Александр Трубников - Черный Гетман
Твердо намереваясь доиграть взятую роль до конца Ольгерд по-солдафонски шевельнул усами и повторил:
— По приказу короля я должен доставить к Его Величеству некоего Диметриуса, находящегося сейчас в здесь, в коллегии. Дело срочное, скажите где он сейчас находится, и я сам к нему подойду.
Теперь настала очередь професса удивленно хлопать глазами.
— Так значит это не он вас послал? — после долгой паузы спросил толстяк, свергнув россыпью надетых на пальцы бриллиантовых колец, по сравнению с которыми купленный на подоле венецианский перстень показался бы медной безделушкой.
— Как же он мог нас послать, святой отец, если это мы прибыли за ним? — рявкнул Ольгерд.
Щеки и подбородки професса затряслись мелкой дрожью.
— Значит он меня все таки обманул… И я никогда не увижу больше своего ангелочка!
Толстяк захлюпал носом, определенно намереваясь предаться горестным рыданиям, но Ольгерд остановил его, встряхнув за плечо так, что перстни професса застучали на руках в такт зубам.
— А ну-ка, отче, давай выкладывай все как есть! Времени нет реветь, король гневается, а я службу терять не хочу. Ты, Фатим, пока оглядись тут вокруг, а мы с паном настоятелем побеседуем по душам.
"Казачок" понятливо кивнул, не удержавшись бросил на Ольгерда кокетливый взгляд и исчез за дверью.
Професс, несмотря на свое расстройство, переглядку своих посетителей не прозевал. Посмотрел внимательно вначале на уходящую Фатиму, причем взор его был явно нацелен ниже пояса, затем оценивающе окинул сверху донизу самого Ольгерда. Осмотр этот его удовлетворил. Вытерев рукавом глаза и последним хлюпом загнав в нос повисшие сопли, толстяк начал говорить:
— Мой… то есть наш новиций, Анджей. Талантливый юноша, гордость коллегии. Его поймали на улице и взяли в заложники. Этот ваш Дмитрий и поймал. Он появился позавчера, вскоре после того как по городу разнеслась весть, что московиты наконец-то сняли осаду и ушли. Этот страшный человек сказал, что мой… наш Анджей спрятан в надежном месте и потребовал от меня рекомендательное письмо профессу рижского коллегиума. Думая, что это нелепый розыгрыш, я отказал ему. Он рассмеялся, предупредил, что если обнаружит за собой слежку то тут же снесет мальчику голову и дал мне два дня на размышление. А сегодня ночью объявился вновь. Это были самые страшные два дня в моей жизни. Анджей не объявлялся и я теперь был готов на все! Этот бессердечный разбойник получил от меня то, что хотел, и сказал, что вскоре прибудет гонец, который расскажет, где находится Анджей. Я ждал гонца, а пришли почему-то вы…
Ольгерд еще раз тряхнул професса, пресекая рыдания и спросил:
— И чем же так ценен этот ваш новиций, что ты пренебрег вашей знаменитой иезуитской дисциплиной и согласился выдать документ, который определенно не должен послужить вящей славе ордена?
Професс-настоятель схватил руку Ольгерда своими пухлыми лапками и мерзко поскреб средним пальцем по внутренней стороне ладони. При этом глазки святого отца сощурившись, превратились в совершеннейшие бусинки, а второй подбородок снова задрожал.
— Неужели ты не понял, сын мой? Когда вы обменялись взглядами с этим милым мальчиком, которого ты послал осматривать коллегию, я сразу догадался, что ты из наших. Поверь, мне, этот юноша искренне в тебя влюблен, не то что мой капризный Анджей. Мальчишка вьет из меня веревки, но я не могу без него…
Ольгерд освободился от сального рукопожатия и снова хотел встряхнуть професса так, чтобы из него посыпались кости. Мужеложцев он на дух не переносил.
— И ты отдал ему письмо, не увидев заложника?
— А что мне было делать? Но я в свою очередь принял определенные меры для того, чтобы обезопасить себя даже если он… Если мой Анджей… У братьев есть система тайных знаков, по которым в Риге поймут, что податель письма не имеет нужных полномочий. Он не получит того, что хотел и вынужден будет вернуться ко мне…
— Ты не представляешь с кем связался, — усмехнулся Ольгерд. — Все ваши хитрости для этого человека все равно, что паучьи сети для шершня. Если он вернется, не получив своего, то будет пытать тебя до тех пор, пока ты не сделаешь все как надо. Или, что скорее всего, будет нарезать твоего Анджея на ломти, словно колбасу, прямо у тебя на глазах… Ну да ладно, Это мы сможем обсудить позже. Сейчас отведи меня к нему.
Професс выпучил глаза и пролепетал, парализованный страхом:
— Но его уже нет в коллегии.
— Как нет? — остолбенел Ольгерд. — Никто не видел его выходящим из здания.
Професс замялся.
— Из наших подвалов проложен подземный ход. Он выводит в один из неприметных домов, где живет наш мирской брат, чья связь с орденом… не очевидна. Димитрий сказал, что хочет избежать слежки, и я лично проводил его в подземелье.
