Андрей Посняков - Принц воров
Ромейские дромоны стояли на якорях с подветренной стороны небольшого островка Лимоза и казались спящими. Подернутый утренней дрожащей дымкою берег напоминал праздничную открытку – синее море, пальмы, яркая зелень, белый песочек пляжа. И тишина…
И в этой тишине, таясь за обводами острова, тихо, как волки, пробирались суда молодого хевдинга Амматы. Весла были обвязаны тряпками, чтоб, не дай бог, не всплеснули раньше положенного, не выдали б…
Еще ночью высадившиеся на Лимозу юные воины – Тевдольд и Хильдениг – убрали выставленных на островке часовых и теперь, завидев своих, размахивали руками. Не просто так размахивали, а показывали условные сигналы – путь свободен, никто не ждет.
Ох, как сжималось сердце у Саши, хотя предвкушение битвы было ему знакомо! И тем не менее – уже поднималась, подкатывала в горлу готовая вырваться в крик, до поры до времени таившаяся где-то в глубине души радость – предвкушение битвы! Вот-вот, сейчас… скоро…
Звон мечей! Боевой клич! И адреналин – в кровь!
Да, могут убить, конечно – но от этого только слаще, ведь риск для мужчины – как вино, как женщина, как сама жизнь.
Скорей бы все началось, скорей бы…
Ах, как ждал этого Александр… и все, от самого хевдинга до самого последнего мальчишки-черпальщика. Все ждали, волновались, кто-то уже кусал щит, а кто-то до боли в глазах вглядывался в прибрежные скалы. Вот сейчас… вот-вот…
Не зря же сказал классик – пусть сильнее грянет буря!
Какое сладостное ожидание это предвкушенье боя!
Чу! Стоя впереди, у форштевня, хевдинг понял руку – сказочный герой в алом плаще и золоченом шлеме.
Все поняли… приготовились.
– Эй, на веслах! Погнали!
Хищные приземистые тени боевых вандальских судов показались из-за мыса внезапно, словно бы вдруг возникли прямо из морских волн. Вахтенные ромеев, конечно, заметили их… Но было уже поздно!
Светлое утреннее небо расколол клич!
– Ао-о-ой, вандалы! С нами Бог и Гелимер-конунг!
Словно спущенные с туго натянутой тетивы стрелы, словно копья, брошенные сильной умелой рукой, корабли Амматы ринулись на врагов всесокрушающей неудержимой армадой, ударили таранами в борта, и вот уже в неприятеля полетели стрелы, а кто-то, вырвавшись вперед, начал рубить секирою мачты… вот упал, сраженный вражеским дротиком… и место героя тут же занял другой.
Сверкающий меч Амматы, казалось, взлетел к небесам:
– С нами Бог! И наша слава!
– Слава великому хевдингу! Аой!
Медленно тянувшееся до этого мига время сейчас словно бы сорвалось с цепи, прыгнуло и побежало, щерясь и грозно рыча тысячами глоток! Прямо не верилось, что еще недавно здесь, у этого островка, стояла такая тишь… ныне разбитая на куски, разорванная в клочья!
– Аой, вандалы, аой! Слава Аммате!
– Гелимеру-рэксу – слава!
– Аой!
Ромеи, конечно, быстро опомнились – все ж таки это были грозные воины, а не старые девы. На кораблях заиграли рожки, затрубили трубы, катафрактарии – броненосная пехота, ощетинившись копьями, живенько занимали свои места.
Однако… Однако, варвары не собирались сбавлять взятый темп! Достойный соперник? Тем лучше! Тем веселей, тем сильней будет сиять слава!
– Эй, хэй, вандалы-ы-ы-!!! Аой!
Ввах!!!
Разом упали на вражеские дромоны абордажные мостики – вороны, со свистом полетели крючья – и вот уже, вот уже запели свою песню мечи, засверкали на солнце секиры, полетели, иногда сталкиваясь меж собой, дротики. А вот стрел уже почти не было, уже сложно было отыскать цель, уже все смешались – в один миг – и теперь лишь слышался звон, зубовный скрежет, крики…
И терпкий запах крови поплыл над водой, над судами, клубясь и медленно опускаясь туда, куда ему и нужно – прямиком в ад!
– Эй, хэй, вандалы! Аой!
Саша пригнулся, пропустив просвистевший над головой вражеский дротик, и, отбив щитом чей-то меч, перепрыгнул на вражеский дромон…
И сразу ощутил удар!
Секира влетела в щит – там и застряла, за нею тут же ударило копье… некогда было расслабляться! Отбросить к черту теперь уже ставший обузой щит, отбросить не просто так, а швырнуть во-он в ту вражью кучу… Ага! Теперь и самому туда – следом, а с флангов уже свои, и меч сверкает в руке, и поет сердце!
Удар! Удар! Удар!
