Авиатор: назад в СССР 10 - Михаил Дорин
Пока мы шли по осеннему городу, я всё пытался узнать, откуда здесь у Веры появились знакомые.
— Она ж моя родная тётя, а её муж в Ташкенте служил.
— Короче, у тебя тут и родственники теперь есть?
— Почему теперь? Всегда были. Не знаю, почему она именно здесь осталась жить. Наверное, потому, что её мужа здесь похоронили.
— А вы на похороны не приезжали сюда? — спросил я.
— На похороны из-за маминой службы и моей учёбы приехать не смогли. Но сегодня я сходила на кладбище. За нас с тобой и маму цветы положила, — сказала Вера, едва успевая за моим быстрым шагом. — Ты чего так торопишься?
— Всегда быстро хожу, — ответил я, поднял Веру и крутанулся вместе с ней под её радостный смех.
— Серёжа, поставь меня, — воскликнула радостно Вера и я выполнил её просьбу. — И давай теперь обороты прибери, ладно?
— Понял. На сколько процентов?
— На малый газ, — посмеялась Вера и мы вошли во двор, окружённый несколькими девятиэтажками.
В этом районе раньше жил наш командир — полковник Томин. Как раз сейчас мы проходили мимо его подъезда под номером 2.
— Так, у неё квартира 86. Это второй подъезд, — указала Вера.
Пока мы поднимались на лифте, складывалось ощущение, что сейчас я увижу кого-то очень знакомого. Да и вышли мы как раз на 4 этаже. Ведь на нём и жил Томин. Номер квартиры только не помню.
Вера позвонила в звонок. Через несколько секунд дверь открыла женщина, которую я уже видел пару раз в своей жизни.
— Тёть Лариса! — вскрикнула Вера и бросилась в объятия Ларисы Павловны.
Кажется, родственницей моей будущей супруги оказалась не кто иная, как вдова Валерия Алексеевича.
— Верочка, ты такая большая! Долго тебя не видела, — ответила Лариса Павловна, поправив выбившуюся прядь светлых волос из-под серого ободка. — А твоего жениха, я знаю, — улыбнулась женщина, подмигнув мне.
Её серые глаза уже не так печальны, как были в нашу с ней единственную встречу — на похоронах Валерия Алексеевича. Получается, что скоро я породнюсь с Томиными.
Лариса Павловна жила одна. Её дочь уже давно уехала и приезжает крайне редко. Однако на нашей свадьбе она будет у Веры свидетельницей.
Мы долго общались за чаем, разлитым по красивым фарфоровым чашам, которые были расписаны рельефными золочёными веточками по белой эмали.
— Тётя Лариса, это же Ленинградский? Ещё и «вне группы»? — удивилась Вера.
Лариса Павловна начала рассказывать моей будущей супруге про эту посуду. Чем ещё могут заняться две женщины за чаепитием? Мужиков пообсуждать и домашний уют. С виду, сервиз как сервиз. Я даже не понимаю удивления от этого клейма на днище «ВНЕ ГР».
Около часа мы общались втроём, а потом Вера решила отойти в «дамскую комнату». Как и ожидалось, Лариса Павловна не могла не поговорить со мной откровенно.
— Я вижу, что вы, молодой человек, приняли «земное» решение, — сказала вдова Томина, положив ногу на ногу.
— Хоть мы и не так давно знакомы с Верой, но решение обдуманное.
— Я и не сомневалась в вас, Сергей. Просто, очень удивлена, что так тесен мир. И вот вы уже жених моей племянницы, — сказала Лариса Павловна и глубоко вздохнула, подняв глаза вверх. — Валерий Алексеевич был бы рад. Не меньше, чем отец нашей Верочки.
— Спасибо. Это очень приятно, — ответил я.
— Но вы решили уволиться из армии и пойти по очень опасному пути, верно? — спросила Лариса Павловна, подложив мне ещё кусочек Киевского торта.
— Это моя мечта. Нельзя от неё отказываться, верно? — спросил я, придвинув к себе блюдце с тортом.
— Я вас не отговариваю. И Вере бы не позволила. Но прошу вас, будьте осторожны. Я знаю, как испытатели борются за свои опытные машины, — сказала Лариса Павловна, отпив немного чая.
— Не буду скрывать, что именно так и есть.
— Просто берегите Верочку и себя.
После того как вернулась моя невеста, Лариса Павловна пригласила нас посидеть в зале.
На большом телевизоре «Рубин» как раз началась программа «Служу Советскому Союзу». Лариса Павловна объяснила, что периодически смотрит передачу, но, когда показывают Афганистан, предпочитает переключить.
— В госпитале до сих пор много раненных, но намного меньше, чем раньше. Всё же нет активных боевых действий.
В этом выпуске показали Анголу и того самого Русова, который получал награду из рук президента Душ Сантуша.
— Уже второй раз его за сегодня вижу, — сказал я.
— Хм, кто-то из политбюро? — спросила Вера.
— Да. Выглядит молодо и свежо, — сказала Лариса Ивановна и предложила посмотреть фотоальбомы.
Интересно было рассматривать их фотографии, где был запечатлён молодой Томин, Лариса Павловна и места, где они оказывались по роду службы.
Я поискал глазами, стоят ли какие-то награды на видном месте, но обнаружил только одну коробочку. Как рассказала Лариса Павловна, парадный китель Валерия Алексеевича с наградами она передала в Качинское училище, которое он заканчивал. Но главную награду она оставила себе.
На центральной полке стояла коробка со звездой Героя Советского Союза, а в рамке — газета «Красная Звезда».
— Это дядь Валере посвятили? — спросила Вера, подойдя ко мне со спины.
Я читал статью о подвигах Томина и ещё двоих человек, которым была посвящена передовица этой газеты. Что ж, Валерий Алексеевич совершил поистине геройский поступок. Рад, что страна оценила и воздала ему почести.
На обратном пути в общагу Вера шла молча. Видимо, ей было не по себе от увиденного и услышанного в квартире Томиных.
— Ты мне не говорил, что дядь Валера — командир твоего полка, — тихо сказала Вера, положив голову мне на плечо.
— Я и не мог подумать о вашем родстве с Ларисой Павловной.
— Ты знаешь, как представлю, что это всё произошло на твоих глазах… — и Вера не сдержала слёз. — Я тебя предупредила, Родин. Не смей погибать. Иначе… иначе я тебя и там найду.
— Где найдёшь? — спросил я.
— Везде, — ответила Вера и чуть сильнее обхватила мою руку.
Приближался день свадьбы. В город постепенно съезжались знакомые и гости. Бабушка Надя и Эльвира Павловна — моя будущая тёща, ночевали у Томиных. Остальных селить самому не пришлось. Армия
