Сценарист - Син Айкава
После этих слов между ними возникла пауза, заполненная молчанием и странным, но приятным напряжением. Син отпустил руку Мэй, ощущая, как её тепло медленно исчезает. Он серьёзно посмотрел ей в глаза, намереваясь сказать следующие слова, что прямо сейчас возникли у него в голове.
— Что же, коль обо всём важном поговорили, пора приступить к самому главному, — произнёс он, не прерывая зрительный контакт, и сказаны эти слова были весьма серьёзным тоном, от чего Хацуме слегка поёжилась. — Сейчас тебе предстоит сделать выбор, последствия которого будут непредсказуемы.
— Выбор? — была удивлена молодая изобретательница.
— Прямо сейчас у нас есть несколько вариантов развития событий, — начал Айкава. — Первый вариант: ты прямо сейчас вызываешь сюда героев и сдаёшь меня им, тем самым избавляя Японию от причины некоторых её бед. При этом ты становишься местным героем, получаешь нужное финансирование и нужный для тебя пиар. Я никак не стану сопротивляться, да и сбегать не стану, ибо должен тебе за спасение своей жизни, — загнул он один палец. — Второй вариант: ты убиваешь меня, совершая месть за ту боль, что я тебе причинил. Опять же, из-за этого ты станешь местным героем, получишь деньги, почёт и уважение. Этот вариант отличается от первого только тем, что ты сможешь мне полноценно отомстить, — второй палец последовал за первым. — Третий вариант: ты становишься моим помощником, помогая мне в борьбе со Все За Одного. Мне потребуется от тебя небольшая помощь, которая поможет мне раз и навсегда избавить этот мир от этого ублюдка и всех его прихвостней. Казалось бы, что тут всё вполне нормально, но есть один нюанс.
— Нюанс?
— Как я уже говорил ранее, я не смогу стать полноценным героем, учитывая всё то, что я совершил, да и особого желания получать этот статус у меня нет, — пожал плечами он. — А после смерти Все За Одного многие плохиши попытаются занять его место, устраивая беспорядки в городах, мешая людям вернуться к новой жизни. Для того, чтобы таких было значительно меньше, мне придётся стать тем, чей статус будет устрашать их лишь одним своим упоминанием. Нюанс заключается в том, что ты поможешь мне обрести его, а значит, что станешь моей соучастницей.
— И что это за статус? — поинтересовалась Хацуме.
— Он тебе точно не понравится, — ухмыльнулся подросток. — Ты поможешь мне стать… величайшим злодеем.
Мэй несколько мгновений стояла неподвижно, обдумывая слова Сина. Его предложение было настолько неожиданным, что она не сразу поняла, как на него реагировать. В её глазах отражались сомнения и тревога, но вместе с тем и решимость.
— Величайшим злодеем? — переспросила она, не веря своим ушам.
Син кивнул, его взгляд оставался серьёзным и непоколебимым. Он понимал, что её решение будет трудным и что каждое слово имело огромный вес.
— Да, — подтвердил он. — Тот, кого будут бояться все, включая даже самых сильных героев. Это позволит мне контролировать ситуацию и предотвращать хаос после падения Все За Одного. Но для этого мне нужна твоя помощь.
Мэй продолжала смотреть на него, её мысли метались. Она знала, что любой из предложенных Сином вариантов имел свои риски и последствия. Её сердце билось быстрее, когда она осознала, что на кону не только её будущее, но и будущее многих других людей.
— Ты серьёзно хочешь это сделать? — наконец спросила она, её голос был наполнен тревогой и сомнением. — Ты действительно веришь, что это единственный способ?
— Да, — твёрдо ответил Син. — Я знаю, что это звучит безумно, но я вижу в этом шанс предотвратить ещё большее зло. И я верю, что ты сможешь помочь мне в этом. Ты единственная, кому я могу доверять. В прошлый раз я допустил ошибку, полагая, что смогу справиться со всем сам, и это чуть не стоило мне жизни. Мне… нужна команда, и я буду рад, если ты станешь её частью.
Изобретательница стояла напряжённо, её сердце колотилось, а мысли вихрем проносились в голове. Она смотрела на собеседника, пытаясь осознать всю серьезность его слов и возможные последствия их совместных действий. Волнение и тревога сковывали её, но внутри неё также зарождалась решимость. Она знала, что ему нужна её помощь, и, возможно, только она могла помочь ему достичь цели.
Молчание между ними становилось всё более тяжёлым, но Мэй не отводила взгляда. Наконец, спустя несколько минут, она глубоко вздохнула, пытаясь успокоить свои нервы. Она почувствовала, как напряжение медленно покидает её тело, уступая место холодной решимости.
Её лицо смягчилось, и на губах появилась лёгкая ухмылка.
— Когда начинаем? — спросила она, в её голосе звучали спокойствие и готовность к действиям.
После этих слов ухмылка также посетила лицо злодея.
— Для начала мне нужна комната, стул и камера, способная вести прямой эфир.
* * *
Города были в руинах. Разрушенные здания и покорёженные улицы создавали удручающий пейзаж, напоминание о недавних сражениях и хаосе. Люди, что остались в этих местах, жили в постоянном страхе и неопределённости. Каждый день мог принести новые опасности, и надежда на лучшее будущее казалась далёкой и неосязаемой. В тени разрушенных небоскрёбов и полуразвалившихся домов можно было видеть растерянные лица горожан. Они искали утешение и защиту, но даже герои, что раньше внушали уверенность и веру в безопасность, не могли полностью развеять их страхи.
На улицах царила мрачная тишина, лишь изредка нарушаемая звуками редких машин и шагами немногих прохожих. Каждая ночь приносила тревогу и страх перед неизвестностью, а дни были наполнены бесконечными попытками восстановить хотя бы немного порядка и нормальности.
В один из таких мрачных дней, когда надежда была на самом низком уровне, на экранах уцелевших больших экранов в городе, дисплеях сотовых телефонов, экранах ноутбуков и стационарных компьютеров и даже радиоэфирах внезапно появилась странная запись. Всё, что транслировалось до этого момента — новости, программы, личные видеозаписи — было прервано.
Экраны замерли на мгновение, затем заполнились тёмным изображением. В эфире появилась пустая комната, освещённая тусклым светом, отбрасывающим длинные тени на стены. В центре этой комнаты на деревянном стуле сидел длинноволосый подросток с опущенным взглядом. Его лицо скрывалось в полумраке, но было что-то знакомое в его фигуре, что заставляло зрителей напрягаться.
Постепенно он поднял голову, и весь мир замер, узнав его. Это был Син
