Проклятье живой воды (СИ) - Романова Галина Львовна

— Двое, — кивнул баронет.

— В таком случае, можете на меня рассчитывать, сэр…

— Джеймс Фицрой, пятый баронет, — отрекомендовался тот. — Племянник сэра Генри Фрамберга, графа Торнхильд. Мои спутники — мисс Маргарет Смитсон, ученица и служащая в «Макбет Индастриз» и мистер Гарольд Робинс, ученик врача.

— Ого. — Арчи несколько раз кивнул, обозначая поклоны, но почти сразу перешел к делу, торопливо заряжая свое ружье. — Судя по всему, вы не простые колонисты…

— Да, — ответил Джеймс, — Наша цель… — он заколебался, не зная, может ли довериться новому знакомому, но потом решил рискнуть. — Наша цель — спасение жизни девушки… моей невесты и единственной дочери сэра Генри Фрамберга. Она — моя кузина, и в том, что с нею произошло, частично есть и моя вина. Моя невеста… она тоже мутант.

Арчи опустил руки:

— И она… — взглядом указал на окно, за которым простирался ночной остров, — здесь?

— Мисс Роза осталась там. В Лондоне. Ее отец и я… мы не дали чистильщикам ее увезти.

— Мы… я надеялась отыскать лекарство, чтобы можно было спасти мисс Розу, — подала голос Мэгги. — Нам с Гарольдом пришла в голову мысль, что можно создать вакцину… лекарство от этой…м-м… болезни. Но для этого нужны кровь и прочие природные жидкости другого мутанта. Как в опытах мсье Пастера…прививка…

— Вы думаете, что это можно победить прививкой? Как оспу? — переспросил Арчи.

Молодые люди кивнули. Кто — с энтузиазмом, кто — спокойно, кто — неуверенно.

— А вы считаете иначе? — задала встречный вопрос девушка.

— Я…м-м… не считаю никак, — нашелся Арчи. — Это слишком неожиданно… Но, надеюсь, вы понимаете, что…

— Нам нужна помощь, — сказал Джеймс. — За нами через пять… уже через четыре ночи должен прийти катер с берега. Мы должны как-то продержаться на острове все это время и… добыть необходимые препараты. Вы нам поможете?

Арчи невольно бросил взгляд в темный проход, где начиналась крутая лестница, ведущая вниз. Оттуда доносились шорохи, вздохи, ворчание, скрежет и утробное попискивание. Ввалившись в заброшенную часовню, мутанты быстро по следам нашли, куда скрылись беглецы и толпились у подножия лестницы. Но проход был слишком узким и крутым, чтобы они могли протиснуть внутрь свои массивные тела. А вскарабкаться по стене снаружи вряд ли смог бы даже обычный человек, не говоря уже о том, что мысль об этом сперва должна была прийти в их головы.

— У меня есть одно условие, — осторожно произнес агент.

— Я вас слушаю.

— Помогите мне выбраться отсюда, — просто сказал Арчи. — Правительство должно узнать о том, что кто-то увозит отсюда «дозревших» нелюдов. И я сильно сомневаюсь, что этот «кто-то» действует на благо британской короны.

— Разумеется, — кивнул Джеймс. — Мой дядя — член парламента. В любом случае, вы будете услышаны.

— В таком случае, — Арчи наконец закончил заряжать ружье и встал, — можете на меня рассчитывать, сэр.

Они обменялись рукопожатиями как раз над дырой, на дне которой толкались и ворчали чуявшие добычу мутанты.

Миссис Чес не сразу поняла, что заблудилась. Какое-то время она просто шла, куда глаза глядят, но по мере того, как местность вокруг становилась все более дикой, женщина начала волноваться. Поиски тропы не дали результатов. Хорошо хоть, заросли кустарника и молодые деревья не росли так густо, и можно было не тратить сил, прорываясь сквозь переплетение ветвей. Да и видно из-за этого было довольно далеко.

Верне было страшно. Она чувствовала, что ее преследуют, но кто бы ни был преследователь, он не спешил показываться на глаза, и это нервировало женщину. Кто бы это ни был, мутант, дикарь или кто-то из общинников, встречаться с незнакомцем ей не хотелось.

Во всяком случае, не сейчас, когда она не была готова к встрече. И, положа руку на сердце, она бы предпочла, чтобы по пятам за нею шел ее сын или какой-нибудь его товарищ по несчастью. С людьми встречаться не хотелось. Люди бывают большими чудовищами, чем те, кого они именуют таковыми. Из всех ее знакомых, миссис Чес могла назвать хорошими, пожалуй, только мисс Смитсон, возможно, мистера Робертса и кое-кого из соседей. Но даже миссис Тук она не была бы рада увидеть. Уж лучше в самом деле мутанты. По крайней мере, среди них ее сын… Она должна его найти. Вот только где?

