Между двух огней - Ande
Я еще в Женеве понял, что нужно было позвонить из Парижа. Но хотелось сделать сюрприз. Насколько бы жизнь была проще, если бы я не считал себя самым умным!
Водитель грузовика оказался итальянцем. Да, сеньор, довезу до поворота. Там потом по тропе через лес. Нет сеньор, у нас здесь зверья немного. Кабанов нет, так что спокойно дойдете. Разве что медведь объявится. Но это редко. Давно про медведей не слышно.
Я злился на всех. На Савву, который ничего не пояснил. На Наташу, которая явно надо мной потешалась. На Мейделя, который если не знал, то почему? На долбанную Швейцарию, которая только с виду один плевок на карте, а добраться куда-нибудь тот еще гимор.
На тропинке стоял патруль. Я их услышал издали. И ушел вверх по слону. Все подробненько рассмотрел. Тройной пост. Двое стоят открыто, один сидит в секрете на возвышенности, откуда все простреливается. Вернулся на тропу и вышел к ним.
— Здорово, станишники!
Они быстро разошлись в стороны, держа карабины на сгибе локтя.
— И вам не хворать! Куда путь держим?
— Да вот, господин Ламанов звал в гости. А я тут мимо ехал. Дай, думаю, навещу.
Крепенькие такие мужики. В куртках, сапогах и кепках. Смотрят спокойно, карабины на предохранителе. У обоих ножи на поясе. Уползать, если что, будут вон туда. Там у них, кажется, позиция. Ну, для нынешних времен — неплохо.
— Давайте, мы вас проводим, Иван Никитович.
— О! Вы меня знаете?
— Савва Игнатович вчера упредил. Сказал, смотрите там, должен объявиться. Описал. Вы — подходите. Только он говорил, вы злой будете.
Мне стало совершенно очевидно, что все, кроме меня, всё понимали, и надо мной просто глумятся.
— А я, видишь, сама доброта и благость. Ведите, чего уж.
Мы вышли в долину, слева, на горе, возвышается замок. К нему ведет дорога. В начале дороги — флигель. Скорее дом, надо полагать для прислуги и охраны. Ворота заперты.
— Ваня! Скажи честно, ты Мезокко под Женевой искал? — обнял меня Савва. Я открыл рот, чтобы сказать ему все, что о нем думаю, с применением всех отглагольных прилагательных сексуального типа. Но тут во двор вышла Наташа. В легком сарафане, каких-то сандалиях. Глазища. Растрепанная…
— Извини, Савва. У меня срочное сообщение для княжны.
Схватил за руку, и утащил в дом.
— Показывай, где наша комната!
— Что случилось?
— Быстрее!
Изнутри на двери задвижка. Отлично!
— Кольцов, ты порвешь сарафан! Ваня!!! Ну Ванечка, ну милый… ну куда ты так торопишься…
Уже ночью она рассказала, что они очень веселились. Всем было понятно, — я думаю, что замок под Женевой. И Шарлотта с Саввой уговорили меня посмотреть, что получится. Ванечка, ты такой смешной, прям генерал, Так, быстро в Женеву! и чтоб к обеду. Мне было так страшно. И так унизительно, они меня лапали. И разглядывали так, что было просто жутко. А ты все не шел и не шел. Я их предупреждала, что ты разозлишься. А они смеялись, и говорили, что дадут тебе посмотреть. Ты чего Ванечка? А когда наверху загрохотало, этот заскочил, и говорит, что я надеюсь, вы скажете, что с вами обращались нормально?
Я прижимал её к себе, и думал, что легко суки отделались. И успокаивал свою принцессу самым древним способом успокоить женщину. Где-то через сутки Шарлотта прислала горничную. Тонкий она психолог! Если бы пришла сама или Савва, я бы их точно отправил в Женеву. Вылезать из постели нам не хотелось совершенно. Люди любят трахаться еще и потому, что в этот момент у тебя нет проблем. Это потом, когда все заканчивается… Тем не менее, мы пожаловали на ужин.
— Ну, что сказать, графиня. Жалкий походный быт барона Мейделя, не идет ни в какое сравнение с изысканностью вашей здешней жизни!
Да и то. В отличие от Якова, купившего по сути заброшенное здание, здесь устоявшийся быт и традиции. Древняя мебель и ковры. Верная и опытная прислуга, не разбежавшаяся в бедности. Драгоценный фарфор, и серебряные подсвечники. Распорядок, принятый в позапрошлом веке.
— Дворецкий, к сожалению, попросил расчет еще четыре года назад. Мы сейчас ищем, но сам понимаешь, Айвен, дело не простое.
— Завел ли ты, Савва Игнатич, доверенного камердинера?
— Не умничай, Ваня, на-ко вот, мяса еще съешь. А то лица на тебе нет. Всю Швейцарию объехал.
— Я, Савва Игнатович, не только мясо съем. Я еще и припомню вам, издевательства-то.
— Это Наташа придумала!
— Хорошая попытка, Савва. Но — помни. А вообще, мы с Натальей Викторовной возвращаемся в Париж.
— Айвен. Ты наверное не в курсе, но в Париж отсюда можно попасть и не через Женеву. — вид у Шарлоты при этом был самый светский и сердечный. Наташа рядом фыркнула.
— Спасибо, Шарлотта! Кто бы мог подумать! — с энтузиазмом воскликнул я. — Я мучаюсь мыслью, не устроит ли на вашем обручении один из гостей какую-нибудь гадость? Представляете, придет в дневном костюме? Наташа! Не пинайся! Просто скажи, что ты тоже не пойдешь!
— Айвен. В тебе есть потенциал. Ты безошибочно нашел способ прекратить нападки. И даже некоторое время их избежать.
— Не переживай Лотта. Если он еще раз про это заикнется, я к маме уеду!
— Ну да. Я, господа и дамы, намерен посетить Британию. Там сейчас на выданье принцесса Виктория. Мне кажется, у меня есть шансы. Княжна, положите ножик! Не щипайся ты, езжай к мамочке, подумаешь!
— Решено! Мы с Лоттой тоже едем. Вместе веселей. Я только охрану предупрежу. И ты, Лотта, позвони управляющему.
— Да-да, Савва Игнатович. Пора уже обручение устроить, а то смотреть противно как ты увиливаешь.
— Наташ, ну как ты его терпишь-то?
Обратная амбаркация запомнилась только пересадкой в Цюрихе. Господин Келлер прибыл лично засвидетельствовать. И разузнать, не солью я ему еще чего. А мне что, жалко? По секрету рассказал что Де Бирс с русскими мутят алмазный мегапроект. Если выйдет, то сами понимаете. И если не выйдет
