Елена Горелик - Закат империи
Руис снова нырнул в люк, открыл новый ящик и подал следующий снаряд. Разрывные, чтобы их легко было отличить от обычных болванок и картечных фугасов, позаботились пометить одной чёрной полоской на бумажном "картузе". Болванки не были помечены ничем, картечные "украшали" две красные полоски. Не ошибёшься, выбирая. Интересно, кто придумал такую полезную штуку?… Два следующих снаряда пошли мимо, зато третий лёг аккурат рядом с дырой, проделанной в обшивке "Ноттингемшира" чуть раньше, и довершил начатое. И без того лишённый управления линкор начал оседать кормой в воду. Но, в отличие от канонирского галеота, он уже не выровняется. Никогда. "Хлебая" воду, линкор начал разворачиваться по ветру… и напоролся носом на одну из искусственных мелей - затопленный на небольшой глубине трофейный корабль. Сен-доменгцы наделали таких "сюрпризов" несколько штук, и вот их первая жертва. Впрочем, пока ни "Сент-Джеймс", ни "Ирландия" ещё не попались. А жаль.
- Фрегат слева по борту! - крикнул марсовой.
- Лево руля, четыре румба к ветру! - тут же скомандовал капитан Пикар. - Огюст! Чего копаешься? Вали фрегат!
Канониры не без натуги развернули орудийную башенку в нужном направлении. Теперь при выстреле галеот присел не на корму, а на правый борт. Очень опасная штука, так и перекинуться недолго. Вот если бы на шпринг стать, так тут глубина не позволяет…
Для "Ноттингемшира" бой уже закончился. А вот кое для кого он только что вступил в самую интересную фазу.
Манёвр английского флагмана и двух линкоров, явно вознамерившихся прорваться в бухту для высадки десанта, не остался без ответа. Пока канонирские галеоты разворотили корму "Ноттингемширу", "Сент-Джеймс" и "Ирландия" спокойно, как на морском параде, миновали западную оконечность косы, прикрывавшей бухту Сен-Доменга, и так же спокойно направились к молчащему форту Осама. К порту. К набережной. А на борту каждого из линкоров было около семисот человек. Если высадится столь многочисленный десант - в городе начнётся бойня. Это прекрасно понимали все пиратские капитаны без исключения. Но не все сейчас могли что-то предпринять. Только три республиканских корабля, если так можно выразиться, оказались свободны от дел: "Сварог", работавший с ним в паре "Бесстрашный" и "Гардарика", быстро перемещавшаяся из арьергарда строя в авангард. Тут красно-белому флагману пришлось идти между боем вторых линий и ещё не потопленными английскими линкорами. Линкоры стреляли в него. Один из снарядов-болванок прошил её корпус там, где когда-то, до реконструкции, была крюйт-камера. Сейчас там были кубрики. А крюйт-камеру переместили ниже ватерлинии. Это стало возможным только при наличии обитого медью днища и хорошему уходу команды за кораблём… "Гардарика" не ответила, экономя оставшийся боезапас для решающей драки, а осталось у неё не так уже и много.
Английские линкоры, сбавив ход и миновав выявленные лоцманами искусственные мели, входили в бухту. А форт Осама пока молчал.
"Сварог", вышедший на удобную огневую позицию раньше прочих, сразу же показал англичанам разницу между количеством и качеством. Канониры на чёрно-золотом линкоре очень хорошо знали своё дело, и даже одиночными выстрелами - залпом боялись стрелять, чтобы повреждённый корпус не расселся - достигли почти такого же эффекта, как противник массированными залпами. Казалось бы, мастерство пиратских канониров по любой логике должно было победить английскую спесь. "Сент-Джеймс" произвёл один-единственный залп. Но… Вот тут вмешался его величество случай. Залп английского флагмана чертовски точно совпал по времени с выстрелом "Сварога". Фугас влепился в корпус "Сент-Джеймса" аккурат у орудийного порта стальной пушки - самой ближней к корме по правому борту. Взрывом разворотило обшивку, убило нескольких канониров, сместило ствол пушки градусов на двадцать вправо. И надо же такому случиться, чтобы она в эту секунду выстрелила!… Запал, в отличие от аналогичных пушек на кораблях Сен-Доменга, был сделан по старинке - картуз, дырка в стволе, рожок с порохом у канонира да тлеющий фитиль. От зажигания пороха на полке до собственно выстрела проходило около двух секунд, если не больше. Вот они и сказались, эти секунды. Но на такую случайность можно было бы спокойно махнуть рукой, если бы не воистину дьявольская шутка судьбы: снаряд из этой пушки лёг точно в крюйт-камеру шедшего слева-сзади от "Сварога" "Бесстрашного"… Фрегат ещё не успели перестроить. А толстые защитные переборки крюйт-камер от тяжёлых конических снарядов спасали не всегда…
"Влад!!!"
Галка почувствовала, как настил палубы уходит из-под ног. Нет, она не падала. И "Гардарика", даже получившая значительные повреждения, не собиралась пока переворачиваться вверх килем. Просто уже в который раз Галка вот так теряла близких людей, и ничего не могла при этом поделать.
