Михаил Гуткин - Инструктор ОМСБОН
-
1) Это на польском. На русском это будет звучать «полная ж..»
96.
А почему листовки нужно распространять только среди местного населения? Сейчас без прописки на территории Белоруссии находится очень много иностранцев. Надо бы и для них приготовить какие-нибудь симпатичные листовки. Нет, придумала! Сделаем не просто листовки, а кое-что покруче. В конце концов, хотя я сама в прежней жизни пиаром не занималась, но по ящику всего насмотрелась по самое не могу. Вот теперь и использую технологии двадцать первого века. Приказала срочно позвать ко мне Аистова. Пора ему взяться за серьезную работу.
– Товарищ Аистов, вы пока все возились с железками. А как с работой по дереву?
– Смотря что делать, товарищ командир. Для сложной корпусной мебели, например, нужен специальный инструмент, которого у меня нет.
– Нет, нет. У меня заказ попроще. Нужен гроб, точнее, гробик.
От подобного заказа у Аистова отвалилась челюсть. Он спохватился и рот закрыл, но удивление осталось.
– Что, гроб? А кого будем хоронить?
– Хоронить будем немецкую мечту о мировом господстве. Гроб нужен небольшой, размерами примерно двадцать на тридцать пять сантиметров – это на ваше усмотрение. Важно выдержать формы и пропорции. И красиво отделать. Будет, так сказать, образец или наглядное пособие.
– Это можно. А сколько штук?
– Для начала, думаю, пары штук хватит, а там как пойдет торговля. Шучу, в целях рекламы будем раздавать бесплатно. Когда сделаете?
– Тут главное доски найти, но, кажется, в трофеях есть ящики, которые можно будет использовать. Завтра получите.
– Вот и хорошо. Немедленно приступайте.
Аистов несколько удивленный таким заданием отошел, а я стала сочинять текст. Вот что у меня получилось. «Только у нас вы можете заказать гробы высшего качества по самым низким ценам. При заказе гробов на весь взвод командир взвода для себя получает гроб бесплатно.» Тут я сообразила, что нужно указать фирму-изготовителя и ее адрес. Ну, с адресом – это просто: «Заказы принимаются по адресу: Белорусский лес, болото номер двадцать семь, похоронное бюро «Милости просим""1). Вернется Остапенко, я прикажу ему перевести этот текст на немецкий язык, сверху приделаем надпись «Только для немцев» и наклеим рекламу на гроб. Пусть немчики позлятся. При сильной злобе глядишь, и ошибки делать будут. Для полноты картины я решила в очередной радиограмме заказать подобные листовки определенным тиражом. Заодно, пусть в Москве подумают. Может, еще чего похлеще придумают.
Эта идея привела меня в хорошее настроение. Сразу вспомнилась поговорка: «Придумала гадость, сижу довольная.» Эх, придумать бы еще несколько гадостей, тогда и жизнь стала бы намного веселее. А пока нужно создать на нашей базе несколько партизанских отрядов. Эта задача, при более детальном рассмотрении оказалась намного сложнее, чем казалось на первый взгляд. Тут либо отряды действуют на значительном удалении друг от друга, либо должны все время синхронизировать друг с другом свою работу, чтобы случайно не столкнуться в бою, как вот недавно вышло у нас. Но обмен информацией увеличивает сроки и создает опасность перехвата. Так что есть над чем думать. Просидев пару часов с этой проблемой, я так и не пришла к определенному выводу. Возможно, что тут и нет вполне определенного решения. Тогда может быть стоит пойти по другому пути? Идти от желаемого результата. Вот есть определенная зона. Сколько и каких нужно отрядов, чтобы устроить в этой зоне для немцев веселую жизнь, и что понимать под этой веселой жизнью?
Совершенно понятно, что долго всякие неприятности в тылу немцы терпеть не станут. И что тогда? Тогда, скажем, одна дивизия по дороге на фронт притормозит свое движение и вместо фронта начнет наводить порядок в тылу. Нашей армии это несомненно будет в плюс, но вот партизанам придется туго. Без авиации, танков и артиллерии воевать с регулярными частями нельзя. Просто почти бессмысленно погубим людей. И, если авиацию, еще как-то можно будет вызывать в поддержку, то танки и пушки нам точно не светят. Что же остается в сухом остатке? А в остатке необходимость постоянного контакта с командованием наших частей и нанесение ударов в тылу одновременно с ударами на фронте. Пусть фашисты подергаются. Уж тут точно никакого блицкрига у них не будет. А чем раньше начнется война на износ, тем раньше она и кончится.