— И где же этот дом, в который ведет подземный ход?
— У городских ворот. Второй справа по улице, ведущей к ратуше.
Вмиг позабыв о погрязшем во грехе собеседнике, Ольгерд пулей выскочил из кабинета, кликнул Фатиму, и вихрем пронесся по коридору. Оказавшись на улице махнул Измаилу и, вытягивая на бегу пистоль, ринулся в направлении возвышающейся над крышами надвратной башни.
Оружная группа, целеустремленно несущаяся по улице, выглядела столь грозно, что ранние прохожие испуганно жались к стенам. Рискуя сбить дыхание, Ольгерд на бегу рассказал обо всем Измаилу, так что к тому времени когда они добрались до цели, египтянин уже владел ситуацией. Дом, указанный настоятелям искать не стали, помчались сразу к воротам. Стража стояла вчерашняя и Ольгерда срезу узнали. На оклик часового к компаньонам, вышел из караульного помещения капитан. Судя по округлившимся глазам, он никак не мог взять в толк, что делает обласканный королем герой спозаранку у ворот, к тому же пеший, с саблей наголо и в сопровождении двух колоритных спутников — казачка-татарчонка и странного лысого богомольца.
— Пан Дмитрий выезжал? — не вдаваясь в объяснения спросил Ольгерд.
— Был, — кивнул капитан. Сигнал на подъем решетки дали с полчаса назад, так он еще раньше прибыл.
— Пеший? на коне?
— О двуконь, с поклажей и при всем оружии. Похоже, собрался в дальний путь и торопился так, словно за ним погоня…
Ольгерд сплюнул и с силой вогнал в ножны ни в чем не повинную саблю.
Капитан завистливо покосившись на сверкающее в рассветном солнце золото эфеса и стяжек, осторожно поинтересовался:
— А что, очень был нужен?
— Просто до смерти, — хмуро ответил Ольгерд и позвал компаньонов с сторонку, снова держать совет.
— Ну, что теперь предлагаешь делать? — спросил Измаил.
— Непонятно что ли? Возвращаемся в свой дом, готовим коней — и в погоню. Куда он отправился, нам известно…
— А вот в этом я бы не был так уверен. Этот любитель мальчиков, професс, был, конечно, до смерти перепуган, но говоря про Ригу, мог ведь и обмануть…
— Не мог, обманул! — хлопнул себя по лбу Ольгерд. — А я то все думаю, что мне в его рассказе не понравилось. Тогда делаем так. Фатима — домой, бери лошадей и приезжай к иезуитом. Хватит ноги мозолить, пешим ходом мы и до утра всего не успеем. А мы с Измаилом, чтоб времени не терять, сразу пойдем в коллегию, да поговорим с жирдяем по душам.
Открыли им уже не так поспешно, как в первый раз. Однако препятствий чинить не стали и проводили в давешний кабинет, правда уже с докладом.
Професс сидел у камина вжавшись в высокое кресло и растрепанным своим видом напоминал взъерошенного сыча.
— Обманул ты меня отче! — не дав ему опомниться рыкнул Ольгерд. — Сказал что выдал письмо к настоятелю Рижской коллегии. Но ведь Рига уже лет тридцать как шведский город. И вашего брата иезуита король Густав-Адольф погнал оттуда поганой метлой. Литвины-кальвинисты об этом часто рассказывали. Так что нет там никакой вашей коллегии.
— Ну нет, так и что, — безразличным голосом ответил професс. — Вам-то что до этого? Анджея моего не вернешь…
— С чего ты это взял? — вступил в разговор Измаил. — Мы вполне можем вернуть тебе юношу. Но только если ты честно расскажешь о том, что на самом деле хотел от тебя этот бандит.
В поросячьих глазках професса вспыхнула тоскливая надежда.
— Вы знаете, где он?
— По крайней мере догадываемся. И можем тебе помочь. Но для того, чтобы мы захотели это сделать, ты должен хоть немного пойти нам навстречу.
— Толстяк спрыгнул с кресла, погрел руки у камина, помотал головой и, словно решив, будь что будет, заговорил:
— Ты прав, воин. Письмо, которое я выдал этому страшному человеку, предназначалось не для професса рижской коллегии, а для смотрителей тайного архива.
— Какого еще архива?
— Еще с тех времен, когда Ригой владели построившие там крепость тевтонцы, в городе находится спрятанная в подземелье библиотека. Дело вообще-то темное, говорят что там хранятся архивы тамплиеров, которые братья-рыцари втайне привезли с Кипра после разгрома ордена. С четырнадцатого века библиотека пополнялась важными документами — хранители не скупясь приобретали семейные архивы дворян, путевые записки и прочее. Ходят слухи, что именно они купили у царя Василия Шуйского библиотеку Иоанна Гордого. А еще говорят, что там хранятся уничтоженные летописи времен первых князей-Рюриковичей, подлинные протоколы допросов Орлеанской Девственницы и много иного. Деньги у хранителей есть, потому что доступ в архивы стоит целого состояния. Письмо, которое я выдал Дмитрию, было адресовано именно к к ним. Братья ордена Иисуса являются посредниками между хранителями и внешним миром…
