Авиатор: назад в СССР 12 - Михаил Дорин

— Если бы знал. Мне только сказали, что в Остафьево нужно быть к 13.00, — ответил я.

— Мне тоже ничего не сообщали, — сказал Вольфрамович, открыв новую пачку «Союз-Апполон» и предложив «угоститься» командиру экипажа, но тот отказался.

Ребров отвёл меня в сторону, чтобы обсудить вчерашний инцидент.

— Пацана хоть не сильно тягали? — спросил я, намекая на объяснительные Борзова.

— Пару часов промурыжили. Затем дали передохнуть и ещё пару часов. Пришлось вмешаться, нагрубить особистам, и процесс ускорился.

— Что хоть вменяли?

— Ничего. Борзов говорил, что решение было обоюдное. Их больше ты интересовал. Мол, заставил «мальчика» нарушить приказ. Вообще, они очень хотели с тобой побеседовать, но там звонок был такой, что особист даже встал с места во время доклада.

Ого! Кто же такой важный позвонил, что оперуполномоченного поднял со стула. Пара людей есть на примете, но не такие уж они высокие должности занимают. Раньше так было, по крайней мере.

— У меня таких важных знакомых нет.

— Родин, ты меня за глупендяя не держи. Я тебе не лейтенант во время полового созревания. Парень ты всегда был ответственный, ровный, но и не самого пролетарского происхождения. У тебя на лбу всегда написано «хочу летать», а на затылке… три другие буквы.

Вот вечно Ребров, как скажет что-нибудь из «высокого». Надеюсь, «Х» одной из трёх букв не является.

— Я тебе про «комитет глубокого бурения» говорю. Помню, что в Афгане они тебя привлекали к разным делам. А про училище вообще молчу! Мне каждую неделю Поляков названивал с вопросами. Даже пришлось однажды ему мягко сказать, что я занят.

То что особист училища Поляков за мной приглядывал — не новость. Он оказывал дружескую помощь товарищу Краснову — «потенциальному тестю» моего реципиента.

— Думаю, что мягко вы ему вряд ли сказали.

— Ещё бы! А теперь серьёзно. Мне это дело не нравится. В мой полк не нужно тянуть эти кгбэшные штуки, понял меня?

Странно, что так переживает Ребров. Может, какие-то проблемы есть в полку, и он не хочет выносить это дело на обозрение.

К Вольфрамовичу подошёл с докладом заместитель по инженерно-авиационной службе, приехавший к нему на «таблетке» УАЗ.

— Товарищ командир, я двоих недосчитался, но они дома. Состояние…

— Потом поговорим, — отмахнулся Ребров.

Не рад Гелий Вольфрамович, что я услышал это. Он злостно посмотрел на инженера и отправил его к машине.

— Ладно, успехов тебе, Родин. Не обижайся, что так высказался. Постарайся не втягивать нас в свои дела, — сказал Ребров и крепко пожал мне руку.

— Я человек маленький, но постараюсь сгладить углы.

Вольфрамович потряс мою руку, а потом крепко обнял. Да так, что из меня чуть дух весь не вышел. Не знал, что он способен на такие нежности.

— За ребят спасибо. Они вон какие счастливые, что на палубу сели. Будто из училища снова выпустились. Спасибо, Серёжа, — похлопал меня по спине Ребров и ушёл к автомобилю.

Я загрузился в самолёт, где уже сидели несколько человек в морской форме на длинных лавках.

Занял место недалеко от рампы и начал готовить себе лежанку. Ранний подъём с кровати сегодня не прошёл бесследно. В сон начало клонить, как только я прислонил голову к прохладной стенке самолёта.

Экипаж не торопился запускаться. Шёпот сидящих пассажиров донёс до меня, что мы ещё кого-то ждём.

— Могли бы и поторопиться. Все вас ждали, молодой человек, — ворчал один из них в белой парадной форме капитана второго ранга.

— Сейчас, как я понимаю, ждут не меня.

— Кого-то из таких как вы. И почему вы со старшими по званию так разговариваете? Представьтесь, пожалуйста, — повысил голос сидящий напротив меня капитан первого ранга.

— Сергей Родин. Уже не военнослужащий. И если вам это интересно, я, как и вы, тороплюсь в Москву не по своему желанию.

За бортом послышался недовольный женский голос. По ступенькам в грузовую кабину поднялась девушка. Вот кого, а её бы я не хотел здесь видеть.

— Аида Сергеевна, здравия желаю! — мигом подскочили с лавок офицеры.

— Ага, — недовольно ответила девушка и прошла на свободное место.

Ей тут же предложили помочь занести вещи, которых у неё было немало. Сама она явно не была в восторге от компании и всячески демонстрировала отвращение к интерьеру самолёта.

— Эу, лётчик, — подозвала она бортового радиста.

Прыщавый молодец подошёл к ней, но та тут же оттолкнула его. Видимо, не понравился старый лётный комбинезон Аиде.

— Когда форму стирал, забулдыга? Где командир экипажа? Чего не взлетаем? — возмутилась мадам, поправлявшая кольца на пальцах.

— Уже условия подошли, заправились и сейчас будем запускаться. Хотите чаю? — предложил паренёк.

— Сам пей вашу мочу ослиную. На, минералку открой мне. А то голова болит после вчерашнего, — протянула она парню бутылку с названием «Куяльник №6».

Выдохнув, «мажорка» огляделась по сторонам и поправила воротник белой рубашки. Одежда подчёркивала её большую грудь, которую она выпячивала всем напоказ. Положив ногу на ногу, Аида отклонилась назад и повернулась в мою сторону. Глаза её расширились в несколько раз.

— А ты что здесь делаешь? — зашипела Аида.

— Не ты, а вы. Лечу.

— Тебя здесь быть не должно. Собрал вещи и вышел, — злобно зыркнула она на меня.

— Не тебя, а вас. К сожалению, это невозможно, Аида Сергеевна. Вам придётся потерпеть моё общество до Москвы. Как и мне ваше.

— Не придётся, — фыркнула Аида и стала звать командира экипажа.

Через несколько минут, появился и он.

— Этого человека здесь быть не должно. Я думаю, вы не будете со мной спорить, — усмехнулась Аида, предвкушая победу.

Пожалуй, из нас троих — Аиды, меня