Адвокат вольного города.6 - Тимофей Кулабухов
— Здравствуйте, Демид Фирсович, а Вы чего тут? — я вытянулся во фронт, как перед старшим по званию, коим, он в некотором смысле и был.
— В порядке замены по второму классу судей. Кое-кто ухитрился отравиться на свадьбе в массовом порядке. Но вы не бздите, мы с Родионовым давно все дела обмусолили и…
— А? — не понял растерявшийся представитель фискальной службы.
— Хер на… Я говорю, встать, суд идёт!
Фраза прозвучала довольно-таки странно, потому что мы с фискальщиком уже стояли в зале суда. Стоял и судья. Даже незнакомая помощница стояла. Фраза требовалась, что называется, ритуально, показывая, что Демид Фирсович тут суд, а не просто какой-то левый крендель в судейской мантии покрасоваться зашёл.
Вообще судья Лещёв был председателем суда по общей юрисдикции, а находились мы в «торговом суде», то есть другом учреждении. Однако, правосудию виднее, формально всё судьи приблизительно равны в высочайшем уровне доверия. Могли и перекинуть по процессам из суда в суд. На практике судья по чужим делам почти все дела, какие сможет, отложит на более поздний срок, чтобы первоначальный судья восстановился и стал в строй. И говоря эту фразу, он имел в виду, что уж если именно он уверенной походкой явился на заседание, то значит кризис серьёзный.
— Сильно траванулись?
— Морепродуктами. Но это к делу не относится, — важно нахмурился Лещёв. — Ужо я вас сейчас рассужу! Прошу садиться.
И мы сели. Это сильно было не по плану, однако… суд — это всегда фактор риска.
— Слушается дело… Натали, дай мне том. Крыжановский же у нас сегодня, а, Аркадий?
— Нет, — зашептал я. — Хокшилд Кустовой…
— Ах да! — решительно перебил меня Лещёв и достал другую папку из вороха. — Слушается дело… компания «Хокшилд Кустовой Майнинг» против Фискальной службы города Кустовой о признании сделки недействительной по признаку ничтожности. Суд в составе судьи Лещёва при секретаре… Как там тебя?
— Наталья Германовна.
— А фамилия?
— Власова.
— При секретаре Власовой. Отводы будут? Доверяем суду?
Мы традиционно промычали, что нет отводов, вполне себе доверяем.
— Права ясны, надеюсь, нет необходимости суду тут повторяться?
— Права ясны.
— Тогда давайте к сути. Чего мы тут собрались-то… Поступили результаты экспертизы. Знакомы с результатами?
— Нет, — подал голос я, — Они же только в суд поступили.
— Идите сюда, глянете. Копий у меня для вас нет.
Мы встали и подошли, он развернул и дал нам зачитать раздела «выводы» заключения экспертизы.
Бла-бла-бла… Подпись гражданина Хокшилда в разделе «директор» была выполнена неизвестным лицом, не указанным гражданином Хокшилдом, не соответствует образцам №2, №3, №4 представленным в качестве содержащих оригинальные образцы почерка и подписи, имеет следы подделки, либо технического выполнения, в соответствии с разделом 2 заключения.
— Так, вам всё понятно или будем Ваньку валять? — добродушно спросил Лещёв.
Фискальщик начал что-то бубнить себе под нос, по кругу повторяя слово «возражения».
— Вы вручили коллеге свои возражения?
— Нет. Просим отложить в связи с незаблаговременным вручением, — выпучил глаза представитель фискальной службы.
— Вручайте.
Он мне дал своё опус, я пробежал глазами.
— Заявитель, Ваше мнение по ходатайству об отложении?
— Возражаем, это затянет дело. Сроки у нас.
— Верно, сроки поджимают, пора уже и выносить. А насчет того, что Вы вроде как не готовы?
— Готов. Эту аргументы уже озвучивались, да и никак не перебивают результатов экспертизы. Прошу рассмотреть сейчас, не откладывая.
— То есть Вам не надо дополнительного времени?
— Нет.
— Ну тогда идите по местам… Заявитель, Вы своё заявление поддерживаете?
— Да.
— Полностью? — ехидно спросил он.
— А как же ещё?
— Ну у нас соглашение трехстороннее, Вы, потом вторая фирма и фискалы. Подписи Вашего директора подделаны. Но ведь про другого так не установлено?
— Мы говорим только про себя, — многозначительно ответил я, не понимая куда он клонит.
— А значит, Вы просите признать соглашение недействительным в Вашей части? В отношении Вас?
— Д-да, — не понимая, на что явно намекает Лещёв, кивнул головой я.
Вообще судья не может выходить за пределы заявленных требований, что-то придумывать, тем более корректировать эти требования, но Лёщева такие мелочи не могли остановить.
— Будете менять исковые требования?
— Ваша честь… Демид Фирсович, мы против затягивания, не хотим никаких новых уточнений, ходатайств и так далее.
— А мы через протокол… В устном порядке и без отложения.
Я невольно скривился. В торговом суде такое не принято, но… Пусть делает, что хочет.
— Как скажете.
— Вот и чудно. Значит, чуть уменьшаем требования, не будем делать выводов за третье лицо, только Вы выбываете из соглашения.
Я натянуто улыбнулся.
Идея Лещёва попахивает идиотизмом, потому что соглашение предполагает, что два налогоплательщика взаимно обязуются платить налоги друг за друга, а фискальная служба принимает их гарантии, обязательства и оплату. И если выкинуть одну компанию из соглашения, всё теряет смысл. Но если Лещёву так хочется, то и пёс с ним.
— Так. Вы, значит у нас, возражаете? — спросил он оппонента.
— Да, — встал представитель фискальной службы. — Я готов доложить подробнее.
— Не стоит, поберегите себя, — лицемерно пожалел его судья. — Мы все читали вашу позицию и всё поняли.
— Ну как же…
Фискальщик понимал некоторую абсурдность, я его возражение получил пару минут назад, как и судья, причём тот даже на него не взглянул. Ежу понятно, судья уже все для себя решил и уверенно тащил процесс к финалу.
— Вопросов, как я понял, друг к другу у сторон нет, — констатировал Лещёв и не дал нам рта открыть, чтобы озвучить другую точку зрения. — Исследуются материалы дела.
Он приподнял дело, как торговец продуктами на рынке, который пытается определить вес арбуза мануально, без весов.
— Ваша честь, полагаю, что мы с коллегой на прежних заседаниях и в порядке досудебной подготовки всецело изучили материалы дела и они нам знакомы, — выдал я на одном дыхании.
— Прям так и всецело? — недоверчиво сощурился судья.
— Ну, если суд сомневается, — протянул я. В конце концов я ему подыгрывал. Так-то со своей стороны готов до посинения проходить все процедуры, это судья откровенно ленится.
— Ну, знакомы, значит знакомы,
