90-е: Шоу должно продолжаться – 4 - Саша Фишер
Я повесил пальто на плечики, сунул шапку и шарф на полку и прошелся в одних носках по паркету.
Не было ощущения, что в квартире давно не жили. Едва заметно пахло каким-то моющим средством. Хм, к этим хоромам еще и уборщица прилагается?
Прошелся по всем комнатам. Две маленьких спальни и одна большая, бывшая гостиная, у нее единственной есть замок на двери. Стало быть, это и есть комната «смотрящего», то есть — моя.
Я остановился в центре и покрутил головой. На полу — пестрый ковер, какие обычно вешают на стены, но Лео явно не подвержен этому предрассудку. Диван, два кресла, журнальный столик… Вместо громоздкой стенки — элегантная «горка». С видеодвойкой Sony, за стеклянной дверцей — пара стопок видеокассет. Музыкальный центр, тоже вполне пристойный, с модными в то время светящимися колонками, кассеты в крутящейся стоечке… Я хмыкнул. Ну да, позднесоветская попса и зарубежная эстрада.
В противоположной стороне от балкона, в нише — широкая кровать. И занавеска на карнизе под потолком, чтобы можно было ее от остальной комнаты отделить, если вдруг возникнет такое желание.
Дверь на балкон… Ну, то есть на застекленную лоджию.
Открыл. В лицо хлынул поток холодного воздуха. Обогрев лоджии явно предусмотрен не был. Однако, уют там тоже был наведен — пара кресел, маленький столик, тяжеленная хрустальная пепельница. Девственно чистая, разумеется. Ковровая дорожка… А через дверь, закрывающуюся с моей стороны на шпингалет — продолжение лоджии. Курилка там попроще — только пара табуреток. И дверь на кухню. Удобно! Можно из моей комнаты на кухню ходить, минуя прихожую.
Я вернулся в комнату, еще раз ее осмотрел, потом опустил глаза и усмехнулся.
В руке я все еще держал того самого плюшевого медведя. От дома досюда он ехал у меня за пазухой. В сумку этого трогательного зверя я засовывать не стал.
— Добро пожаловать в твой новый дом, Топтыжка! — вполголоса сказал я и усадил игрушку рядом с музыкальным центром. — Ну что, будем захватывать мир, старый приятель?
Тот серьезно посмотрел на меня глазом-пуговицей.
История, поведанная мне сеструхой, была довольно банальной, конечно. Но умилительной до жути. Этот медвежонок был у Вовы своего рода гилти-плежер. Он спал с ним в обнимку еще с детского сада, и продолжил это дело, став школьником. Старательно скрывая его от своих друзей-приятелей, потому что не по-мужски же — в обнимку с игрушкой засыпать. И классе в третьем Лариска про это прознала и подняла братца на смех. Они поскандалили и даже подрались. А потом Топтыжка пропал. Маленький Вова был ужасно расстроен. И долго пытал родителей, куда они дели его друга детства. И даже плакал в тайне от всех. Но Лариска слышала. И злорадно тайно посмеивалась, потому что это она стащила медвежонка. И втайне с ним спала в обнимку, а на день прятала глубоко в одежном шкафу, за стопками свитеров и колготок. Когда у него отвалился глаз, пришила вместо него пуговицу. А сегодня вот вернула. Чтобы мне не было очень уж одиноко в моей новой квартире.
Я чуть не прослезился, когда это слушал.
Осмотр остальной квартиры особых сюрпризов не преподнес. В комнате чуть побольше было две односпальных кровати, шкаф-пенал для одежды, махонький холодильник, телевизор с видеомагнитофоном и стопка кассет в тумбочке. Подписаны кассеты были безыдейно — номерами. Проверять, что на них, я не стал. Рискну предположить, что образцы творчества. Для вдохновения, так сказать. Пол застелен паласом, у каждой кровати — тумбочка. Гостиничная утилитарность, в общем. Во второй комнате в качестве спального места был диван-книжка, плюс такой же шкаф и холодос, как и в первой. Ничего лишнего, все нужное. К каждой комнате, включая мою, прилагалось постельное белье, чистое, но явно не новое. Просторная ванная выложена голубым кафелем от пола до потолка, на подзеркальной полочке — надо же, милота какая! — детский шампунь с головой утенка. В тумбочке — стопка разноцветных полотенец.
Я вернулся в свою комнату и плюхнулся на диван. Осмотр меня полностью удовлетворил. Да что там! Квартира оказалась куда лучше, чем я рассчитывал. Леонид Карлович, ну или точнее, в этом случае, пожалуй все-таки Лео Махно, своих актеров любил и всячески оберегал. Показывая тем самым, чего они лишатся, если не будут соблюдать правила. Нормальный такой подход — проехаться по окрестным деревням, выбрать там добрых молодцев, которые еще не попали в рабство к зеленому змию, пообещать неплохой гонорар за непыльную работенку. И показать во всей красе, какие бонусы дает жизнь в цивилизованном городе. Подсадить на комфорт и уют, а уже потом эксплуатировать, так сказать, в хвост и в гриву.
Спалось на новом месте так, что я даже звонок будильника чуть было не проигнорировал. Очень уж хотелось досмотреть какие-то сладкие сны, в которых фигурировала Ева, временами превращавшаяся в какую-то другую девушку, незнакомую, но все равно очаровательную. Но усилием воли я выволок себя из-под одеяла, нырнул под душ, слопал предусмотрительно принесенные с собой сырники, запив их чаем.
«Надо будет кофе купить сегодня», — подумал я и вышел в холодную зимнюю тьму.
Вернулся с рынка я нагруженным, как та маленькая лошадка. Истратил, кажется, половину своей наличности на то, чтобы набить холодос. Ну и чтобы поляну накрыть. Устроить новоселье для своих, пока жильцы не въехали.
Кухонный холодильник в этой квартире явно предназначался для меня одного — сбоку были приделаны петли с маленьким замочком. А я-то ломал голову, для чего на связке этот ключ. Почтовый ящик открывать? Мало ли, вдруг в среде тайных деятелей искусства для взрослых существуют подписные издания, которые доставляются по почте… Ну, там, «Генитальный вестник» или «Правда для взрослых».
А оказалось вот так. Чтобы временные жильцы у смотрящего продукты не тырили.
Интересная схема.
Первой из сегодняшних гостей появилась Ева, конечно. Прибежала, как раз, когда я, напялив, как положено приличному домохозяину, кухонный фартук, нарезал колбасу и сыр. Прошлась по квартире, осмотрелась. Я запоздало подумал, что надо было хоть какую-то легенду сочинить насчет того,
