Олег Измеров - Задание Империи
— А вторая реальность?
— Ну, ее я знаю только с ваших слов… Вы говорите, у них государственный атеизм, но церкви они не оскверняют?
— Нет. Религия там вроде памятника старины. Ею любуются, протирают тряпочкой, возможно, даже восхищаются, но в бога не верят.
— Иногда кажется, что и у нас тоже, но боятся сказать. Блюсти нравственность, помогать сирым и убогим, спасать падших духом, утешать можно и без рассказов о жителе Иудеи, якобы творившем чудеса. Точнее, можно придумать и новую идею, с чисто русскими корнями. Но все боятся нового и держатся за привычное.
— Вы очень откровенны.
— Без откровенности нет доверия.
"Угу. Войти в доверие. Не будем забывать все-таки, что это — другая реальность. С коричневой чумой покончить в наших общих интересах… а насчет остального посмотрим."
Из дверей выскочил молодой человек в штатском, но с военной выправкой, и отрапортовал Ступину, что патруль благополучно добрался до Бежицы и препятствий на дороге не отмечено.
— Ну, с богом, — промолвил штабс-капитан и пожал Виктору руку.
Кортеж двигался в том же порядке, но, как показалось Виктору, более медленно и осторожно. Виктора неминуемо сморило бы, если бы не действие выпитого кофе, которое одновременно пробудило аппетит. "Доберусь до места — первым делом в американскую диетку…"
"Мерс" тормознул. Виктор огляделся. Они были на дамбе, ведущей к мосту у вокзала Брянск-Орловский. Впереди стоял грузовой "Опель", слегка стукнувшийся с тракторной тележкой с сеном, выезжавшей из поймы, так, что проезжая часть была загорожена полностью. Возле водителя, виновато мявшего кепку в руках, уже стоял дюжий сотрудник гужавтоинспекции и составлял протокол. Мотоциклист сопровождения подъехал поближе; местный дэпээсник начал что-то ему докладывать, показывая рукой то в одну, то в другую сторону.
"Только что столкнулись", подумал Виктор, "патруль доложил, что дорога свободна. И дорожная полиция сразу же на месте ДТП, не то, что у нас…"
— Назад! — заорал Виктор. — Назад!
Быгов, сидевший за рулем, резко дал газ, одновременно выворачивая вправо для разворота большую как на автобусах, баранку руля. Валентин схватил из-за спинки кресла МП-28, чуть не стукнув Виктора кожухом по затылку; сидевший впереди Антон защелкал тумблерами рации.
— "Клен", я "Береза"! На девятнадцатый подкрепление!
"А если это глупость, паранойя? Вдруг гаишник просто случайно рядом оказался? Ладно, лучше ложная тревога, чем…"
И не успел Виктор закончить фразу, как увидел, что патрульный, взмахнув руками, начал откидываться навзничь в седле своего мотоцикла, а "шофер" и "гаишник" бросились наземь; донесся хлопок. Быгов успел развернуться назад; Виктор через лобовое стекло увидел, что "Форд-МАЗ" принял вправо на обочину, пропуская их на узкой дороге, а охрана выскакивает из открытой машины со своими машиненпистоле, чтобы прикрыть. Застучали отрывистые очереди. Пятидесятисильный мотор взревел, обратная дорога была свободна, и Виктор уже было подумал, что они выскочили, как вдруг совсем рядом что-то громко хлопнуло, как китайская петарда, машину повело вправо и они ткнулись радиатором в придорожную осину.
— Камера, твою мать! Из машины!
Виктор поймал ручку двери где-то возле правого плеча, дернул и вывалился на откос, поросший мягкой невысокой травкой, мысленно проклиная аккуратность дорожных строителей и тех, кто содержал дороги. Густой бурьян и кусты здесь оказались бы более кстати. Следом за ним выпал Валентин, наполовину оставшись в машине, его автомат, клацнув, свалился асфальт у колеса, а сам Валентин повис ничком и не шевелился; на спине его появилось красное пятно, и Виктор вдруг понял, что тот убит. По другую сторону шоссе слышались очереди и мат. Крылом бабочки распахнулась передняя дверца, и справа от Виктора скатился и замер Антон, лежа навзничь и как-то нелепо раскинув руки; его остановившиеся глаза смотрели прямо на Виктора. На стеклах беспомощно раскрытых дверец машины появилась сетка мелких трещин и дырочки от пуль; тут из-за капота в каком — то немыслимом акробатическом кульбите появился Быгов; он протянул было руку к автомату Валентина, но тут же вскрикнул, схватившись за правое плечо, потерял равновесие, успел сделать полшага и свалился под откос возле Виктора.
"Снайпер! Со стороны поймы!"
И тут Виктор понял, что уже давно представляет собой на этой насыпи самую лучшую мишень.
"Почему я до сих пор живой?"
Что-то вжикнуло совсем рядом и вверху и ударилось в багажник. Быгов пытался зажать рукой раненое плечо; из-под пальцев его показалась кровь. Очереди с другой стороны шоссе затихли — там, видимо, уже было все кончено.
