Виктор Мишин - Второй шанс. Начало
Опять крадемся под стенами как мыши. Уже попались два патруля, довольно праздно шатающихся. А вот третий двигался целенаправленно в сторону штаба. Четверо солдат, все с МР-40, рожи уверенных в себе людей – сытые и наглые. Не кутались, подпрыгивая от холода, а чуть ли не чеканили шаг. Мы замерли, не зная, что делать. Убегать было поздно, оставалось напасть, только нужно выбрать момент.
– Лейтенант, думаю, что здесь нас быстро увидят, – прошептал Вано.
– Это ты шутишь так? – спросил я. – Давай в подъезд, там схоронимся.
– Так прямо оттуда и перестреляем их, – предложил Вано.
Я сунулся первым, осмотрелся, никого, подал знак Вано. Быстро прикрыв дверь, мы стали ждать. Немцы появились быстро. Через щель в двери мы наблюдали за ними.
– Еще бы полминуты и – все, – вырвалось у Вано.
– Точно. Смотри, как дойдут до угла – валим их. Там их никто не увидит. Если дадим уйти – будет шум. Они точно к штабу лезут.
– Командир, давай я выйду. Начнем стрелять, я их в подъезде спрячу, может, не сразу найдут.
– Давай, только тихо. Тут и десятка метров нет.
Немцы настороженно приближались к углу дома, уйдя за который мы их потеряем из вида. Вано лег на землю, выставив руки с наганом перед собой. Я устроился в дверном проеме.
Когда упали два солдата, оставшиеся обернулись быстро, но тут же завалились на своих коллег. Классная штука – наган с глушителем. Четыре хлопка – четыре трупа. Я высунул голову в окно, осматривая улицу, а Вано уже тащил за ноги двух немецких солдат. Пока он таскал, я наблюдал по сторонам. Послышался шум. Я тут же пулей подскочил к лестнице и взглянул вверх. Вроде никого. Осторожно дозарядил револьвер, послышался легкий щелчок, Вано сделал то же самое. Со лба стекали струи пота. Аж взмок. Не гляди, что мороз. Я замер, прислушиваясь к шуму на лестнице, и держал наган наготове. Шум не повторялся. Я подождал еще несколько секунд и двинул к двери. Там уже заждался притаившийся Вано.
– Ну чего там? – тихо спросил он.
– Да хрен его знает, валить отсюда надо, – заключил я.
– А с этими что делать? – спросил Вано, показывая на два оставшихся трупа, лежащих на углу дома.
– Давай тащи, я у двери постою, послушаю.
Я не устоял, медленно, осторожными шагами вернулся к лестнице. В подъезде было тихо. От двери послышались звуки волочения. Я быстро подскочил к Вано и помог втащить немцев одного за другим.
– Посидим здесь немного. Может, услышим чего. Да и позиция хороша. Если кто пойдет, мимо нас не проскочит.
В подъезде мы просидели около получаса. Я сходил до верхнего, третьего, этажа, никого не обнаружил. А вот когда мы выползли наконец на улицу, из соседнего подъезда услышали голос.
– Дяденьки командиры. – Я аж подпрыгнул от неожиданности. Мы обернулись. Голос принадлежал мальчонке лет десяти.
– Ты кто такой, – тихо спросил Вано.
– Федя я, Скворцов. Я живу здесь.
– Ты чего, один, что ли? – спросил Вано.
– Да, всех угнали куда-то. Я с бабкой был, так она померла. Вот и сижу один.
– Давно? – спросил я.
– Четыре дня как бабушка померла. Выходить боюсь.
– Ты чем питался-то, четыре дня?
– Ничем, воду из снега топил.
На пацана было страшно смотреть.
– Немцев тут рядом не видел? – решил я разузнать, вдруг парнишка видел чего.
– Так я вам из окна могу показать, где они есть. Они по домам ходили, я прятался. Потом перестали. Я все время их вижу из окна.
– А как ты к нам-то решился выйти, мы ведь в немецкой одежде? – Вано вопросительно посмотрел на мальчишку.
– Так и не хотел, но потом увидел, как вы фашистов постреляли, ну и решил, что вы наши. А чем вы их так тихо убили?
– Пойдем к тебе в комнату, там и покажу, – оборвал я его речь. – А то еще кто припрется.
– Не, не придут, – покачал головой Федя, – они пьяные все. Я видел, как они много бутылок в дом пронесли.
Мы поднялись по лестнице на второй этаж.
– Эту дверь не открывайте, – показал на первую дверь Федя.
– А что там? – спросил любопытный Вано.
– Бабушка, – мальчик слабо всхлипнул и провел рукой по лицу. Блин, хоронить-то не кому теперь, как он не испугался только с мертвой бабушкой рядом ночевать. Малой ведь совсем. Хотя сейчас, наверное, никого ничем не удивишь.
Малец провел нас в комнату, подошел к окну и указал на соседний дом, стоящий так, что мы с Вано, его никак бы не обошли. У дома стояла пара мотоциклов, грузовик и – ТАНК. Вот бы мы влипли, если бы не парень. Прямо к ним и вышли бы.
– Слушай, Федя, – начал Здоровый.
– Я Федор! – сжав губы, проговорил малец.
– Хорошо, как скажешь, – выставил руки перед собой Вано, – не обижайся. Много там фрицев? Или не видел?
– Вчера меньше стало. Целый грузовик набился, уехали с самого утра. За город, – и Федя показал направление.
– Понятно. Есть хочешь, Федор? – Я снял мешок со спины. Вот хрень спросил.
– А у вас есть?
– Да есть немного, чай ты не крокодил, прокормим, – улыбнулся я.
Здоровый открыл ему банку тушняка и дал кусок хлеба.
– На, лопай. Только немного для начала, а то живот прихватит. Потом еще дадим.
Парнишка сначала глотал не жуя, но после того, как ему Вано объяснил, что не надо торопиться, стал есть поспокойней.
– Значит, пьяные говоришь? – Я задумчиво смотрел в окно.
– Угу, – промычал Федор, уплетая тушенку, – они постоянно пьют.
Я разглядывал дом, в котором жили немцы.
– А не знаешь, почему они этот дом выбрали, а не твой, например? – спросил Здоровый.
– Там женщины остались. Их не стали угонять. В первые дни кричали там громко, теперь тихо стало, – отвечал мальчуган.
– Вано, отойдем в сторонку, – предложил я.
– Не оставляйте меня здесь, дяденька командир, – вдруг запричитал Федя. Вот ведь пацан. Четыре дня с мертвой бабкой жил, а встретил людей и теперь боится от нас отходить.
– Да никто тебя не оставляет. Мы поговорим и вернемся. – Мы вышли в коридор, надо было обсудить, как быть дальше.
– Серег, чего – обратно пойдем?
– Наверное, да. С севера никто не придет. Там и нет ничего. Тут вроде тихо. Только те два патруля, что нам попались, надо тоже убирать. Еще можно пару растяжек, как сигналки, поставить. Услышим, поторопимся.
– Ты имеешь в виду – проход между домами? Где дорожка к штабу вытоптана?
– Ага, раз там вычищено, зачем ходить по сугробам? Там и поставим. Решим вопрос с радиоигрой и валим от сих.
– Хорошо, как скажешь.
Мы вернулись в комнату к пацану.
– Слышь, малой, а фрицы где ходят к штабу? – спросил я.
– А что это такое? – непонимающе смотря на нас, вопросом ответил Федя.
– Ну, где у вас тут все начальство сидело до войны, – попытался объяснить я.
– А-а-а. Так вы и пришли по этой тропке. Я видел, как вы шли.
– Во дела, командир. А если бы не пацан, а фрицы нас увидели?
– Так, Федя, собирай вещи и идем с нами, – приказал я, стараясь не думать о вопросе Вано. Писец бы пришел, если бы вместо этого пацана здесь хотя бы пара наблюдателей сидела.
– Да мне и собирать-то нечего.
– Одежду бери, что есть. Чтобы не замерзнуть. Вернемся в Ленинград, пошьют тебе форму.
– Как у вас? – оживился Федя.
– Не, как у нас не надо. Это ж фрицевская, зачем тебе такая? Нашу пошьют – советскую.
– А звездочку на шапку дадут? – осторожно спросил малой.
– Не дадут – сам тебе подарю, – ответил Вано.
– А вы обещали показать, как немцев убили, – робко напомнил паренек.
– На, смотри, – достал Вано наган.
– Патроны вытащи. А то еще пальнет, куда не надо.
– Да ему и не взвести его, – попытался успокоить меня Здоровый.
Раздался хлопок. В тишине безлюдной комнаты показалось очень громко.
– Ты это ему скажи, – показал я на пацаненка, державшего наган в руке. Из ствола вился дымок, а руки у парня дрожали.
Вано бросился к нему и выхватил у того револьвер.
– Дубина ты, Вано. А если бы он в кого из нас пальнул и как хоть силы-то хватило?
– Я в сторону отвернулся, – поднял голову провинившийся Федя. – Я больше не буду.
– А больше тебе и не даст никто, – рявкнул на него Вано.
– Ладно, не рычи, – успокоил я Здорового, – сам виноват.
В немецкий штаб мы вернулись быстро и без приключений. Почти. По пути завалили два дозора, по два человека в каждом. Да, мы тут стольких уже застрелили, ну а как иначе могло выйти? Идут себе два настоящих арийца, каждый чуть ли не ниже меня ростом, а мы их в два ствола, да из укрытия, поневоле сдохнешь. Переговорив с Зиминым, решили действовать.
Получилось все немного не так, как мы задумывали. Лучше. Офицера связи заставили самого передать приказ на батарею. Тот согласился быстро. А как бы он отказался? Прикрутили между ног два проводка, продемонстрировали. Выбор есть всегда, но не в этом случае. Лейтенант оказался сообразительным, двух поворотов рукоятки на подрывной машинке оказалось вполне достаточно.
Фриц пел по рации чуть ли не быстрее, чем ему диктовал Зимин. Когда закончили, я спросил Саню.