И кровавые брызги в лицо, и красные клочья разрубаемых мечом тел… да-а-а… этот клинок недаром прозвали «Пожирателем мяса», он словно бы сам стремился ударить, поразить, достать, насытиться кровью. Что ж, как вы лодку назовете, так она и поплывет – то же относится и к мечу, а уж к этому-то – особенно!
Удар!
Саша пригнулся – уж больно грозен был вдруг ринувшийся прямо на него византийский воин в тяжелом пластинчатом доспехе, в сверкающем шлеме с султаном из красных перьев, длинный меч в руке его казался молнией.
Удар!
Однако и Александр был не лыком шит, сражаться умел, и ромей – как видно, вояка опытный – это тут же почувствовал, сразу же изменил тактику, перейдя от резкого и тупого натиска к движениям более сложным, обманчивым. Острие его жаждущего крови клинка теперь казалось жалом ядовитой гадины: вот-вот, только ошибись – достанет, и уж тогда…
Еще удар! На этот раз его нанес Саша, однако враг подставил щит – красный, с медной сияющей оковкой и большим круглым умбоном – таким запросто можно убить, не нужно и другого оружья.
И снова клинок врага птицею взвился над головою… Удар!
Александр вовремя подставил свой меч, ничуть не худший… звон! Скрежет! И злобная ненависть в глазах…
А ведь во время боя играть в переглядки не стоит! Враг нарочно вызвал на это Сашу… и тот – забыв! – повелся… пусть ненадолго… Но ромею этого вполне хватило, чтоб ударить… О, нет, не мечом – щитом!
Умбон с такой силою двинул Александра в грудь, что у молодого человека вдруг сперло дыхание, а в глазах все померкло… и, кажется, остановилось сердце – столь чудовищным по своей мощи оказался удар!
А враг уже поднял меч, уже торжествуя… ведь соперник его уже падал… Теперь оставалось только добить…
Ввух!!!
Саша вовремя пришел в себя. Открылось второе – а, может, уже и третье, четвертое – дыханье. Увернулся от летящего прямо в лицо клинка, упал на одно колено, перебросил меч в левую руку, рванулся вперед, правой рукою хватая врага за навершье щита… Ага!!! И левой тут же нанес удар! Метко и быстро – словно бросок кобры – прямо в лицо!
Сорванный шлем, звеня, покатился по палубе, кому-то под ноги, ромей – грозный воин – упал, закрывая лицо рукой…
Александр не стал его добивать, бросился дальше…
– Аой! Вандалы, аой!
Воины Амматы во главе со своим вождем уже теснили врагов, никому не давая пощады! Саша бросился к ним и вдруг увидел Тевдольда. Молодой воин – рыжая бестия – хохотал, яростно, словно дровосек, орудуя секирой… Что же он там рубил, мачту, что ли?
Несколько вражьих воинов накинулись на парня, на помощь ему тут же пришли другие вандалы, завязалась схватка… вот послышался жуткий крик – крик боли и ужаса – и тут же резко запахло дерьмом, видать, у кого-то из пронзенного живота вывалились кишки – ненадежной оказалась кольчужка…
Стараясь не поскользнуться, Александр подскочил к мачте, рубанул изо всех сил мечом… затем ударил ногою… Затрещав, мачта повалилась на головы сражающимся, упала… а вместе с ней – и красно-желтое ромейское знамя!
– Аой, вандалы!!! – радостно закричал Александр. – Аой!
– Аой!!! – ухмыльнувшись, подхватил Аммата – он уже был здесь, среди своих верных воинов, а разбитые враги, вопя и ругаясь, бросались в воду.
Саша устало опустил меч. Этот дромон, похоже, уже перестал быть ромейским. Как и вон тот – взметнулся на мачте синий боевой стяг – знамя юного хевдинга Амматы! Да-а… далеко пойдет этот парень… если вовремя не остановят, никакой монарх не потерпит рядом с собой столь дерзкого, молодого и – самое страшное – популярного – родича. Справятся. Не отравят, так сошлют, шансов нету. А потому и ромеи, рано или поздно, захватят вандальскую Африку, тем более – тамошнее население их давно ждет. И как бы славно ни сражался Аммата, увы, ход истории предрешен вовсе не его сверкающими победами, а куда более скучными вещами, типа социально-экономических отношений и поведенческих реакций обособленных социальных групп. А это все было явно не в пользу вандалов. Однако сейчас… сейчас-то была победа! И поистине – славная!!!
Точный расчет и натиски, молодой задор и столь необходимая в рейде дерзость – вот что сделало успех реальным!
Сам великий флотоводец ромеев – дука – был захвачен в плен, и Аммата с поклоном принял его меч, скромно пригласив на последующий вскоре пир. Да уж… это только простым воинам в случае пораженья несладко, знатным же… Кому война, а кому – мать родна!
Аммата встретился глазами с Сашей, улыбнулся:
