нормальный размер.
— Затем, что самым ценным ресурсом скоро станет время, — постучал я пальцем по Димонову лбу чуть повыше его растерянных косых глаз.- Такой у нас будет марафон, что ночевать в офисе придется. Я, кстати, уже велел Фельдмаршалу несколько кабинетов оформить под спальни. На Рублевке тоже так сделаем: возьмем в аренду второй этаж над цокольным.
— Спать в офисе? — неприятно удивился Китаец. — Да на хрена?
— Ты слышал выступление Гайдара? Ну то, про приватизацию?
— Не-а… — Димон помотал головой. — Я такой отстой не смотрю.
— А зря! — я тяжело вздохнул.
Нет, не будут пацаны из бригад читать «Коммерсант». И учится из них пойдут… ну вот разве Китаец.
— Большие дяди будут пилить страну, — продолжил я. — Ты был с нами на лобненской нефтебазе?
— Был.
— Видел, сколько всего после Союза осталось?
Китаец кивнул.
— Ну, вот все это и будут растаскивать по норкам. И я очень, очень хочу попасть в число больших дядь с огромной норкой.
— Теперь всосал, — кивнул Димон. — То есть вместо того, чтобы поднимать бабло и наслаждаться жизнью, мы будем пахать, как рабы? А зачетных телок мы набираем не для того, чтобы трахать, а чтобы не забыть про какую-нибудь встречу? Серый, я себе это все как-то не так представлял.
— Добро пожаловать в реальную жизнь, — хмыкнул я.
Я уже выбрал тех, что будут работать со мной, и сделал пометки на их анкетах. И эти девчонки оказались не самыми красивыми из наших финалисток. Самых красивых пусть забирают пацаны, мои будут пахать вместе со мной.
* * *— Сергей Дмитриевич, одну минутку!
Фельдмаршал поймал меня уже в дверях. Убегал я на стрелку, что назначили нам осколки вахидовского аула в попытке оставить себе рынок на Маяковского. Все прочие мелкие объекты вроде магазинов и ларьков они отдали без боя — Карась с Китайцем спокойно перевели крышу на нас. Но в рынок вахидовская родня вцепилась зубами и когтями. Особых проблем я там не ожидал, стрельбы тоже. Никакой авторитетной поддержки у них не было, вывезем все на базаре. Но пушку на всякий случай взяли, и я велел парням кинуть автомат в буханку, на которой мы собирались ехать. В ней для оружия сделали специальный тайник.
Рассчитывал я так. Если возьмем рынок, считай, вся Лобня будет под нами. Кроме ж. д. станции. Ее с наскоку не завоюешь. Своя вневедомственная охрана, плюс борзый начальник, который послал нас после первых же заходов. Придется повозиться.
— Константин Георгеевич! — я попытался отшить Фельдмаршала. — Я тороплюсь. До завтра подождет?
— Увы, нет. Я быстро.
Мы зашли обратно в кабинет, я сел за стол для переговоров, а горкомовец примостился напротив.
— Тарасов подал через адвоката заявление в ОВД Лобни. Пишет, что было мошенничество с доверенностями.
— Ну, это ожидаемо, — пожал плечами я, поглядывая на часы. Придется гнать, но благо МКАД нынче не тот, что в двухтысячных, больших пробок нет.
— Иск в суд тоже подан, — продолжал вещать Константин Георгеевич. — Пытаются опротестовать кредиты, что мы выдаем Геопрому. Требуют в качестве обеспечительной меры наложить арест на банковские счета.
— И это мы обсуждали. Пока не вижу ничего критичного.
— Пашу уже допросили в рамках дознания, — фельдмаршал помялся. — Потом его отвели к начальнику, майору Баранову. Он сказал, чтобы приехал наш главный, пообщаться, порешать вопросы.
Я тяжело вздохнул. Баранова я знал. Собственно, мою первую ходку он и оформил.
— Что же вы так нахмурились, Сергей Дмитриевич? — обеспокоился горкомовец. — Знаете Баранова?
— К сожалению, да. Он, само собой, берет, но, увы, не по чину. Пока нас не высосет, не отступится. Ладно, это моя проблема, буду решать. Скорее всего, сразу дам много денег и пообещаю еще. Пусть ждет. Надо будет подготовиться.
— Я ничего об этом не хочу знать! — теперь Алексеев испугался, поднял руки в защитном жесте
— Да не будет там никакого криминала, — успокоил я его. — Решим по-другому. Так что насчет суда?
— Хм… как бы это выразиться… Колеса Фемиды надо слегка смазать.
— Ясно. Сколько?
— Недорого. Пять тысяч долларов. Иск замотают: сначала отложат на несколько месяцев, а потом отклонят по формальным основаниям.
Хренасе не дорого! Я встал, открыл сейф. Деньги, мало того что стремительно дешевели, так еще и разлетались, словно мотыльки с включенной лампы. Или мотыльки на свет, наоборот, слетаются? Что-то я уже совсем запутался.
Ворам дай, закрыть кассовый разрыв в Истоке дай, теперь еще и на взятки отбашляй! Такими темпами вахидовских денег у нас не будет уже к майским праздникам. А поступлений крупных что-то не наблюдается! Только с нефтебазы удалось нормально поднять. Ларьки и прочие магазины — просто детские слезы. Братве на сигареты и пиво. И чтобы местные барыги не расслаблялись.
Я вытащил из сейфа куцую пачку долларов и отсчитал пятьдесят сотенных купюр. Задумался, а сколько Фельдмаршал возьмет себе? И сколько вообще