Ничего. Кроме одного: отомстить.
- Лево на борт! - крикнула она - страшная, всклокоченная, точь-в-точь ведьма с Лысой горы. - Пьер, разрывными, по замыкающему!… Огонь!
Четыре стальные пушки рявкнули… и палубный настил вдруг затрещал, вздуваясь изнутри. Из ближайшего люка вырвался язык пламени. В солидную дыру, образовавшуюся в правом борту, вывалились два полных, ещё не вскрытых снарядных ящика и один начатый… За грохотом взрыва сперва никто не расслышал крики людей. А для Галки вообще всё прошло без звука. Будто фонограмму выключили, оставив одну картинку… Вот Хайме сунулся вниз и вернулся на палубу с таким лицом, будто сейчас перебили всех его родичей.
- Капитан! - закричал он. - Капитан, пушку разорвало!
Вот это оказалось первым, что Галка расслышала после взрыва.
- Где Пьер? Что с Пьером? - крикнула она в ответ.
Хайме молча сделал жест, не оставивший ни малейшей надежды.
"Теперь и Пьер… Не многовато ли?"
- Там почти весь остаток снарядов порвало или за борт выкинуло, - продолжал Хайме. - Как мы сейчас всем кораблём на небеса не взлетели, сам не пойму… Чем дальше будем стрелять?
- Положение опасное, - хмуро проговорил Джеймс. - Мы не можем больше продолжать бой, Эли… Эли, ты слышишь меня?
Галка, закусив до крови губу, смотрела, как гибнет её мечта. Останки "Бесстрашного" догорают. "Сварог", повреждённый его взрывом, лишился ко всему ещё и румпеля, и бизань-мачты, его несло прямиком на мель. Остальные прочно завязли в бою. А "Гардарика"… "Гардарика" по всем правилам должна выходить из боя или погибнуть.
"Значит, мы погибнем. Но пока мы живы, эти гады в город не войдут. Точка".
- Эли? - Джеймс, всерьёз опасаясь за рассудок жены, встряхнул её за плечи.
- Я тебя прекрасно слышу, Джек, - на удивление спокойным тоном проговорила Галка.
Она хотела было добавить ещё, что за все годы ни единой минуты не жалела о решении выйти за него замуж, что всё лучшее появилось в её жизни только благодаря ему, и ещё много чего в том же роде. Но не сказала. И не потому, что постеснялась или не решилась. Просто при взгляде на форт Осама ей показалось…
- Джек, дай трубу, скорее!
Нет, ей не показалось. Сколько там уцелело тяжёлых пушек - две или три? Неважно. Важно, что их наводят на цель. На английские линкоры, входящие в бухту!
- Нет, братцы, мы ещё повоюем! - Галка не скрывала радостного возбуждения: месть, оказывается, сладка не только в виде холодного блюда. - Мы им сейчас такое представление закатим - надолго дорожку сюда забудут!… Левый борт, заряжать картечью, все пушки, сколько там ещё осталось! Зарядить все ружья и пистолеты! Хайме, чего рот раззявил? Поморник влетит! Мигель, не стой столбом! А ну живо выполнять приказания!… Ставить все паруса!… Право руля, придерживаться фарватера!
- Тебе ещё драться охота, Воробушек? Да за англичан сегодня сам дьявол! - скривился Хайме.
- А за нас - сам Бог! - воскликнула Галка. - Кто скажет, что это плохой союзник?
- Ну, тогда совсем другое дело, - боцман, припомнив историю, случившуюся семь лет назад у мыса Гальинас, засунул свои пораженческие настроения куда подальше. - Если Бог за нас - кто устоит?
И закипела работа…
- Мы не можем брать их на абордаж, это самоубийство, - покачал головой Джеймс.
- Джек, мы и не будем брать их на абордаж, - успокоила его жёнушка. И так улыбнулась, что Эшби стало страшно. - Я ещё хочу пожить немного, чтобы сплясать на их похоронах.
4
- Они наводят пушки, сэр.
- Сам вижу, - огрызнулся адмирал. - Кажется, вы уверяли меня, что форт Осама будет молчать.
Форт Либертэ уже не стрелял: проходя в бухту, оба линкора дали по полному залпу с левого борта - и из уцелевших стальных, и из тяжёлых бронзовых пушек. Взрыва не случилось. Очевидно, сен-доменгские канониры расстреляли большую часть своего боезапаса. Зато стена, разрушенная тяжёлыми болванками и не менее тяжёлыми ядрами, буквально сползла в море, вместе с пушками. Береговые батареи продержались чуть дольше, но линкоры, стреляя и из нарезных, и из тяжёлых бронзовых пушек, быстро их подавили. Так что неожиданная активность форта Осама адмирала вовсе не обрадовала. А плохое настроение начальства, естественно, не могло радовать уже мистера Хиггинса. Он и так не советовал адмиралу соваться в бухту без предварительной подготовки. Или хотя бы идти на прорыв при поддержке трёх фрегатов командора Невилла. Но адмирал как всегда стоял на своём. Либо он настолько упрям, что не желает слышать никого, кроме себя, либо имеет некие инструкции из Лондона относительно планов на будущее.
