Я ем города, морями запиваю - Дмитрий Валерьевич Политов
— Знаю, — кивнул Мельник. — У нас в Школе рабочей молодежи даже кружок был по борьбе с подобными суевериями. Разоблачали разные поповские фокусы.
— Во-во, — энергично закивал Яшин. — Именно такие. Вот Хозяин наш умудрился с ними связаться. Вроде бы не запрещенное что-то, но весьма близко к этому.
— А, так вот почему он категорически отказался погоны надевать? — сообразил Данила. — Ему, видать, по религии не положено.
— Соображаешь, — вздохнул Лев Иванович и глубоко затянулся. — Так-то Володька мужик нормальный. Да и футболист хороший: жесткий, неуступчивый. Боюсь только, что доведут его эти клоуны ряженые, не дадут играть. Слышал отрывочно, что деньги из него тянут. И вообще…
Мельник согласно кивнул. В самом деле, щекотливая история. Особенно, если вспомнить ведомственную принадлежность «Динамо». Странно, что руководители клуба от Штапова еще не избавились.
— Ладно, пойдем внутрь, — сказал Яшин, туша окурок в пепельнице, что стояла на парапете балкона. — Ветерок с озера прохладный. — Он зябко поежился. — Мы когда завтра улетаем?
— После обеда.
— Хоть выспимся. О, что там за шум? — Они не торопясь вошли обратно в номер.
— Скотина ты, Анатолий! — с чувством ругал сконфуженно улыбающегося массажиста Маслов. — Натуральная и законченная скотина!
— Врезать бы тебе, зараза, да руки марать неохота, — вторил ему Аничкин. — Это ж надо, в такую хреновину всех макнул.
— Что случилось? — поинтересовался с любопытством Яшин. — Чего вы все смурные. Или девки швейцарские не понравились?
— Девки?! — заорал Семин. — Девки?! Видел бы ты, Лев Иванович, этих «девиц-красавиц»!
— Что, страшные?
— Старые!!! Старые, Лева! — завопил Маслов. — Я такого количества голых старушек отродясь не видел. И, надеюсь, больше никогда и не увижу! Господи, как мне их забыть?
— Погоди, — недоуменно посмотрел на него Яшин. — Откуда в сауне старухи взялись?
— А там кроме них и не было никого, — мрачно пояснил Эштреков. — Главное, как Малой и предупреждал, нам в трусах туда заходить запретили. И мы все донага разделись. Хорошо еще, что полотенцами обвязались.
— Точно, — поддержал его защитник Семенов. — Не то оконфузились бы окончательно.
— Да я вам отвечаю, девчонки туда молоденькие заходили, — робко подал голос несчастный массажист. — Я потому и рванул к вам. Ну не вру, мужики!
— Видать они от пара скукожились, — ядовито прокомментировал его слова Маслов. — Или шкурку молодую с себя сбросили. Как в сказке про Царевну-лягушку. Э, Малой, ты чего ржешь?!
Данила, который изо всех сил пытался сдержаться, захохотал в полный голос. Смеялся в полный голос, до слез. И как не пытались разозленные товарищи его заткнуть, у них это не получалось.
— Шкурку сбросили! — всхлипывал Мельник и снова сгибался в приступе смеха. — Ой, не могу!
— Все, я ему сейчас врежу! — рассвирепел, наконец, Долбоносов. — Ишь, заливается, сволочуга! Тебя бы на наше место.
— Не, я столько не выпью, — решительно отказался Данила, утирая слезы.
— Чего?!
— Вы что, этот анекдот не знаете? — поразился Мельник. — Он ведь давнишний. Точнее, мне его давным-давно рассказывали.
— Что за анекдот? — с подозрением осведомился Аничкин. — Ну-ка, развесели. И смотри, если опять над нами насмехаться начнешь, то я первый тебе в лоб закатаю.
— Я буду участвовать, — демонстративно хрустнул костяшками Маслов.