— Укройтесь… вниз, к канаве…
— Нет! — Виктор вырвал из кармана свой браунинг — хорошо, что он не зацепился за подкладку — передвинулся, прикрывая собой Быгова и сунул ему свой пистолет в левую руку.
— Берите меня в заложники!
— Что?
— Никс шиссен! — завопил Виктор что есть мочи. — Никс шиссен! Он меня убьет!
Как ни странно, на другой стороне его поняли.
— В сторону прими! — закричали от грузовика. — В сторону!
— Не могу! Если я двинусь, он меня убьет!
— Если он двинется, убью! — взревел Быгов. — Он мой заложник!
— Я заложник!
С другой стороны донесся ответ, который в нашей реальности должен озвучивать с эстрады Михаил Задорнов. Предложив сначала набрать побольше воздуху. С другой стороны заорали:
— Мужики! Вы чего, охренели?
Виктор замялся. В американских боевиках переговорщики никогда такого не спрашивали.
Но долго думать не пришлось. До слуха Виктора долетели вопли вроде "Атас!", а со стороны вокзала резко и отчетливо застучал пулемет. Что-то зашипело и грохнуло на шоссе так, что у Виктора зазвенело в ушах. Послышался сухой стук коротких очередей — Виктору вдруг показалось, что стреляют из "Калашниковых". Где-то залаяли собаки.
"Спецназ? Наш спецназ? Нет, наверное тогда уж из второй реальности. Сто пудов, это они меня сюда спровадили, а теперь прикрывают."
В небе что-то зажужжало, послышался треск, как будто рвали полотно. Над самой насыпью пронеслась тройка истребителей — бипланов с кругами на голубых плоскостях.
"От этих толку мало. Бандюки по кустам рассредоточатся. Главное, чтобы своих не зацепили. Да, а как же снайпер?"
— Не стреляйте! Здесь свои! — донеслось от машины, и через мгновенье возле Быгова и Виктора оказалось человек пять в пятнистом камуфляже и с автоматами; Виктор успел рассмотреть, что это были "федоровы" с ребристыми, как у "калашей", рожками.
— Живы?!
— Он ранен! — Виктор кивнул на Быгова. Кто-то из "спецназовцев" уже присел возле него и разрезал рубашку, чтобы перебинтовать рану.
— За мной, быстро!
— А… — Виктор хотел было спросить про Быгова, но его потащили наверх. Прикрывало его трое.
На шоссе Виктор увидел одного из охранников из "Форд-МАЗа"; тело лежало посреди шоссе, на булыжниках, под ним расплывалось темное пятно, а правая рука еще продолжала сжимать автомат. Ноги второго виднелись из травы на обочине возле машины. Чуть поодаль на дороге стоял небольшой броневик, граненый, с наклонными листами, с пулеметом в восьмигранной башенке; видимо, этот пулемет и вел огонь. На углу бокового бронелиста виднелась здоровая вмятина и пятно копоти. Еще дальше, у самого моста, стояли на обочине три зеленых опелевских грузовика. Мимо них к полю боя приближался легкий бронеавтомобиль, похожий на обшитую стальными листами легковушку, без башни и с круглыми бойницами спереди и по бокам. Машина подъехала, открылась дверь и Виктора буквально втолкнули внутрь.
— С вами все в порядке?
На переднем сидении был Ступин, тоже с автоматом Шмайссера на коленях.
— Нормально! Раненых подберите! Без них не поеду!
— А, черт! Давайте, кто есть!
В машину помогли забраться Быгову.
— Здесь еще одно место есть! Еще одного взять!
— Нету больше!
— Как нету? — удивился Виктор, но дверь уже захлопнули снаружи, машина сдала назад и начала разворачиваться.
— Это бой, господин Еремин. В бою убивают. — сухо ответил штабс-капитан и повернулся к Быгову. — Как вам удалось уцелеть?
— Разрешите доложить… Пришлось взять господина Еремина в заложники.
— Как — в заложники?!
— Не верьте ему, он в шоке, — заступился Еремин. — Это я взял его в заложники. Точнее, я взял в заложники себя. Им. Пользуясь его беспомощностью.
— Зачем? Вы так уверены, что "Хуммель" в случае неудачи не ликвидирует вас?
— Ну, это… сбить с толку, выиграть время. Потом, на открытом месте меня сто раз уже могли ухлопать. Терять было нечего.
— Ладно. Пес их знает, как тут правильно действовать. Короче: у Задолговой вам оставаться опасно. Вас перевезут на оперативную квартиру у Стальзавода. Дом в глубине двора, так что попасть туда или через калитку, или через забор, за этим присматривают. На этой квартире сейчас размещена ваша новая знакомая Елена Васильевна. В квартире две комнаты, так что друг друга не стесните, а Елена Васильевна сможет спокойно изучать ваш феномен на время, пока вам будут противопоказаны прогулки.
