Маневры 3 - Азк
От моей громкой речи проснулся Васильев, и когда я закончил говорить, предложил:
— Командир, а почему мы не привлекаем к делу авиацию?
— Действительно почему?
— Я сейчас дам указание Ледогорову связаться с Лакеевым и согласовать время, место, состав сил, частоты, позывные...
— Добро.
Подполковник Нечволодов
Мой начальник штаба повернулся к нашему телефонисту и тот принялся связываться через дивизион с генералом Лакеевым, а я тем временем пошел на доклад к командиру 124-й дивизии. И как только я вошел в палатку, генерал тот час спросил: — Ну как подполковник, Вы нашли решение?
— Да, товарищ генерал! Считаю, что мотоциклисты в первую очередь решают разведывательные задачи, поэтому обнаружив что мы производим обстрел его основных сил предпримут усилия по уничтожению нашей артиллерии. При этом им придется выйти из Торков и направится в сторону наших позиций по этой дороге. — Подойдя к столу, я указал на дорогу ведущую на север. — В нескольких километрах есть удобное место для засады.
Еще полминуты назад все было относительно тихо и спокойно, а сейчас где-то неподалеку уже рвались снаряды, и дрожала земля. «Неужели запеленговали?» — это была первая моя мысль, после начала артобстрела. Лампочка под потолком палатки закачалась.
— Давайте-ка пройдем в укрытие подполковник… — распорядился генерал и решительно направился к выходу из палатки.
После очередного разрыва генерал виртуозно выругался, прижимая к себе левую руку. Между пальцев здоровой руки, которой он зажал рану проступала кровь. «Понятно… Нужен врач, или хотя-бы фельдшер». Снаружи была для меня открылась жуткая картина. Хоть я далеко не один год в профессии, как говорят артисты, но в упор видеть, как рвутся снаряды, вскидываются черные конусы земли, огня и пламени и замертво падают солдаты, разорванные осколками было до жути страшно. Только в одном месте мне довелось воочию наблюдать результаты артобстрела. Это было во время моей службы на Кубе.
Наш полигон на острове, когда не было стрельб, использовался местыми «кубашами» как пастбище для многотысячного стада муфлонов. Когда начинались стрельбы, то нужно было договариваться с кубинцами, чтобы на время стрельб этих их с полигона выгонять. Это стадо обслуживало около двадцати настоящих ковбоев на лошадях. Всё как в аериканских вестернах. Они на лошадях в течении часа всё стадо выгоняли за пределы полигона. Но несмотря на нашу стрельбу, через час стадо опять постепенно выдвигалось на привычное место и мы стреляли до тех пор, пока это было безопасно для муфлонов. И опять по новой. Приблизительно через два часа стрельба возобновлялась. Втечении дня это происходило раза три-четыре. Под конец, когда и ковбои и лошади выматывались по жаре гонять муфлонов, старший ковбоев махал рукой и мы тогда стреляли, иной раз поражая этих муфлонов десятками. Тогда по окончанию стрельбы туда выдвигались ковбои добивали ранненых животных и разделывали мясо. Часть мяса они забирали себе, а часть отвозили на продажу в крокодильи питомники. Одного раза поехать посмотреть, мне тогда хватило надолго.
А сейчас я наблюдал что происходит с людьми. От этих мыслей меня оторвал молодой командир, который недавно приносил в конверте радиоданные генералу. Он налетел на меня, чувстательно толкнув в спину. Увидев его ошалевшие, полные ужаса и паники глаза, не раздумывая залепил пару пощечин. «Уже лучше, глаза вроде вменяеме стали...».
— Там… — я показал рукой на палатку, — генерал ранен, нужен медик! Ты меня понял? — он часто кивал головой, и уже набрал полную грудь воздуха, чттобы крикнуть...
— Молчи дурак, не делай панику, найди доктора, фельдшера, кого нибуть, только тихо... Ты понял?
Он опять часто-часто закивал головой.
Вот и отлично, вот и хорошо... Давай действуй! — и легонько подтолкнул его в спину.
А сам, достовая из командирской сумкт индпакет, шагнул в палатку. Первым делом я начал успокаевать генерала.
— За медиками послал. Давайте пока подготовим им фронт работ. — С этими словами, я взял генерала за кисть руки стараясь не испачкаться.
Осмотр ранения показал, что на излете небольшой осколок застрял в мягких тканях. Аккуратно растенув манжет рукава, я складным ножиком начал подпарывать шов до локтя и закатывать рукав выше раны.
Вэтот момент в палатку зашел врач в испачканном белом халате. Глянув на рану, через приспущенные очки, он повернулся сопровождавшему его командиру и осуждающе ему сказал:
— Зачем вы меня отвлекли от действительно тяжелораненого, здесь и медбрат справиться. Я сейчас распоряжусь. — И подхватив свой саквояж выел из палатки.
И действительно, не прошло и минуты, как к нам влетел сержант с большой сумкой через плечо и принялся обрабатывать рану. Это у него получалось ловко и быстро. Уже через несколько минут осколок был извлечен, сама рана промыта и перевязана.*
(* Генерал Сущий действительно был легко ранен в один из первых дней войны. Куда конкретно выяснить мне не удалось.)
Пока мы занимались ранением генерала, артобстрел также неожиданно закончился. На наше счастье штаб дивизии он почти не затронул, в основном тяжелые снаряды перепахали овраг метрах в ста от штаба. Но пара-тройка снарядов залетела и в расположение штаба. Было несколько убитых и десятка полтора раненных разной тяжести. Из моих вообще никто не пострадал.
— Так на чем мы остановились подполковник?
— На мотоциклистах в Торках.
— Ну что же, ваше предложение принимается. И у меня есть хорошая новость — триста сорок пятый полк подержит нас всеми силами, корпус на одну ночь поддержит нас всей своей артиллерией, и я смогу кроме минометного дивизиона выделить до утра четыре дивизиона из своих артполков, так что сила собирается немалая. Через двадцать минут сюда в штаб прибудут представители, вы с ними согласуйте действия!
