Восточный край - Сергей Извольский
Прошла минута, пошла вторая. Было несколько волнительно — несмотря на данное ей слово, местную охранную магию, карму, все равно я не совсем ей верил и сейчас ожидал выпрыгивающих как чертей из табакерки однотипных Чарльзов. Но нет, обошлось — прекрасное видение через несколько минут вернулась, снова подошла к моему столу.
— Не против?
Еще до того, как прозвучал вопрос Ангелины, я почувствовал на себе хорошо ощутимый взгляд. Обернулся — Надежда. Правда, ее кавайная светлость на меня уже не смотрела. Сейчас я только последовательно увидел взмах рук, а после мелькнувшие темные волосы, спину и ягодицы, исчезнувшие со всплеском — Надежда нырнула, скрываясь под водой. Но я уверен, только что именно ее эмоции почувствовал. Странные причем эмоции, что-то среднее между раздражением, досадой и разочарованием.
Ангелина, кстати, которая в ожидании смотрела на меня, опять удивила. Я вновь чувствовал ее эмоции, но удивительным было не это. Среди ее чувств ощущалась уже знакомая неприязнь, но сейчас на первый план от восприятия ее эмоций выходила густая смесь из смущения, облегчения и глубокого удовлетворения.
Связано ли это с Надеждой? Определенно — как раз сейчас вместе со мной прекрасное видение глянула в сторону пляжа, в направлении Надежды, и удовлетворение в ее эмоциях на краткий миг преобразовалось в самое настоящее торжество.
Так, похоже пока я тюленю, здесь что-то серьезное происходит. Причем, судя по всему, с накалом эмоций и страстей не хуже, чем в смертельном матче. Вот только что?
«Альбин, ты что думаешь?»
«Я черт его знает, шеф. Какая-то нездоровая канитель, мне это тоже не нравится».
«А кто тебе сказал, что мне это не нравится?»
«Шеф, а вот мне как-то не до шуток», — еще сильнее заволновалась Альбина.
— Против чего? — отвлекаясь от обеспокоенного фамильяра, посмотрел я на ожидающую ответа Ангелину.
— Присяду?
— Конечно, располагайся. Почему я должен быть против?
«Шеф, если девочки начнут из-за нас драться, мы не вывезем их разнимать».
«Ой все, не нагнетай».
«Потом не говорите, что я не предупреждала!»
Глава 19
Ангелина давным-давно привыкла, что привлекает мужские (и не только) взгляды.
Девушка прекрасно знала себе цену, знала свои возможности. И во владении водной стихией, и в применении силы собственной красоты.
На пляж она пришла последней. Специально. И внимательно отмечала реакцию других. Девушка обладала не только силой дара и красоты: периодически у нее пробуждались способности эмпата. Крайне слабые, проявляющиеся изредка и безо всякой системы, но даже такие способности были великой редкостью в мире владеющих. Правда, за последние сутки случались подобные проблески сразу несколько раз — столько же, сколько способности проявлялись за весь последний год.
Вот и сейчас Ангелина со сдержанной радостью слушала свою эмпатию. Благодаря вновь проснувшимся способностям она ощущала, пусть и едва-едва, отклики эмоций практически всех тех, кто находился на пляже. И очень слабо, но все же чувствовала, что направленное на нее восприятие уже сменилось от преобладающей ранее настороженности к усиливающемуся интересу.
Основное внимание Ангелина ощущала от да Сильвы — бразилец пялился на нее чуть ли не с высунутым языком, рискуя получить порцию злости от Гарсии, явно считающей его свой собственностью. Кроме того, Ангелина ощутила, как внешне безразличный Магнуссон краем глаза смотрит на нее заинтересованно и оценивающе. Она выдержала паузу и словно невзначай обернулась, проверяя. И убедилась, что красные глаза направлены на нее.
Ангелина радовалась пробуждению способностей. Но больше поводов для радости не было: она не видела и не чувствовала внимания от Новицкого. Вернее, она не чувствовала так нужного ей отклика: конечно этот беловолосый проклятый смотрел на нее, но смотрел совсем не так, как остальные. Его холодный оценивающий взгляд был подобен взгляду на произведение искусства — Новицкий как будто бы любовался ей отстраненно. Так, как раньше посетители Лувра любовались улыбкой Моны Лизы. До того момента, конечно, как Лувр еще стоял целым в Париже, а сама картина вместе со дворцом не превратилась в пепел среди руин.
Пепел среди руин — какая прекрасная аналогия тому, куда с освещенной столичным блеском дороги только что свернула ее жизнь, оказавшись на ухабах в далекой глуши. Миг, и вместо Самары, Петербурга и блестящих многообещающих перспектив она теперь должна тратить себя на то, чтобы привязать к себе этого… милого юношу — поправилась Ангелина мысленно.
Даже в мыслях она избегала использовать эпитеты, которые в приличном обществе без чужих ушей применялись к проклятым.
Девушка уверенно направилась к пляжному бару, где сейчас расположился Новицкий. Приближаясь, она видела его взгляд светло-голубых ледяных глаз, и вдруг почувствовала себя как модель на подиуме. Ощущая себя не личностью, а буквально красивой вешалкой для одежды и созданного образа.
Неприязнь к беловолосому проклятому вспыхнула с новой силой. Мило ему улыбнувшись, она отвела глаза и вдруг увидела расположившуюся на шезлонге неподалеку эту темную змею Кудашову. Она была в солнечных очках и смотрела вроде бы совсем в другую сторону, но Ангелина ощутила на себе ее взгляд. И сосредоточенное внимание.
Так. Ангелина посмотрела на небо, благодаря провидение за так вовремя проявившуюся эмпатию. Похоже, эта темная стерва словно невзначай заняла позицию у самого бара. Явно непросто так, определенно собралась отслеживать ее действия.
Ангелина поняла, что если попробует сейчас сразу подойти к Новицкому начиная его обрабатывать очарованием, Кудашова среагирует. Наверняка включится и найдет способ поставить ее в глупое положение. Неважно как, но Ангелина уже была уверена, что Кудашова это сделает — на пляже, в отличие от бального зала, например, подобная задача не в пример проще. Тем более если одна официально — наставник, а вторая — ученица.
Решив выждать более подходящий момент для атаки Новицкого силой красоты и шарма, Ангелина прошла мимо бара и направилась к воде. У кромки пляжа обратила внимания на сестру Новицкого, судя по взвизгам весьма ограниченную в развитии. Подойдя ближе и заговорив с ней, Ангелина неожиданно узнала, что та не умеет плавать.
Чувствуя на себе взгляды Кудашовой (больше холодный), и Новицкого (больше оценивающий), да Сильвы (просто похотливый) и Магнуссона (сдержанно заинтересованный), Ангелина решила заняться младшей сестрой Новицкого, попробовав научить ее плавать.
Несмотря на ограниченность и ужасное воспитание, Наоми оказалась девушкой весьма смышленой. И через некоторое время Ангелина вдруг осознала, что не испытывает к ней неприязни. Проанализировав ощущения, она поняла — Наоми не чувствует в ней ни соперницу, ни противницу. Как и она сама не испытывает подобных чувств, что явно
