Отдел возмездия - Алим Тыналин
Мы к тому времени проехали здание реактора и промчались по грунтовой дороге еще дальше. Ярко светило солнце и снег вокруг на местности почти растаял, земля показалась огромными черными пятнами. Вдали виднелось озеро Кызылташ, а рядом речка Теча.
А еще неподалеку от речки мы увидели несколько грузовиков и людей, копошащихся рядом. Они уже сумели открыть тяжеленные крышки двух баков для хранения отходов и возились с другими. Это сколько же радиации они умудрились получить?
В любую минуту люди Койота могли залить химикаты в баки с отходами и спровоцировать взрыв. А потом нападут на реактор. По моим прикидкам их было человек десять, значит, можно попытаться справиться.
— Подъезжай ближе, — приказал я Славе, а сам достал «Маузер». Сейчас наган с брамитом неподходящее оружие, разве что в качестве запасного. — Но не слишком, остановись возле обочины и повернись боком. Они сейчас начнут нас обстреливать.
Мы не доехали около пятидесяти метров, когда люди Койота бросили заниматься отходами и начали стрелять по нам. Я услышал пистолетные выстрелы, а еще одиночные автоматные очереди. Стекло в машине треснуло и разбилось, пули застучали по корпусу. Мы выбрались из машины и милиционеры отстреливались, пока я спустился, пригнувшись под откос дороги и начал обходить диверсантов с фланга. Иногда я поглядывал в сторону, где находились грузовики врага, но видел только крыши кузовов, поскольку нас разделяло возвышение дороги.
Обойдя их по большой дуге, я побежал, пригнувшись, и уже хотел напасть с тыла, когда грохнул выстрел и рядом со мной просвистела пуля. Я бросился за ствол дерева, стоявшего рядом и поглядел из-за него, кто это там такой бдительный.
Ну конечно, теперь я сразу увидел Койота, целящегося в меня из пистолета. Он стоял возле грузовика и прятался за его капотом, но я сразу узнал его насупленную физиономию и складки на лбу. Вот теперь он и в самом деле походил полностью на свое изображение, которое мне показывал Зверь.
Грохнул еще один выстрел и пуля вонзилась в ствол, за которым я сидел. Я сделал ложный выход вправо, но тут же метнулся обратно. Снова грохнул выстрел и пуля прожужжала рядом с моей головой. Меткий, собака! Пожалуй, я больше не буду так рисковать.
— Может, ты сдашься, товарищ Собакевич? — спросил я, сидя за деревом. — А то время против тебя работает, скоро здесь будут подкрепления.
— Нет, против тебя, щенок, — ответил Койот. Голос у него оказался звонкий и раскатистый, будто металлический. — Сейчас мы прикончим твоих милиционеров, а потом возьмемся за тебя. И пока приедут твои подкрепления, мы уже взорвем реактор.
А ведь он говорит правду. Мне и в самом деле нужно поторапливаться. Мои помощники не продержатся слишком долго против превосходящих сил, в том числе и автомата.
Я снова осторожно высунулся из-за ствола и не увидел Койота на прежнем месте. Он уже переместился к грузовику с другой стороны. Пока он не видел меня, я снова перебежал обратно за возвышенность дороги и побежал назад. Теперь я хотел напасть на врага не с тыла, а с фланга, там, где обзор закрывали грузовики. Помимо «Маузера», я вытащил еще наган и взял его в правую руку.
Каждую секунду я ожидал выстрела от Койота, но его не последовало. Видимо, мой маневр все-таки чуточку привел его в замешательство. Он потерял меня. Все это позволило мне добежать до грузовиков вплотную. Прижавшись к кузову стоящего с краю, я перевел дыхание и глянул вниз, под колеса. Здесь я увидел ноги сразу троих людей Койота, ведших огонь по милиционерам.
Противники находились совсем близко от меня. Не мешкая, я опустился на подтаявший снег и выстрелил из нагана по ближайшему. Попал ему в ногу, а когда он со стоном повалился на землю, добавил ему в грудь. Точно также я расправился с двумя остальными. Тихие выстрелы нагана позволили мне оставаться незамеченным.
Другие диверсанты находились у дальних грузовиков, стоявших возле баков с отходами. Тут я увидел еще одного диверсанта, бегущего в мою сторону между ближайших грузовиков и сразу узнал в нем Койота. Он тоже пригнулся и сразу увидел меня. Начал стрелять на бегу, а я тоже открыл по нему огонь, продолжая лежать на земле.
Мы попали друг в друга одновременно. Моя пуля угодила ему в грудь, а он попал мне в плечо. Дьявол, как же больно, это моя многострадальная левая рука, мне пришлось выронить «Маузер». Койот извивался на грязном снегу от боли, а я, превозмогая боль, прицелился и с тихим хлопком выстрелил в него еще два раза. После последнего выстрела он затих, а я буквально физически ощущал, как пули заходят в его тело и остаются там.
Там, дальше, еще продолжалась перестрелка. Я поднялся и прокрался мимо грузовиков вперед, туда, где люди убитого Койота огрызались выстрелами. Не выходя на открытое пространство, я снова прилег на землю и опять увидел двоих из них под колесами грузовика. Несмотря на то, что я вдруг почувствовал страшную слабость, я сумел подстрелить еще двоих, прежде чем земля завертелась перед моими глазами.
Сознания я, однако, не потерял. Полежал еще минут пять и немного пришел в себя. Затем осознал, что выстрелы прекратились. Неужели милиционеры погибли? Я услышал шаги на снегу и приготовил наган, хотя в нем почти не осталось патронов. Перезарядить его с раненым плечом я не мог. Ладно, попробую выстрелить последним патроном.
— Эй, ты как там, живой? — послышался голос Алексея.
Милиционер осторожно подошел ко мне и опустился рядом на колено.
— Они убежали, — сказал он. — Их осталось трое и они убежали. Но Славку подстрелили, сволочи. Ты держись, слышишь? Помощь близко.
Я его уже не слышал, потому что все вокруг померкло у меня перед глазами.
Очнулся я уже в госпитале, весь перевязанный, как мумия. Не успел я позвать медсестру, как в палату вошел Зверь.
— Ну что, герой? — сказал он. — Как себя чувствуешь?
— По сравнению с Койотом довольно неплохо, — ответил я и поморщился. — Чего это меня заковали в бинты? Где я? Я хочу уехать отсюда.
— Ты в больнице Челябинска, — ответил Зверь. — И я поздравляю тебя с выполнением первого задания.
— Ну да, я очень рад, служу Советскому Союзу и все такое, но лучше было оставить меня в медпункте комбината, — ответил я. — Там у меня была одна знакомая.
Зверь вздохнул и потускнел. Я насторожился. Чего это он