За деревьями мелькнула темная громада, и миссис Чес остановилась. Крепость. Развалины старинной крепости. Там, если верить общинникам, днем отсиживаются мутанты, поскольку боятся яркого света. Сейчас еще был день, хотя солнце клонилось к западу. У нее есть несколько часов. За это время Верне надо было отыскать сына… ну, или попытаться это сделать.

«Я обязательно узнаю Виктора, в кого бы он ни превратился, — сказала себе женщина. — И он узнает меня. Мы непременно встретимся.»

С этой мыслью она повернула в сторону крепости и зашагала вверх по склону с такой скоростью, какую позволяли ей усталые ноги.

Ощущение пристального взгляда в спину не желало пропадать. Несколько раз миссис Чес не выдерживала и оглядывалась как бы случайно, но не могла заметить никого из преследователей. И это тоже заставляло ее спешить.

Когда-то крепость стояла на голом утесе, но время и природа в отсутствие человека сделали свое дело. Молодые деревья и кусты подступали почти к самым крепостным стенам, а в одном месте, где стена рассыпалась на груду обломков, так даже и карабкались по ней. Кое-где старые камни кладки оплетал плющ и дикий виноград. Сами стены настолько пострадали от времени, что даже ей, уставшей немолодой женщине, удалось бы легко найти проход внутрь.

Обходя стену в поисках удобного места, Верна с удивлением узнала в деревьях дикие — вернее, одичавшие, — яблони и груши. Плоды на них висели мелкие и недозрелые, но женщина с удовольствием нарвала тех и других. Это слегка ослабило голод, прогнало усталость. В детстве Верна часто вместе с другими детьми забиралась в чужие сады и лакомилась недозрелыми плодами.

Еще несколько шагов, и она увидела пролом. Вернее, остатки ворот. Надвратная башня рухнула, провалившись и засыпав проход, но все равно в этом месте стена была намного ниже, а камни и щебень раскатились так далеко, что образовывали довольно пологий склон, лишь ненамного круче, чем местность вокруг крепости. Куртины полыни и корявый кустарничек, за которые оказалось удобным цепляться руками, только облегчили и ускорили подъем.

Оказавшись на гребне, миссис Чес ненадолго замерла, пораженная открывшимся видом. Она никогда прежде не бывала в старых замках и заброшенных крепостях, и какое-то время просто озиралась.

В середине была башня. Вернее, то, что от нее оставило время. Сколько в ней было этажей, узнать не представлялось возможным — часть стен и крыша проломились, усеяв обломками все вокруг. Верна сообразила только, что башня была не ниже двух этажей. Справа и слева от нее находились остатки каких-то других зданий, а позади, плохо видные с замусоренного двора, высились остатки других сооружений. Трава и молодые деревца цеплялись корнями за выбоины в камнях.

Но больше всего поразило Верну не это, а следы. Следы волокуш и колес, кое-где отпечатавшиеся на земле. Сюда кто-то заезжал на телеге или затаскивал тачку? Но кто? По словам сестры Элис и по тому, что она сама видела, миссис Чес знала, что колонисты не подходят близко к крепостной стене. Они оставляют свои «подношения» рядом. Но кто тогда заезжает сюда? Где эти люди? И зачем они сюда забираются?

Женщина поняла, что не хочет знать ответ на этот вопрос. И вообще, она пришла сюда не ради этих людей. Ей надо найти сына.

Она начала спускаться во двор.

В комнате едко и тяжело пахло раздавленными насекомыми и заживо разлагающейся плотью. Не спасали ни флаконы духов, ни матерчатые маски, пропитанные ароматическими маслами. Пробовали жечь курильницы, отправляясь за ними на окраину столицы, где в тавернах за потайными дверями приезжие с Востока китайцы жгли свои травы. Но тяжелый дух привозного дурмана, даже смешанный с опийной настойкой, приносил лишь временное облегчение. Зловоние расползалось по дому. Оно уже почти отравило весь второй этаж. Миазмы ощущались на первом этаже и даже на третьем. По иронии судьбы, лишь самый верхний этаж, где помещались каморки для слуг, пока не был пропитан этой вонью. Но все равно, чтобы подняться к себе, горничным, посудомойкам и кухарке приходилось преодолевать этаж вони. Прислуга роптала. Уже две девушки взяли расчет, еще двоих пришлось уволить самим за то, что они позволяли себе лишнее.