Мельник рассказал. Товарищи сперва помолчали, но потом все же посмеялись. Видимо, понравилось. И напряжение, что витало в воздухе, вроде бы немного спало. Даже несчастный Толя Морозов маленько приободрился и не втягивал больше голову в плечи, стараясь сделаться максимально незаметным. Хотя по-прежнему вздрагивал от тех многообещающих взглядов, что, нет-нет, но кидали на него футболисты.
— А одуванчик наш подкопченный куда делся? — спохватился Данила. — Неужто швейцарские бабки его в заложники взяли?
— Да не, — отмахнулся Семин, потянувшись за бутылкой пива. — Его в холле опять те итальянцы перехватили. Ну, что на стадионе во время финальной игры с «барсуками» присутствовали. Из «Ювентуса», вроде. Небось, опять горы золотые обещают. Везет же парню, — с легкой завистью в голосе сказал Юрка. — Побегает сейчас за нас, а потом фьюить, и свободен как ветер. Весь мир открыт. Хочешь, в Италию, хочешь — в Испанию.
— Не болтай чушь, Сэм, — предостерегающе поднял руку Яшин. — Нам с тобой не пристало за длинным рублем гнаться.
— Да я не в этом смысле, — досадливо тряхнул волосами Юрка. — Просто интересно было бы попробовать свои силы рядом с лучшими их игроками. С немцами, испанцами, итальянцами. В сборную-то еще попробуй попади. А с клубом вот только недавно стали в еврокубках участвовать.
— А, ты в этом смысле, — успокоился Лев Иванович. — Ну так не переживай, мы теперь на следующий год автоматически снова в Кубок кубков вышли. Как победители нынешнего розыгрыша. Так что не боись, посоревнуешься еще с буржуями.
— Но разве не в Кубок чемпионов? — удивился Данила. Почему-то запомнилось ему, что обладатель второго по значимости евротрофея попадал в элитную компанию.
— Размечтался! — невесело хмыкнул Яшин. — Для этого нам нужно было Киев в прошлом году прихлопнуть. Нет, ты не подумай, к тебе претензий никаких. Не повезло нам маленько.
— Ничего, значит, в этом году прибьем их! — воинственно пообещал Мельник. — У нас команда и так отличная была, теперь еще Одуванчик добавился. Разнесем всех и вся!
— Ох, не хвастался бы ты раньше времени, Малой, — вздохнул тихонько Лев Иванович. — Знаешь, как говорится: «Не хвались, идучи на рать, хвались, идучи с рати».
— Не знаю ничего, — упрямо выпятил подбородок Мельник. — Больше вторыми мы не будем! И в конце сезона обязательно положим золотые медали в еврочашку. А еще лучше, если и в Кубок страны. Верно, ребята?
— Да-ааа!!!
Глава 29
1969 год. Июнь. Москва
— Скажешь хоть слово про звание, получишь в дыню! — мрачно пообещал Данила. — Я старших не бью, но, видит бог, достали уже своими шуточками все.
— А, так ты поэтому сюда смылся? — догадался дядя Гриша. Старый мастер отложил на верстак какую-то железяку, над которой колдовал до прихода молодого футболиста, похлопал себя по карманам, достал пачку папирос и лениво прикурил. Потом со смешинкой в голосе поинтересовался. — Что, охламоны наши проходу не дают?
— Ага, — убито шмыгнул носом Мельник. — Как увидели мои новые погоны, так и начали ржать, как сумасшедшие.
Да уж, руководство, оказывается, тоже умеет чернушно пошутить. Иначе, как объяснить, что приказом по воинской части, в которой числился рядовой Мельник, ему вдруг взяли, да и присвоили «высокое» звание ефрейтора?! Не то, чтобы мечты Данилы рисовали ему сразу золотые офицерские погоны — понятное дело, что восемнадцатилетнему сопляку с аттестатом ШРМ за спиной никто их не навесит. Но ефрейтор?! Как там шутили в его времени: «Лучше иметь дочь проститутку,