Далее я стала прикидывать оптимальное число людей для каждого отряда с учетом того, что не все они будут так тренированы, как бойцы ОМСБОНа. Небольшими группами гораздо легче маневрировать. Но ведь и большие налеты тоже нужно проводить. Вот и подбирай после этого оптимальную численность! Ладно, как учили нас классики марксизма-ленинизма, практика – критерий истины. Пока нам удается сочетать мелкие и крупные акции, проводя их с минимальными потерями. Но очевидно, что не всегда так будет. Просто немцы совершенно не ожидали подобного поведения от народа. Но скоро, очевидно, разработают инструкции и начнут принимать меры. Кстати, надо будет озадачить товарища Судоплатова. Пусть через наших Штирлицев затребует содержание подобных инструкций. Мы тоже будем принимать меры.
-
1) Так называлось похоронное бюро в романе И. Ильфа и Е. Петрова «12 стульев»
97.
Через восемь дней, когда я еще не начала нервничать, но уже стала ерзать, в лагерь вернулась первая группа. Если коротко сформулировать результат, то: взорвано три автомобильных моста, ликвидировано два патруля и одна небольшая колонна. С собой привезли три мотоцикла с колясками и пулеметами с БК. И привели с собой еще двух новеньких, которых сразу направили по этапу, то есть сначала к врачу, а потом к Кондрашову. Также доложили о созданной промежуточной точке, достаточной для проживания пяти человек с перспективами развития до двадцати человек. Сдали пятнадцать солдатских книжек. Так как потерь у них не было, а потраченные боеприпасы практически полностью компенсированы захваченными трофеями, то я засчитала выход, как успешный. За последующие два дня вернулись еще восемь групп. К общему счету прибавились взорванный железнодорожный мост, три сожженных склада с продовольствием, предназначенным для отправки в Германию. Обстрел пяти колонн, находящихся на марше. Отбитая у конвоя колонна военнопленных, которых немцы использовали на погрузочно-разгрузочных работах. Потери (увы) двух групп, действовавших совместно, составили шесть человек убитыми, причем, что меня особенно огорчило, двое были из моего первого отряда, и восемь ранеными. Оказалось, что во время налета на колонну военнопленных неожиданно к немцам подошло подкрепление, Задним умом мои бойцы потом уже поняли, что налет на колонну был плохо подготовлен, что в нашем отряде не принято. Они не успели как следует осмотреться, а в километре двигался немецкий батальон, который с ходу вмешался. Так что диверсантам пришлось скорым ходом убегать в росший рядом лес, и там еще около суток петлять, сбивая преследователей со следа. Из-за этого и военнопленных привели очень мало – всего четырнадцать человек. А в колонне было более ста человек. Командиру этого сводного отряда я высказала все, что о нем думаю, да парень и сам ходил, как в воду опущенный. Наверное на следующие пару рейдов я его командиром не поставлю.
К концу второй недели вернулись все, кроме группы Витальева. О ней не было ни слуху, ни духу. От кого-кого, но от Витальева, лучшего нашего разведчика, я этого никак не ожидала. Из трофеев кроме стрелкового оружия и боеприпасов, которых у нас и так уже было с солидным избытком, в наше хозяйство поступили полевые телефоны с бухтами проводов общей длиной более километра. Я этому очень обрадовалась, так как теперь мы могли даже в условиях плохой видимости координировать наши действия. Обо всем было доложено наверх и получено полное одобрение всех акций, проведенных отрядом Песец, с обещанием наград для особо отличившихся. Кроме того, мне было дано разрешение на поиск группы Витальева. Мы с Остапенко уже закончили формирование группы поиска и намечали этапы проверки, когда после очередного сеанса связи радист вернулся с хорошими новостями. Оказывается группа Витальева натолкнулась (или на нее натолкнулся – как это было точно, я из текста радиограммы не поняла) на реальный «самостийный» партизанский отряд «Смерть фашистам», организованный местными жителями из Орши. К сожалению, рации у того отряда не было – вот поэтому сообщение о встрече так задержалось в пути. Но теперь мы успокоились и через Москву стали договариваться о контакте с этим отрядом. Насколько я поняла, партизаны были в таком контакте крайне заинтересованы, потому что у них не только были проблемы с оружием и боеприпасами, но и не было опытных людей, которые могли бы грамотно руководить отрядом. Москва обещала прислать им грамотного командира, а все остальное должны были передать им мы. Единственно, с чем у данного отряда партизан было хорошо, так это с продовольствием. Ясное дело, когда в отряде все местные, то они хорошо знают, что, где лежит и как до этого всего добраться.
